— Это не должно было всплыть, иначе у Эвили были бы неприятности.

— А… у Вас?.. — судорожно она убрала с лица пальцы.

Он тихо рассмеялся,покачал головой и с досадой в голосе произнёс:

— Какая уже, к чёрту, разница?

— Но подождите…

— Дети идут в отцов, — предотвратив вопрос девушки, пояснил Сатана. — Если он — человек, то и они будут смертными, а если демон…

Веста шумно сглотнула и отползла к спинке стула.

—Онзнает?

— Сама как думаешь?

Их перепалка глазами была секундной и привела лишь к тому, что оба отвернулись в разные стороны.

— К чему всё это?

— К тому, что твоё желание звучало вот как…

Вернув на глаза очки, он откашлялся и наклонился к одной из бумаг.

—«Я, Веста Доун Стирк, взамен на своё обречение в аду желаю получить бессмертие», — медленно зачитал он.

— И? Я помню это и помню, как сказала Вам, что продержусь с месяц, а после вскрою себе черепушку и в образе бессмертной вернусь обратно на Землю.

Впервые за вечер на губах Сатаны мелькнула живая ухмылка.

— Ваше предложение с бессмертием мне понравилось, — пожала она плечами. — Помучиться немножко в этом ошейнике, а после… Что?

Её смутил странный настрой мужчины:с усилием он принялся растирать виски, глядя на бумагу и тихо посмеиваясь.

— Я думала, Вы мне сейчас нож вручите, и я смогу…

— Желание исполняется до «переезда» в ад.

— В смысле? — улыбка Сатаны оказалась заразительной.

Он хмыкнул и невольно рассмеялся,что тут же сделала и она. Отстранился от бумаг, закрыл лицо рукой и запрокинул голову так, что девушка видела лишь его белоснежный оскал и невероятно растянутые губы.

— То есть, — давясь нездоровой улыбкой и смехом, пыталась говорить она, — Вы… к-ха-х!.. хотите сказать… к-ха-ха!.. Я… я уже бессмертна?

— Да!.. к-ха-ха!..

— И это… к-ха-ха!.. это значит, что… к-ха-ха!.. я здесь навечно застряла? К-ха-ха!..

— Да!.. к-ха-ха!..

— И наложить… к-ха-ха!.. руки на себя не смогу? — громче засмеялась девушка, ударив ладонью по колену.

— Нет!.. к-ха-ха!..

— И ничего сделать… к-ха-ха!.. уже нельзя?

— Нет!.. к-ха-ха!.. — развёл руками Сатана.

Её звонкий смех слишком резко иссяк, как и ямочки на щеках и улыбка на губах. На смену им пришли злость, холодность и оглушающий выкрик:

— Вы что, ахринели?!

Несколькими часами позже

Гневной походкой она шла по коридору и растирала пальцы, которые болели после тщетных попыток отнять у мужчины в кресле заветный листок. Была настолько рассержена, что не заметила, как на пясти и фалангах левой руки запеклись последние капли крови, а от раны и вовсе не осталось следа. Это могло бы сообщить девушке, что «ублюдок старший» не солгал, вот только Виеста почему-то ещё до рассечения карандашом кожи на подсознательном уровне это почувствовала.

Резко она оборвала шаг и обернулась на звук шороха: за ней всю дорогу тащился поводок. Закатив глаза и взъерошив отросшую чёлку, девушка подняла его с пола. Посмотрела на него, задумалась, отчего брови на мгновение расслабились.

— Только ты так могла вляпаться!

Она испугалась собственного голоса. Выронила поводок и подбежала к знакомой двери, но, схватившись за ручку, не спешила врываться в спальню. Перед глазами, точно назло, встали плохо прорисованные, смазанные сцены в кабинете Сатаны. Их не озвучивали, никто не порывался подписать кадры. Именно эта вспышка — как чуть позже назвала её Веста, — подставила подножку в самый неподходящий момент и заставила подумать в другом направлении, о другом герое вечера.

«Он же наверняка волнуется», — заговорила она сама с собой в голове и едва заметно улыбнулась от этой мысли. — «Сбежал из-за отца, а теперь… он же явно…»

В порыве накопившихся эмоций она распахнула дверь. Влетела в спальню счастливой, впервые за последние дни довольной. И даже рассмеялась во всё горло, увидев на кровати распластавшееся во сне тело.

