— Скажи мне, кому ты служишь, — захныкала я.

Джаккал просунул руки под мою ночную рубашку и обвил мое тело, проводя ногтями по моей спине, пока зубами спускал мою ночную рубашку.

— Тебе, — прорычал он, скользя языком по моему соску, прежде чем сильно прикусить. Все мои оковы исчезли, когда я закричала, моя голова откинулась назад, когда я кончила еще раз, дергая за его огненный поводок, когда он вонзил ногти глубже.

— Да, — выдохнула я, подпитываясь желанием, когда оно нахлынуло на меня, мои руки горели от моей магии, пока я пульсировала вокруг него.

Джаккал схватился за фиолетовый поводок, когда я посмотрела на него сверху вниз полными похоти затуманенными глазами.

— Я буду служить тебе вечно, Каспер. До самого конца времен.

— Хорошо. — Я прижалась своим ртом к его, наши языки переплелись, когда мы упали обратно на кровать, все еще соединенные. — Потому что ты мой демон, и я не хочу никого другого.

Глава

Три

Звяканье ключей, когда они отпирали дверь моей камеры, пробудило меня от моего унылого сна, дверь с громким скрипом распахнулась. В мою палату вошли те же два санитара, что и раньше, один держал в руках фонарь и электрический стержень, другой — пару металлических кандалов. Первый стоял в дверях, ухмыляясь, пока второй приближался ко мне с цепями.

— Доктор Пинель зовет в свой кабинет, Потрошитель. — Он выплюнул имя изо рта, поскольку другой санитар колебался. — Сделаешь любое резкое движение, любую попытку сбежать или причинить вред моему другу здесь, — он нажал на кнопку, когда из штырей заискрилось электричество, — и я с радостью убью тебя электрическим током. — Второй санитар быстро расстегнул мои цепи, мои глаза не отрывались от первого, свирепо глядя, как он улыбается мне. Я оставалась неподвижной, позволяя им сковать мои запястья и лодыжки новыми кандалами.

— Именно так, — протянул санитар, когда другой схватил меня за руку, заставляя подняться на ноги, и потащил к двери. — Веди себя как сломленная и послушная маленькая сучка, какой ты и являешься. — Я остановилась всего в нескольких дюймах от него, пока он наблюдал за мной. Мои губы изогнулись вверх, когда я наклонила голову, мои глаза выглядывали из за спутанных прядей моих волос. — Осторожно, Потрошитель. — Он шагнул ко мне, протягивая руку к моему лицу. — Один шаг за пределы дозволенного, и я был бы более чем счастлив повторить наш…

Прежде чем мужчина успел закончить предложение, я щелкнула челюстью, мои зубы сомкнулись вокруг его указательного пальца. Он закричал, когда я укусила сильнее, слегка мотая головой из стороны в сторону, отказываясь ослаблять хватку. Он попытался разжать мне челюсть свободной рукой, в то время как кровь хлестала во все стороны, а второй санитар был холоден как камень, просто наблюдая за происходящим в ужасе. Несмотря на его сопротивление, мои зубы оставались вцепившимися в его кожу, надавливая сильнее, пока я не почувствовала, как его плоть рвется, как бумага, его кость хрустнула между моими зубами, когда его палец полностью оторвался от тела. Мужчина закричал, задыхаясь, и в абсолютном ужасе отшатнулся от меня, уставившись на свою раненую руку. Его теплая кровь потекла по моему лицу, когда я застонала в его сладких объятиях, выплевывая его оторванный палец обратно в него. Горький, прерывистый смешок вырвался из моего горла, когда второй санитар дернул меня обратно, в коридор за моей дверью. Лицо санитара исказилось от гнева, когда он лихорадочно обматывал руку полотенцем, тяжело дыша, когда кровь быстро начала пропитывать его. Он повернулся ко мне лицом и открыл рот, чтобы заговорить, пытаясь найти свой отсутствующий палец.

