— У него заусенец на руке отгрызен, — сообщил ему хмурый племянник. – Сэм, что с ним? Я не встречал еще таких характеристик ни у одного яда.

— Потому что это не зелье, — Сэм попробовал обнажить руку Дина, но брат принялся вертеться несмотря на то, что был все ещё связан. Сэму пришлось придавить коленом руку Дина к дивану, чтобы тот не дергался, и после этого он сумел задрать рукав белой рубашки, которую Дин не успел снять. – А вот что это, мне придется проверить в какой-нибудь маггловской лаборатории.

— У него явный бред, да еще и галлюцинации, — начал перечислять Северус.

— Так, он твой, — Сэм закрыл колпачок шприца и залечил ранку.

Северус кивнул и поспешил в свою лабораторию. Вернулся он с безоаром и флаконом, наполненной мутной и тошнотворной даже на вид жидкостью. В другой руке он держал тазик.

— Пап, тебе нужно это выпить, давай, сделай глоточек, — засюсюкал Сев, приподнимая голову Дина и поднося к его губам флакон.

Дин сфокусировал взгляд на Северусе.

— Пап, я не хочу пить, — пробормотал Дин.

— Зашибись, в тебе он видит Джона Винчестера, — всплеснул руками Сэм.

— Пей, — Северус сориентировался, и в его голосе прозвучали металлические командные нотки. Он прочитал дневник Джона от корки до корки и мог составить представление об этом человеке.

Дин закрыл глаза и послушно выпил содержимое флакона. Рвать его начало практически сразу. Убрав удерживающие Дина путы, Северус ловко повернул голову Дина так, чтобы содержимое его желудка полилось в принесенный тазик.

Когда спазмы прекратились, Северус сунул в рот отца безоар, который Дин послушно разгрыз. Упав на подушку, старший Винчестер положил руку на лоб.

— Как же мне хреново... Что со мной?

— Это называется похмелье, Дин, — Сэм прищурившись посмотрел на брата. – Эдди, — позвал он. Когда появился их домовик, Сэм попросил: — Принеси, пожалуйста, сюда думосбор.

— Зачем тебе думосбор? – Дин с благодарностью принял из рук Северуса очередной флакон, которых Сев притащил целую корзинку, после того как скормил отцу безоар. – И откуда у меня похмелье?

— О, Дин, я сейчас попробую выяснить, куда ты вляпался, точнее, во что ты вляпался, а ты приходи в себя и посмотри чудную киношку, — проворковал Сэм. – И да, Дин, чтобы ты знал, вот этого я тебе никогда не забуду.

После этого Сэм активировал думосбор, отделил воспоминание и стряхнул его в чашу. Затем вытащил из стола свиток с координатами аппарации значимых мест Франции, нашел координаты Парижа и аппарировал прямо из гостиной, оставив Дина недоуменно коситься на активированный думосбор.

***

Сэм задумчиво посмотрел на лаборанта, который предоставил ему отчет.

— Ба́трахотокси́н, вы уверены?

— Это не батрахотоксин в чистом виде, — замялся лаборант. – Здесь присутствует как бы смесь секретов лягушек нескольких видов, но все они относятся к древолазам.

— А такое вообще возможно? – Сэм потер лоб.

— Ну, если кто-то взял выделенные вещества и смешал их в одной колбе, а потом ввел жертве... вы ведь расследуете отравление этим веществом? – Сэм кивнул. – То почему бы и нет?

— Верно, почему нет? – Сэм хмыкнул. — А это… хм… вещество способно вызвать галлюцинации?

— И галлюцинации, и бред, и навязчивые идеи, — лаборант покрутил головой и, убедившись, что его никто не слышит, продолжил: – Вообще, если бы не концентрация, я решил бы, что это какой-то новомодный наркотик. Потому что галлюцинации должны быть ну очень красочные и совершенно натуральные.

— Вот ведь, — Сэм снова потер лоб. – Передайте мне, пожалуйста, все данные по проведенному обследованию, а также образцы.

Лаборант скривился, но передал этому лощеному агенту все, что тот запросил.

Сэм вышел из лаборатории и буквально упал на скамейку в живописном парке, раскинувшемся неподалеку.

— Лягушки, нет, это просто из ряда вон. Лягушки! Что, ради всех святых, этот извращенец сделал с лягушками? – Сэма пробил немного истерический смех.

Он закрыл лицо руками и рассмеялся, хотя со стороны его действия походили на всхлипывания.

— Молодой человек, с вами все в порядке? – Сэм поднял голову и столкнулся с взглядом пожилого человека, склонившегося над ним. Взгляд того выражал сочувствие и обеспокоенность.

