Жека ещё раз внимательно оглядел избитого парня, которого тащили два амбала. Определённо, это Клаус. Или Немец, как ради прикола называли пацаны. Погоняло «Клаус» было его фамилией. А как звать… Жека уже и не помнил. Кажется, Макс, а может, Саня… Клаус единственный из Жекиной банды отслужил в армии, в десантуре. До того, как уйти топтать сапоги, занимался каратэ вместе со всеми. Когда пришёл с армии, Клаус, конечно, офигел, как кореша поднялись. Из дворовой шпаны стали первыми на районе, а то и в половине города. Клаус вступил в банду — деньги-то нужны, но работал простым охранником, в мокруху и разборки не лез, и в целом это всех устраивало. Жека думал — привыкнет, прикинет, что к чему, и вольётся в коллектив.

Но ещё перед тем, как Жека хапнул контрольный пакет акций металлургического комбината и свинтил в Германию под натиском сахаровской мафии, Клаус тоже смотался за границу, так как его любовница, Ирина, была Жекиным доверенным лицом во всех делах. И Жека до того, как закрыть все дела и счета, посоветовал ей срочно валить за границу — должен был подняться большой кипиш. Уехали они из России не пустые — у Ирины денег было порядком. И Жека думал, что сейчас парочка мирно попивает мохито на лазурных островах под пальмами… А оказалось, Клаус вместо лазурных островов торчит в трущобах Франкфурта и ловит рожей пудовые кулаки. Нужно его срочно вызволять! Кореш, крути-не крути…

Только как вызволять-то? В незнакомом незаконном заведении, которое контролируется неизвестно кем, идти на прямую конфронтацию не хотелось — потом бед не оберёшься, раскрутился-то ещё не полностью. Полноценной бригады нет. Тех, кто отмахнуться помог бы в случае чего, тоже. Но такое обстоятельство никогда не останавливало Жеку — всегда делал то, что считал нужным.

— Чё с ним случилось-то? — спросил Жека у охранника Егора, парня небольшого роста в кожанке и трениках. Был он нерусский. Кажется, бурят или тувинец. По виду, тоже боец.

— Не знаю, — пожал плечами Егор. — Там на арене Фирс. Наверное, он побил. Фирс — лучший боец Адама. Многих тут гасит. Но не всех, а выборочно, чтобы интерес к поединку был. А иначе богатенькие деньги ставить не будут. Иногда Фирс может и задохлику или алкашу проиграть для виду, чтобы ставки на себя обрушить и Адам кассу поднял.

— А куда щас-то побитого потащили? — удивлённо спросил Жека.

— К доктору, — объяснил Егор. — Доктор решит, может он биться ещё или нет. Если может, на машине отвезут в дешёвую больницу, будут лечить. Потом деньги заставят отработать на ринге. Если восстановиться не сможет, тогда в помойку.

— Как в помойку? — удивился Жека. — В каком смысле в помойку?

— В прямом! — заявил Егор. — Бросят в мусорный бак, и всё на этом. Как отработанный мусор.

— Нихера себе. Жёстко у вас, — согласился Жека. — А если б я его забрал?

— Жека, ты что знаешь его? — обеспокоенно спросил Олег, предвидя неприятности и нащупывая ствол в кармане.

— Знаю! — признался Жека. — Друг детства. В одном районе росли. Потом у меня в бригаде был. Не могу я просто так его бросить, Олег. Надо как-то забрать его отсюда. Я хер знает, как он сюда попал…

— Заберём! — согласился Олег. — Он сейчас никому не нужен. Если, конечно, Адам не заартачится.

— Что за Адам-то? — заинтересованно спросил Жека. — Что-то все его тут шугарятся.

— Адам Борноев! Заправила местный! — сказал Олег. — Ему эта контора принадлежит. Охранники тоже его и бойцы у него лучшие. Да и в полиции вроде подвязки у него.

— Ну пойдём, посмотрим, что за хрен с горы, — засмеялся Жека. — Абрек что-ли?

— Да не связывайся ты с ними, — предупредил Витёк. — Помни, что у нас тут цель другая — с пацанами поговорить о работе.

— Ладно… — согласился Жека. — И где ж их найти, этих пацанов?

— Один вот перед тобой! — Витёк показал рукой на Егора. — Давно уже хотел от Адама свалить. Егор, вот босс наш! Платит хорошо. Работа легальная. Почти.

