«Очередной самолетик – вздыхает внутри меня практичная мама – скоро вся квартира будет ими уставлена».

Погруженная в свои мысли, я толкаю дверь и захожу в здание, на фасаде которого красуется оригинальное название «Детский сад «Интеграл». Ромка тут же вырывает у меня свою ладошку и убегает в группу, машу ему рукой, а в ответ ловлю короткое «Пока».

«Взрослеет – вздыхаю и направляюсь к лестнице на второй этаж.

– Карина! – выскакивает из-за угла Оля – Наконец-то! У нас ЧП в третьей группе! Алевтина уже там, но просила, чтобы ты, как появишься, бежала к ней на помощь.

– Я разденусь и спущусь. – В подтверждение своих намерений, начинаю расстегивать пальто.

– Бросишь все в моей группе, там такое, такое.

Ольга хватает меня за локоть и почти тащит за собой.

– Там какая-то чокнутая мамаша пришла за ребенком, а девочка к ней не идет, плачет и требует папу. Наши позвонили отцу, – тараторит Ольга. – А эта ненормальная, ну, которая мать, в полицию позвонила.

– О боже! – вырывается у меня. – А отец? – Не отвечает папаша – шепотом говорит Ольга, когда мы останавливается у дверей группы.

От услышанного бросает в жар. Представляю, какую заварушку нам сейчас устроит эта семейка. Словно подтверждая опасения, до меня долетают возмущенные крики из третьей группы. Быстро скидываю с себя пальто и даже расстегиваю пиджак, чтобы было легче дышать.

– Добрый день, – произношу, заходя в раздевалку – меня зовут Карина, я администратор детского сада «Интеграл». Что произошло?

– Что произошло! – Визгливый тон дамочки, что стоит сейчас ко мне спиной, режет слух, и я невольно морщусь. – Мне не отдают собственного ребенка!

На этой фразе она разворачивается ко мне лицом, и я словно в прошлом оказываюсь.

«Инга! Как она здесь? Какой ребенок? Серковского? Он тоже здесь?»

Мне кажется, я снова превращаюсь в ту самую Карину, которая, прячась в тени, засматривается на красивую жизнь. Паника пробирается под кожу, и вот, я снова чувствую себя чужой. Так неуютно, что хочется бежать. Неважно куда, лишь бы быть подальше отсюда.

– Сейчас ваш вопрос решат, Инга Валерьевна. Я буду у себя, если понадоблюсь – откланивается Алевтина и, уходя, чуть касается моей руки в знак поддержки.

Помогает. Возвращает в реальность, где я уже давно не та наивная девочка, живущая в сказке. Я самостоятельная, взрослая женщина, у которой есть сын, и я не собираюсь падать в обморок от Ингиной неземной красоты, как Серковский!

Кстати, о красоте. Придирчиво осматриваю Ингу и замечаю, что годы все-таки изменили ее некогда безупречный образ. Лучшие косметологи, конечно, умело все подправили, но возраст – такая штука, что иногда вмешательства специалистов старят намного быстрее времени.

Интересно, она узнала меня? Или в ее голове нет места столь незначительным фигурам из прошлого?

– Я вызвала полицию, Карина – шипит она уже лично мне – пусть разберутся, что у вас здесь за шарашкина контора!

«Узнала – вздрагивает внутри, но я быстро возвращаю себе уверенность. Она никто. Прошло пять лет, и все, что тогда произошло, уже никому не интересно».

– Понимаю вас, давайте сейчас присядем и во всем разберемся. Чай, кофе? – Как можно спокойнее спрашиваю я.

Карина Ольшанская

– Я за дочерью пришла, – выплевывает Инга раздраженно, – а не кофе пить.

– Как зовут вашу дочь? – спрашиваю, выдерживая ровный официальный тон и, не дожидаясь ответа, прошу Ольгу принести ноутбук.

– Александра. Серковская Александра Вадимовна. – Инга медленно обводит взглядом всех присутствующих в помещении, – странно, что вы не знаете имена детей.

– Знаем, не переживайте. Я просто хочу во всем разобраться – отвечаю уверенно.

Забираю ноутбук у Оли и сажусь за маленький столик, заваленный рекламными проспектами, и смотрю на экран. База данных уже открыта, и я быстро вбиваю в поисковую строку имя ребенка, искренне надеясь, что это какая-то ошибка. Нет у нас такой девочки!