— Да, извините, что заставил волноваться, — Сэм кивнул с благодарностью этому неравнодушному парижанину. Внезапно его осенило. – Простите еще раз, месье, вы случайно не знаете, в Париже сейчас проходит какая-нибудь выставка земноводных? Моему племяннику срочно нужен доклад на эту тему, а я совершенно ничем не могу ему помочь.

— Так ведь вот, — мужчина улыбнулся и указал рукой на здание, стоящее прямо через дорогу от лаборатории, в которой Сэм проводил анализ.

«Земноводные со всего света, всего три дня в Париже. Спешите, а то пропустите все самое интересное», — прочитал Сэм. – Идиот, — пробормотал он и снова посмотрел на мужчину. – Спасибо вам огромное, месье.

— Не за что, молодой человек. Зачем мы вообще родились на этот свет, если не будем помогать друг другу, — мужчина приподнял старомодную шляпу и направился дальше по тропинке, продолжая свою прогулку.

— Ваши бы слова да кому-нибудь в уши, — пробормотал Сэм. Быстро встав со скамейки, он направился прямо к выставке.

Еще не дойдя до места своего назначения, он увидел, что внутрь здания, где выставка была расположена, входит просто огромное количество школьников. Особенно много было хихикающих школьниц.

— Да, Сэм, если ты туда сейчас затащишься, то будешь выглядеть совсем не извращенцем под прицелом стреляющих глазками французских школьниц семидесятых годов, — Сэм огляделся по сторонам и почти побежал к замеченному им тупичку. – Мне срочно нужен подросток, чтобы не слишком привлекать внимание.

Убедившись, что его никто не видит, Сэм аппарировал, надеясь, что Дин очухался и Северуса можно будет забрать из дома.

— Черт, — Сэм поднес руку с зажатой в ней палочкой ко лбу. Он не смог как следует сосредоточиться и аппарировал не к дому, а чуть дальше, как раз на границу антиаппарационных чар Шармбатона.

Сориентировавшись в пространстве, Сэм быстрым шагом направился к дому. На одиноко стоящей лавочке, которые присутствовали на лугу, через который тропинка вела к озеру и дому Винчестеров, он заметил маленькую фигурку. Подойдя поближе, Сэм опознал в ней Мэри. Сначала он хотел просто пройти мимо, но затем передумал и, глубоко вздохнув, подошел к девушке.

— Мисс МакДональд, могу я поинтересоваться, что вы делаете здесь в гордом одиночестве? – Мэри вздрогнула и подняла глаза на возвышавшегося над ней Сэма Винчестера.

— Здесь красиво, сэр, — она слабо улыбнулась.

— Вы не будете возражать? – Сэм сел рядом с ней и задумался. Он очень хотел помочь Северусу как-то определиться, но не знал, как это сделать, чтобы не выглядеть слишком уж неприглядно. Его так и подмывало спросить у нее, нравится ли ей Северус, но ничего подобного он делать не стал. – Вы знаете, нашу с Дином маму звали Мэри, — сказал он, чтобы хоть немного сгладить неловкое молчание.

— Сириус Блэк очень сильно хочет знать, будете ли вы преподавать у нас дальше.

— Скорее всего, нет, — Сэм улыбнулся. – Моя работа в Хогвартсе была временной мерой, боюсь, мне просто не хватит на нее времени.

— Жаль, — просто сказала Мэри.

Вставать не хотелось, но и сидеть на одной лавочке с дядей Северуса было сложно. Северус ей очень сильно нравился, еще в то время, когда все говорили о нем, как о конченном фрике. Но Мэри и себя считала кем-то вроде фрика, поэтому не видела ничего особенного в своем интересе. Однако Северус не обращал на нее никакого внимания. Ее это не слишком беспокоило, пока он почти два года назад не появился после длительного отсутствия, во время которого она тихо плакала по ночам, искренне переживая за этого мальчика, вместе со своей необычной семьей.

Все сразу же изменилось. Винчестеры заставили с собой считаться, и Северус внезапно из изгоя превратился в желанного гостя на любой вечеринке. И от этого Мэри стало только хуже. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что он знает, как ее зовут. Ее интерес никуда не исчез, и по мере взросления начал трансформироваться в нечто большее; вот только Лили Эванс перестала скрывать от друзей, что знает Северуса уже сто лет и это делает ее положение несколько более привилегированным. А Мэри было обидно за Северуса. Сама она ни на что не претендовала, но и видеть, как Лили пытается по привычке вить из Сева веревки, было выше ее сил. И тогда она высказала Лили все, что о ней думает. К несчастью, у этого разговора оказались свидетели, и в том числе сам Северус. Под воздействием проклятой люстры девушки даже вцепились друг в друга, и от этого Мэри было плохо почти физически. После того как зажили раны, которые она получила в драке с Эванс, Мэри предпочитала лишний раз на глаза Северусу не попадаться, наблюдая за ним издалека.