— Почему ты…

— В чем дело? — Прохрипела я, мой голос не выдерживал полной силы из-за раны на шее. — Я думала, тебе нравилось, когда я так себя вела? — Я захихикала во второй раз, лицо мужчины вытянулось от моих жутких слов. — Ах ты, бедный друг. Ты не можешь справиться с животным, которым, по твоим словам, я являюсь? Недостаточно мужественен, чтобы самой встретиться с Потрошителем? — Я рассмеялась, когда он напрягся от гнева. — Мне наклониться и связать себе руки? Тебе от этого будет легче? Тебе нравится, когда я сопротивляюсь, когда ты заставляешь меня? — Я наклонила голову, санитары застыли. — Вам, остальным, повезло, что моя сила сдерживается этими кандалами…

— Кандалы и цепи предназначены для защиты тебя от самой себя. Однажды ты уже пыталась покончить с собой…

— О, напротив, — прошептала я, когда мой голос стал глубже и начал меняться. — Я действительно покончила с собой. Меня могут удерживать и запирать, но это не для того, чтобы помешать мне причинить себе вред. Нет, это для того, чтобы защитить вас от меня. Однажды я покину этот ад. Может быть, не сегодня и не завтра, но однажды я это сделаю. И когда настанет день, когда я наконец вырвусь на свободу из этой тюрьмы, я позабочусь о том, чтобы каждого человека, причинившего мне вред, постигла участь гораздо худшая, чем та, которую они подарили мне. Я знаю каждое лицо — я вижу их в своем воображении, они смотрят на меня из глубины моих глаз. Возможно, я плохо помню свое прошлое, но я помню все, что здесь произошло. И выслушай меня, когда я это скажу, иной. — Выплюнув оскорбление, я вырвала свою руку из рук второго санитара и бросилась к истекающему кровью мужчине, остановившись в нескольких дюймах от его лица, когда я резко прошептала. — Я приду за тобой. Ты можешь убежать и спрятаться, но я буду искать тебя за то, что ты сделал со мной. И когда я это сделаю, я глубоко вонжу ногти в твою плоть, медленно отрывая ее от твоих костей, наблюдая, как ты увядаешь, умоляя меня остановиться, умоляя меня так же, как все остальные умоляли тебя. Ты можешь думать, что причинил мне боль, что я боюсь тебя, — я издала жуткий смешок. — Но ты только что показал мне, какое ты животное. Когда я закончу с тобой, я не оставлю ничего, кроме пепла от твоего существования, который будет развеян по ветру и забыт. — Я ухмыльнулась, наблюдая, как единственная слеза скатилась из его глаза, когда он вонзил иглы электрического стержня в переднюю часть моего плеча, прижимая меня к земле. Второй санитар быстро присоединился, схватив меня за волосы, словно пытаясь удержать.

— Ч-что мне делать? Ты в порядке, Стаффорд? Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? — в отчаянии спросил он истекающего кровью мужчину, пока я ползла на коленях, задыхаясь от боли.

Стаффорд посмотрел на меня сверху вниз, его грудь вздымалась от абсолютного страха, его униформа была в пятнах и крови.

— Доктор Пинель хочет видеть ее в своем кабинете. — Я улыбнулась ему, слизывая его кровь со своих губ, в то время как он нахмурил брови. — Но он никогда не упоминал, в каком виде. — Он кивнул второму санитару, который заставил меня подняться на ноги, удерживая, когда Стаффорд подошел ко мне. — Не волнуйся. Мы все равно отвезем тебя к доктору Пинелю, ведьма. — Он улыбнулся, пытаясь напустить на себя видимость уверенности, несмотря на мое угрожающее обещание. — Мы просто собираемся сделать небольшую остановку по пути. — Он грубо похлопал меня по щеке своей невредимой рукой, сделав знак другому, когда мы двинулись вглубь лечебницы в направлении комнаты, которую я слишком хорошо знала.

Не бойся их, Каспер, прошептал голос Джаккала у меня перед глазами. Ты должна просто терпеть их обращение и знать, что каждая секунда, которую они тратят, причиняя тебе вред, только подсластит их смерть, которую ты даруешь им сама. Когда мы вошли в вращающиеся двери комнаты, я улыбнулась, зная истинность его слов.

— Пристегни ее, — скомандовал Стаффорд, отбрасывая электрический стержень в сторону и обыскивая аптечки. Он схватил коричневую стеклянную бутылку и, откусив пробку от горлышка, начал пить жидкость, вытирая лоб, поскольку цвет медленно начал сходить с его лица из-за потери крови. Другой санитар толкнул мое тело обратно в деревянное кресло, немедленно возясь с кожаными ремнями, чтобы удержать меня.