—… места себе не находит!.. Ха-ха-ха!..

Даже хлопок дверью не смог разбудить того, кто за вечер умудрился опустошить если не весь бар, то добрую его часть. Поэтому Веста позволила себе не красться на цыпочках, а дойти до кровати на каблуках, грозно отбивавших глухой стук о пол, и лишь, когда коленями она встала на её край, стянула их с ног.

— И что же мне делать с тобой? — склонила она голову набок и звонко цокнула. — Понять? Простить? Или же…

Её хищная улыбка за считанные секунды исказила губы.

— Или же преподать урок? М? Что скажешь?

Но тело молчало. Единственным звуком, которым Белиал неосознанно доказывал свою живучесть, был тихий храп.

— Ой, ну что ты! — махнула она рукой и склонила голову на другой бок. — Это совершенно не больно!

Вытащив из-под себя полы платья, она задрала ткань повыше и переползла на мужчину. Уместилась на нём и игриво наклонилась к его уху.

— Хотя, знаешь, — сладко прошептала она, — я нагло сов-ра-ла.

Пока Белиал видел сон, в котором всех аниматоров четвертовали прилюдно, Веста поудобнее устроилась на его животе и ногтями подлезла под верхнюю пуговицу рубашки. Она расстегнула её без усилий и коварно улыбнулась. Ей безумно хотелось вставить колкость и раскрыть свой план заранее. Вот только глупо было вести диалог с подушкой, да и интрига была бы сорвана, поэтому девушка молча расстегнула вторую пуговицу и чуть передвинулась ниже по брюкам.

— Ох!..

Вздохнув,она живо рассмеялась и потёрлась своим пахом о пах мужчины.

— Что же с тобой творят алкоголь и воздержание.

После её слов по телу пробежали мурашки. И дело было не в том, что девушка всё-таки сорвалась на издёвку, а в том, что на её движение тазом отозвалась плоть мужчины: через ткань белья она почувствовала шевеление члена.

На мгновение Веста усомнилась в состоянии Белиала. И чтобы удостовериться, что тот её не разыгрывает, она едва не принялась насильно раскрывать ему веки. Успокоилась только после громкого храпа прямо в подбородок и недолгого сонного ворчания.

— Мы теряем слишком много времени!..

Выпрямившись и гордо задрав нос, она схватилась за рубашку Белиала и рванула её в разные стороны. Эффект получился не как в фильмах — две пуговицы остались на месте, а вместо них порвалась ткань в нескольких местах, но Веста и этому была рада. Скомкав и задрав рубашку, она оголила ему торс и нежно опустила на него свою ладонь. Под девушкой тут же отозвалась единственная бодрствующая часть Белиала, после чего Веста вновь вильнула бёдрами и, склонившись к его животу, провела по нему языком.

Она не услышала очередного ворчания откуда-то с подушек, ведь с головой ушла в свою расправу над демоном. Оставляла на его коже лёгкие поцелуи и влажные следы языка, и только после попытки сонного тела согнуть ногу в колене добралась ладонью до паха. Кое-как ремень расстегнула, под ткань брюк подлезть смогла. Недовольно выдохнула, наткнувшись на преграду в виде трусов, однако дальше идти не решилась: нервы могли не выдержать долгой подготовки.

Перед тем как сменить позу, она закусила тонкую складку кожи и процедила воздух через стиснутые зубы, оставив на Белиале крохотное сиреневое пятно. Оно показалось ей невинным и таким же незаметным, как одна из родинок на шее мужчины, поэтому она пообещала вернуться к нему чуть позже.

Брюки её не слушались. К проблеме с молнией добавился тот факт, что мужчина оказался неподъёмным, а без его помощи у Виктории не оставалось шансов хотя бы приспустить штаны, что уж говорить о полном раздевании. Правда, выкрутиться она и тут сумела: едва не запутавшись в сарафане, она пересела к мужчине на грудь, повернулась к его лицу спиной и ловко просунула руку под ткань брюк.

— Так намного удобнее, — мурлыкнула она, склонившись к впадинке на его животе.

Улыбнулась, ладонью провела по ткани трусов и, добившись ответа, мягко сжала член.

— Ты же понимаешь, — не выдержав, проговорилась она, — что я прервусь на самом интересном месте?