Не располагая пока какими-либо письменными источниками ни из столицы, ни из других центров государства Митанни, мы вынуждены ограничиваться свидетельствами с периферии. Так, единственное известное нам письмо Сауштатара происходит из принадлежащего к Аррапхе города Нузы. На этом письме имеется печать с именем отца Сауштатара Парсататара. Две таблички, которые найдены в Алалахе и содержат судебные решения Сауштатара, заверены им при помощи так называемой «династийной печати», то есть печати одного из его предшественников, которая по невыясненным причинам продолжала употребляться и в дальнейшем (аналогичная практика известна нам из Алалаха, Угарита и Амурру [KlenKol, 1965, с. 175]).
Легенда «династийной печати» из Митанни гласит: «Шуттарна, сын Кирты, царя Маитани»; таким образом, она позволяет выявить имена двух ранее известных нам царей. Что касается имени Шуттарны, то оно неоднократно встречается в списке митаннийских царей; Кирту же исследователи рассматривали как прообраз легендарного царя Krt из угаритского эпического сказания [Albright, 1968, с. 103; Astour, 1973, с. 32], что, впрочем, остается недоказанным. Когда правили оба эти царя, совершенно неясно. Может быть, их следует поместить между Парраттарной, противником, а затем верховным властителем царя Алалаха Идри-Ми (около 1470 г.), и Парсататаром (около 1440 г.).
Это, однако, зависит от трактовки списка из дворцового управления города Нузы, содержащего упоминание о смерти царя Парраттарны. Список составлен примерно в то же время, что и вышеупомянутое письмо Сауштатара. В списке не сказано, что речь идет именно о царе Митанни, хотя это вполне вероятно, так как цари Аррапхи носили хурритские, а не индоарийские тронные имена. До сих пор всегда исходили из того, что этот Парраттарна идентичен тому, кто посадил на царство Идри-Ми; однако оставался неучтенным заметный разрыв во времени между обоими свидетельствами, равный приблизительно 40-50 годам [Wilhelm, 1976b]. Таким образом, вполне возможно, что цари Кирта и Шуттарна I относятся к этому времени, а одновременно с ними правил, хотя и недолго, другой Парраттарна, Парраттарна II, которым был непосредственным предшественником или преемником Сауштатара.
Столкновения между государством Митанни и Египтом из-за Сирии продолжались вплоть до правления Тутмоса IV включительно (1400—1390); от нега до нас дошло сообщение о походе против Нахрины. Но еще при жизни этого фараона в отношениях обеих великих держав произошли решающие перемены. После первых дипломатических контактов, установленных еще во времена Аменхотепа II (1428—1400) [Kuhne, 1973, примеч. 85], был заключен долгосрочный мирный договор, скрепленный династическим браком. Царь Митанни Артатама I, потомок, а может быть, и сын Сауштатара, послал фараону в жены свою дочь, сделав это, как сказано в написанном на два поколения позже письме (именно из него мы и черпаем информацию), после семикратного сватовства, то есть после длительных переговоров, свидетельствующих об определенном равновесии между обеими сторонами.
В этой связи была, несомненно, урегулирована и граница в Сирии, в последующие десятилетия остававшаяся неизменной. Вдоль побережья владения Египта простирались дальше на север и включали торговый центр Угарит. В долине Оронта граница пролегала приблизительно в районе современного Хомса [Klengel, 1969, с. 21]; города Тунип и Катна оставались в сфере влияния Митанни, в то время как египетское господство простиралось до Кадеша и страны Амурру.
Заключение мира между Митанни и Египтом обычно ставится в связь с хеттской угрозой. К сожалению, отрезок хеттской истории, непосредственно предшествующий периоду Великого хеттского царства, еще весьма неясен, да и немногие известные нам факты не поддаются пока точной синхронизации с событиями в Митанни. Однако вряд ли стоит считать, что в первые два десятилетия XIV в. хетты могли представлять сколько-нибудь серьезную угрозу для Митанни или тем более для Египта. Уместнее говорить об известных внутренних трудностях, возникших в обоих государствах и не допускавших дальнейших попыток экспансии. И в самом деле, поразительная внутренняя неустойчивость и полная военная неподвижность, характерные для обоих государств спустя два поколения, трудно отнести на счет внезапного появления внешнего врага.