— Короче, если согласен, приходи к нам, — сказал Жека, глядя на Егора и оценивая, пойдёт ли он для дела. — Платить хорошо буду. Ресторан охранять надо. Ночной клуб, гостиницу. Но иногда и поработать придётся основательно.

Егор внимательно посмотрел на Жеку, кивнул головой и показал рукой на дверь, типа — заходите. Дверь вела в какой-то короткий коридор, в одном конце которого, справа, горел яркий свет и доносились вопли, слышимые даже на улице. Там был выход в обширное цеховое посещение.

Жека неспеша, руки в карманах куртки, зашёл в бойцовский клуб. Пацаны за ним. Здоровенный лысый охранник, стоявший у входа, скрестив руки на груди, одетый в чёрную майку с черепом, подозрительно посмотрел на вошедшую компанию, но ничего не сказал.

Помещение было гораздо больше того, что казалось с улицы. Здесь точно раньше ремонтировали вагоны. Через цех шли двое железнодорожных путей, на которых стояли старые ржавые платформы, когда-то пригнанные на ремонт, да так и брошенные здесь. Сейчас на них и рядом с ними стояли толпы людей. На удивление, почти все в приличной одежде. Мужчины в костюмах, пальто и шляпах, женщины в вечерних платьях и шубах. Блеск бриллиантовых колье на полуголых грудях и серёжек на шее то и дело слепил глаза. Такого скопления богатеев Жека ещё не видел, надо признать…

Посередине цеха была устроена бойцовская арена, огороженная решетчатой оградой, в которой сделана калитка, через которую запускали бойцов. Сейчас на арене бились двое. Громадный белобрысый великан и низенький худощавый азиат. Великан, судя по всему, и был тем самым Фирсом, о котором говорил Егор. По виду и по лицу он явно немец либо скандинав. Об этом говорила тяжелая челюсть, мощные надбровные дуги и соломенно-белые волосы. Одет в военные штаны и берцы. На теле Фирса ничего не надето, и оттого видно развитую мускулатуру, всю в шрамах и наколках. Наколки были не нацистские, а скорее, рокерские или сатанинские. Дьявол с козлиной бородой, черепа с торчащими языками, перевёрнутый крест. Белокурые волосы коротко стрижены, но не накоротко — на голове армейская «площадка», популярная и в СССР конца 80-х.

Жека хоть и считал качков очень лёгкой целью, так как почти все они сидели на стероидах, этот парень выглядел опасным. Мышцы у него были настоящими, а не надутыми. Телосложением и ростом походил на Дольфа Лундгрена, да и вообще, издалека спутать можно. Азиат, дерущийся с ним, казался совсем крошечным. Но Жека знал, как опасна эта кажущаяся крохотность. Быстрый, ловкий боец, знающий, в какой нервный узел надо попасть, чтобы парализовать соперника. Один удар в нервный корешок на затылке — тут же смещение позвоночной кости и мгновенная протрузия с парализацией половины руки. Поймать юркого, вёрткого азиата очень сложно — он, как кошка, прыгает то туда, то сюда.

Однако Фирс и не думал за ним бегать. Он медленно и размеренно, уклоняясь от боя, как боксёр-тяжеловес, загонял азиата в угол. До определённого момента азиат уклонялся и прыгал, как мячик, но такая тактика рано или поздно вела к одному финалу — усталости. И тогда медленно передвигающийся и нисколько не уставший соперник получает колоссальное преимущество. Так и произошло. Фирс загнал азиата в угол, и когда тот провел точечный удар, уклонился от него. Азиат попытался прыгнуть и оттолкнуться ногой от решётки, чтобы перескочить над гигантом, но не получилось. Фирс схватил азиата за ногу, когда тот уже почти перепрыгнул над ним, и, с силой размахнувшись, ударил телом о пол. Со всей силы, головой, как тряпичную куклу.

Азиат сразу же вырубился — сила удара была неимоверная. Противопоставить тут было абсолютно нечего. Так и позвонки могут сломаться, и кости черепа. Но Фирс не остановился на этом — тут же размахнулся и снова ударил соперника о пол, что было совсем уже не по пацански. Впрочем, Жека ничего против не имел. Сам бы поступил в этой ситуации примерно так же — во время спарринга или боя всякое миндальничанье было ни к чему и впоследствии могло обернуться бедой — казалось бы, прибитый наглухо соперник мог внезапно воскреснуть, и из положения лёжа провести удар куда-нибудь в гортань или половые органы, и прощай молодость.