Вернее, не было…

Всматриваюсь в экран. Ошибки нет. Серковская Александра Вадимовна вот уже две недели посещает наш сад. Отец – Серковский Вадим Борисович, данных о матери нет.

Нет?

Я нажимаю на графу родственники и увеличиваю ее. Ничего не меняется, из родственников только отец. Возвращаюсь назад, к карточке ребенка, и смотрю на дату рождения.

«Десятое июня 2019 года, а Ромка девятнадцатого апреля родился. От нее сразу ко мне побежал? – Вот же ты, кобель – мысленно желаю Серковскому всех благ».

На секунду отвлекаюсь от экрана и бросаю взгляд на Ингу. Она сидит, рассматривает узоры на своей пышной юбке и ничего не замечает вокруг.

«Два месяца разницы… Выгнал меня и вернулся к ней?»

Ответа не жду. Вместо этого возвращаюсь к экрану ноутбука, где все еще открыта карточка Александры Серковской. На этот раз меня интересует раздел доверенных лиц. Щелкаю мышкой и переключаюсь между вкладками.

– Хм, – вырывается у меня – Инга Валерьевна, уточните вашу фамилию, пожалуйста?

Спрашиваю, понимая, что вопрос немного провокационный. Во взгляде Инги читается такое презрительное «Да, как ты смеешь». У любого, кто бы оказался на моем месте, возникло единственное желание: спрятаться под стол. Только не у меня. Я продолжаю смотреть на Ингу, а после и вовсе, расплываюсь в улыбке, мысленно посылая в ответ: «Вот так и смею!»

– Логинова – сквозь зубы выговаривает Инга и отворачивается.

– Инга Валерьевна, мы не можем отдать вам ребенка.

– Что?! – вскакивает она со стула.

– В списках доверенных лиц записан только Вадим Борисович. Возможно, это недоразумение, но мы не можем вам помочь. Поговорите с вашим супругом, если он будет не против, мы внесем в базу и ваши данные.

– Отец девочки звонит. – подбегает ко мне Ольга, сует телефон прямо в ухо, а я дергаюсь так, словно она мне ядовитую змею показывает.

-Д-да – заикаюсь и еле сдерживаю желание влепить себе по лбу.

– Серковский Вадим, папа Саши, а вы?

«А я? Я та сама дура, решившая когда-то, что нравится тебе, кобель! – Орет мой внутренний голос».

– Карина Игоревна, администратор – с трудом беру себя в руки и начинаю объяснять ситуацию. – У нас здесь сейчас Инга Валерьевна, она вызвала полицию и хочет забрать Александру.

– Кто?! – рычит в трубку Серковский.

Я ничего не отвечаю, уверена, он все понял.

– Полицию, значит – уже спокойно продолжает Серковский. – Так даже лучше. Когда приедут, просто покажите им документы, которые я предоставил при оформлении. Этого будет достаточно, чтобы Инга покинула детский сад без ребенка.

Вадим говорит спокойно, но так уверенно, что я начинаю судорожно переключаться между страницами и искать в карточке ребенка хоть какую-то информацию. Второй, третий круг… Пусто. Я жестом прошу Олю подойти.

– Хорошо, Вадим Борисович, так и сделаем. – Произношу подчеркнуто вежливо, а сама беру ручку и на уголке рекламной листовки пишу: «Личное дело девочки мне, срочно!»

Последнее слово подчеркиваю раза три и выразительно смотрю на Ольгу.

– Это все? – слышу в трубке низкий голос Серковского.

– Да, приносим извинения за… – но договорить я не успеваю.

– То есть, вы хотите сказать, что выдернули меня с совещания в администрации только для того, чтобы я рассказал вам про документы? При приеме в детский сад я ясно дал понять, кому надо звонить в первую очередь в штатных ситуациях, а эта ситуация даже не штатная.

– Извините, Вадим Борисович. Мы все учтем.

– Да, что я вам объясняю! Карина?

– Игоревна – отвечаю быстро.

– Так вот, Карина Игоревна, надеюсь, вопрос решен, и больше мы к нему возвращаться не будем. Со своей стороны обещаю, Инга Валерьевна вас больше не побеспокоит. Всего доброго.

– Д-до свидания, – выдавливаю из себя.

Оглушенная разговором, какое-то время сижу с прилепленным к уху телефоном, слушаю короткие гудки и смотрю на Ингу. Знаю, надо найти в себе силы, и во-первых, вернуть мобильный воспитателю, во-вторых, разобраться с документами Серковского, но не могу.