Сын и преемник Артатамы Шуттарна II также отправил одну из своих дочерей, Келу-Хепу, в гарем фараона. Это произошло на десятый год правления Аменхотепа III (1390—1352), то есть в 1381/1380 г. Прекрасные отношения между Митанни и Египтом проявились хотя бы в том, что Шуттарна в ответ на сообщение о болезни фараона послал ему целительное изображение богини Иштар-Шавушки Ниневийской. Возможно, именно Шуттарна вернул Митанни временно отторгнутую и поставленную под хеттский контроль горную местность Ишуву на верхнем Евфрате.
Преемником Шуттарны был его сын Арташумара, царствование которого подтверждается документом, найденным в 1984 г. в Телль-Браке [Finkel, 1985, с. 191—194, табл. XXXIV]. На нем оттиснута печать предка Арташумары Сауштатара, превратившаяся, как это было с печатью Шуттарны I, в «династийную печать». В конце, вероятно, весьма короткого правления Шуттарны в стране вспыхнула острая борьба за власть. Ее ход недостаточно ясен и интерпретируется по-разному [Gelb, d944, с. 77; Mayrhofer, 1966, с. 34 и сл., примеч. 4], тем не менее приводимая ниже реконструкция событий может считаться более или менее правдоподобной. Арташумара был убит, и убийца по имени Утхи, скорее всего не принадлежавший к царской фамилии, посадил на престол в качестве марионетки несовершеннолетнего сына Шуттарны Тушратту. Дипломатические отношения с Египтом во время регентства прервались и были восстановлены, только когда Тушратте удалось отделаться от убийцы своего брата и тем самым в какой-то степени смыть пятно незаконности своего правления [Kuhne, 1973, с. 18 и сл.]. Очевидно, участники заговора против Арташумары все же не смогли заручиться поддержкой всех сил страны, так как в последующие десятилетия, по имеющимся данным, появляется хурритский царь, который носит имя Тушратты, тем самым демонстрируя свою принадлежность к династии и свои притязания на престол Митанни. Он вступает в союз с хеттами, после присоединения Киццуватны, утраты Арцавой самостоятельности и замирения Северной Анатолии снова сосредоточившими свои экспансионистские намерения на Сирии. Владел ли Артатама II реально какой-то территорией на северо-востоке государства Митанни [Goetze, 1957, с. 67 и сл.] или был здесь царем лишь по титулу, приобретенному милостью хеттов [Kuhne, 1973, с. 19, примеч. 82], остается спорным.
Из того обстоятельства, что Тушратта незадолго до смерти Аменхотепа III снова посылал ему культовое изображение Иштар-Шавушки Ниневийской, не обязательно должно вытекать, что он в это время владел городом Ниневией, расположенным на севере Ассирии. Богиня была предметом поклонения, не ограниченного определенным регионом, и в данном случае речь могла идти о статуе из столицы Тушратты Вашшукканни [Kuhne, 1973, с. 37, примеч. 177]. А тот факт, что позже то ли Артатама, то ли его сын Шуттарна III правил, будучи хотя и слабым, но все же союзником ассирийцев, позволяет прийти к выводу о наличии у претендентов на сирийские территории собственной базы на северо-востоке, возможно в Таиде.
Для времени правления Тушратты мы благодаря египетскому государственному архиву из Амарны в Среднем Египте, а также «Сообщению о деяниях хеттского царя Суппилулиумаса» [Guterbock, 1956] располагаем несравненно большим числом источников, чем для всей предшествующей истории Митанни. Трудности и здесь заключаются в относительном характере хронологии засвидетельствованных фактов, являющейся предпосылкой для реконструкции исторических событий хотя бы в общих чертах.
В своем письме фараону Тушратта не только сообщил об обстоятельствах своего вступления на престол и окончательного прихода к власти, но и упомянул об успешном отражении им хеттского наступления на митаннийскую территорию; он также подкрепил это известие частью добычи, отнятой у хеттов и доставленной его послами фараону. Это первое нападение хеттов на государство Митанни, очевидно относящееся к шестидесятым годам XIV в., единодушно приписывают хеттскому царю Суппилулиумасу, руководствуясь тем, что непосредственно перед приходом к власти Суппилулиумаса все военные действия хеттов были направлены исключительно на укрепление царства Хатти, оказавшегося из-за вторжения североанатолийских касков на грани катастрофы [von Schuler, 1965]. Еще в то время когда Суппилулиумас, будучи уже взрослым принцем, по поручению своего отца возглавлял военные походы, резиденцией самого царя временно была Самуха, так как столица Хаттуса была разрушена касками. Не исключено, что победа над хеттами могла быть преувеличена Тушраттой, на самом же деле в стране Ишуве на верхнем Евфрате, на которую претендовали обе стороны, происходили лишь пограничные столкновения.
