Локализация Уркеша в районе Хабура заставляет полагать, что Хурритское царство занимало до странности большую территорию — от треугольника Хабура до Диялы, включая Северную Ассирию. Сколь далеко оно простиралось на север, пока остается неясным; возможно, оно захватывало горные районы южнее озера Ван, в которых спустя почти полтора тысячелетия всё еще говорили по-хурритски.
Аталь-шен называет себя сыном некоего Шатармата, который по другим источникам нам неизвестен, само же его имя, судя по всему, может считаться хурритским. Правление Аталь-шена точной датировке не поддается, но, вероятно, оно приходится на конец периода кутиев (ок. 2090—2048) или на первые десятилетия периода III династии Ура (2047—1940). Во всяком случае, формула проклятий в его надписи полностью совпадает с аналогичными формулами царей Аккада [Sollberger, Kupper, 1971, с. 128; Wilhelm, 1988].
Другой хурритский царь позднеаккадского или кутийского времени известен нам по хетто-хурритскому ритуалу из Хаттусы, сохраненному на протяжении многих веков традицией, заслуживающей доверия [Kammenhuber, 1974, с. 166 и сл.]. Его имя — Киклип-аталь, а город его Тукриш, расположенный где-то далеко к востоку от Месопотамии, пока не локализован, хотя часто упоминается в старовавилонских источниках.
Письменные памятники III династии Ура позволяют установить, что горные районы к востоку и к северу от Двуречья были в это время заселены хурритоязычным населением, которое проникло также в земли восточнее Тигра, к северу от Диялы. Население малых государств этой области, частично контролируемых Уром, носит преимущественно хурритские имена, но в единичных случаях встречаются также и имена, не поддающиеся определению [Gelb, 1944, с. 112 и сл.; Goetze, 1953]. Если локализация некоторых городов, упоминаемых в текстах, верна, то хурритская языковая область в эту пору захватывала в западном направлении по меньшей мере район истоков Хабура.
Мы не знаем, сохранило ли царство Уркеш размеры, установленные на основании титулатуры царя Аталь-шена, и к тому моменту, когда Шульги (2029—1982), второй царь династии Ура, пытался во второй половине своего правления подчинить себе земли к северо-востоку от Тигра. Но, как бы то ни было, большое число походов Шульги в эти края свидетельствует о силе оказанного ему здесь сопротивления. Походы, известные нам по датировочным формулам царя Шульги, могут быть сведены к трем войнам [Hallo, 1978]. Первая и вторая были направлены против стран Карахар и Симуррум, к северо-востоку от Джебель Хамрина, а в течение третьей войны Шульги прошел по землям к востоку от Тигра вплоть до городов Шашрум и Урбилум (современный Эрбиль) и по стране луллубеев вблизи современной Сулеймании. Преемник царя Шульги Амар-Суэн (1981—1973), видимо, устойчиво удерживал под контролем область восточнее Тигра и совершил два похода к отдаленным форпостам зависевшей от него территории — к городам Урбилум и Шашрум.
Вследствие войн Шульги в Шумер попало в качестве военнопленных большое число хурритов, которых использовали как рабочую силу. Поэтому в Южной Месопотамии периода III династии Ура засвидетельствовано много лиц с хурритскими именами. Однако отсюда не следует, что здесь имелись хурритские поселения, которые могли бы мыслиться как языковые и культурные очаги. Вырванные из своей среды и помещенные в Шумер хурриты, разумеется, быстро ассимилировались, чему подтверждением может служить случай с хурритом по имени Унап-шен, сын которого уже носил шумерское имя и достиг социально престижного положения писца [Cig и др., 1954, с. 277]. Уркеш остался вне сферы влияния царей Ура; в сообщениях о войнах он не упоминается. Однако между Уром и Уркешем существовали дипломатические контакты [Edzard, Farber, 1974, с. 224].
Время правления Шу-Суэна (1972—1964) ознаменовалось поворотом в истории царства Ура; под натиском аморейских племен, пришедших с северо-запада, ему пришлось внезапно перейти к обороне. Признаком этого явилось строительство крепостной стены; она проходила севернее Багдада, от Евфрата до Тигра и дальше, достигая Диялы, и должна была уберечь культурный ареал от вторжений кочевников. В какой мере землям восточнее Тигра удалось в ту пору освободиться от контроля правителей Ура, мы не знаем. Полностью избавиться от господства царей Ура над северо-восточной частью этого района удалось лишь при Ибби-Суэне (1963—1940). Однако есть основания предполагать, что один из царей Урке-ша последовал в то время примеру Аталь-шена и снова продвинул границы хурритского государства Уркеш далеко на восток и, может быть, даже на юго-восток.
Имя этого царя, Тиш-аталь, встречается в нескольких надписях; впрочем, не исключено, что эти свидетельства могли касаться разных царей, носивших одно и то же имя. Время правления Тиш-аталя удалось недавно уточнить при помощи двух документов из Эшнунны ([Whiting, 1976]; неопубликованный текст с музейным номером А 31210 — Уайтинг, устно). Тиш-аталь именуется здесь «Человеком из Нинуа» (Ниневии), откуда следует, что он владел северной частью Ассирии, включавшей культовый город хурритской богини Щавушки. Обе таблички были составлены на третьем году правления царя Ура Шу-Суэна, то есть в 1970 г. Согласно одной из них, Тиш-аталь с эскортом численностью более 100 человек посетил дядю и полководца царя Ура, который только что успешно завершил военный поход против страны Симанум и тем самым приблизился к границе владений Тиш-аталя.
От Тиш-аталя, как и от Аталь-шена, до нас дошли надписи, посвященные закладке храма бога Нергала. Важно, что надпись Тиш-аталя является первой надписью, составленной на хурритском языке и, таким образом, она представляет собой древнейший из известных нам памятников хурритского языка [Parrot, Nougayrol, 1948; Diakonoff, 1971, с. 110 и сл.; Edzard, Kammenhuber, 1972—1975, с. 509]. Надпись гласит:
Тиш-аталь, эндан Уркеша построил храм Нергала. Этот храм пусть защитит бог Лубадага. Кто его уничтожит, (того) пусть Лубадага уничтожит. Бог (Бури) (??) пусть его молитву (??) не услышит. Госпожа Нагара, бог Солнца и бог Бури пусть того, кто его уничтожит...
Тиш-аталь называет себя энданом Уркеша, титулом, который вызвал у исследователей большие затруднения. Ныне мы уже знаем, что окончание -dan часто встречается в хурритских наименованиях профессий [[Wilhelm, 1971]. Для остающегося en- могут быть даны разные объяснения. Не исключено, что оно восходит к древнему шумерскому обозначению правителя еп, но может также оказаться хурритским словом, имеющим в текстах второго тысячелетия значение «бог» (eni). Если бы последнее оказалось верным, мы бы приобрели дополнительный довод в пользу гипотезы о том, что хурритские цари конца периода III династии Ура обожествляли себя, следуя примеру Шульги и его преемников.
Существует печать, происхождение которой, к сожалению, неизвестно, с легендой: «Тиш-аталь, царь Карахара...», причем имя царя написано с детерминативом божества [Sollberger, 1971, с. 169; Kammenhuber, 1974, с. 165]. Другими письменными источниками, подтверждающими сам факт обожествления царей, правивших к востоку от Тигра, являются уже упоминавшаяся надпись царя Иди-Суэна из Симуррума [Al-Fouadi, 1978], а также печать его сына Забазуны и печать другого царя Карахара по имени Зардаму [Sollberger, 1980]. По стилю печать Тиш-аталя принадлежит к периоду III династии Ура, но может быть и несколько более поздней; следовательно, с точки зрения датировки отождествление Тиш-аталя Уркешского с царем Карахара того же имени не вызывает затруднений. Что касается города Карахара, то он идентифицируется с городом Хархар ассирийских источников и локализуется где-то в верхнем течении Диялы [Edzard, Farber, 1974, с. 91]. Сказанное позволяет предположить, что царство Уркеш в конце III династии Ура занимало весьма обширную территорию, не уступая по своим размерам царству Аталь-шена в послеаккадский период.
Дальнейшая судьба царства Уркеш неясна. Однако хурритская традиция сохраняла до конца второго тысячелетия имена собственные, относящиеся ко времени основания царства Уркеш, в том числе и имена правителей Аккада до Шаркалишарри, а также различных царей стран Восточного нагорья. Возможно, среди них упоминается также и царь Аталь-шен (Kammenhuber, 1974, с. 167]. Таким образом, мы видим, что, с одной стороны, сам Уркеш ставил себя в преемственную связь с царством Аккада и что, с другой стороны, история хурритов не только результат лингвистических построений, но и одно из реальных звеньев исторической преемственности.
