Причём делает это не просто так, что ценно!

То есть чем гордиться — было. Но ощущение голого афедрона, вдобавок обременённого долгами, было чертовски неприятным. В дело действительно пошло всё, и если… Хотя «если» — не будет. Этот шедевр инженерного гения Марка Мехова окупит себя, иначе быть не может!

Бывшая Автомастерская, штаб-квартира корпорации Гараж, Нижний город, Новгород, Теодор

Фёдор страдал: за последние дни всё, нажитое непосильным трудом (в основном Марка, надо признать, но всё же), улетало в какой-то проект Марка. Что он делал — не знал никто, Марк рявкал на всех, никого не пускал даже в мастерскую, не говоря о подземных производствах.

Литейка половину суток работала исключительно на его проект, редкие миньоны, появлявшиеся в Гараже, наводили на мысли о беспокойных мертвецах своим измождённым видом. И при этом — непонятно, что Марк делал. И неделя уже прошла…

— Привет, Федь, — распахнулась дверь кабинета, демонстрируя сияющего Марка.

Сиял друг улыбкой — в остальном он скорее вызывал жалость. Зелёный лицом, красный глазами, заляпанный пятнами отработки Марк Мехов вызывал желание очистить его и уложить спать. Но, несмотря на это, красные глаза сияли торжеством. А улыбка знающим Марка внушала надежду на будущее.

— Получилось⁈ — взволнованно уточнил Теодор.

— Угу, — довольно кивнул Марк.

— А что⁈

— А это, Федь, надо смотреть своими глазами, — не без ехидства ответил Марк.

— Мстишь?

— Ну так… немного. А вообще, Федь, это действительно надо видеть. Пойдём.

Фёдор направился за другом, который повёл его в подвалы Гаража, где находилась Глория и Кирпич.

— Вам он тоже ничего не сказал? — поинтересовался он, на что и супруга Марка, и глава силовиков Гаража помотали головой.

— Конечно, не сказал, — хмыкнул Марк. — Сказано же — это надо видеть. Вот, садитесь, — указал он на небольшой вагончик.

— Едрить, метро! — хмыкнул Кирпич.

— Ну да. У нас куча складов в отдалении от Гаража. Некоторые из них вообще не имеют выхода на поверхность: ресурсы идут в Гараж, перерабатываются и уезжают грузовыми вагончиками на склады.

— А ты глубоко закопался, Марк? — уточнил Фёдор.

— Метров десять. Маловато, надо больше, — отстранённо ответил Марк. — Почти приехали, — констатировал он, пока вагончик замедлялся, подъезжая к громадным металлическим воротам. Узрите же Левиафана! — пафосно произнёс он, указывая на распахнувшуюся дверь.

А за дверью, в огромном ангаре, занимая практически всё его пространство, стоял… У Фёдора не было слов, но таких огромных механизмов он никогда не видел: двадцать метров в высоту, около сотни в длину, округлое, сероватое, металлическое нечто. Такими размерами могли похвастаться разве что морские авианосцы!

— Впечатляет, — произнёс Кирпич. — Только что это за хрень?

— Это — мобильный комбайн и фабрика переработки, Левиафан, — уже деловым тоном продолжил Марк. — Пришлось делать второго Горыныча… В общем, считайте, что это ещё один Гараж. Только двигающийся и добывающий ресурсы.

— Ага. Я всё понял, — непонимающим голосом произнёс Кирпич. — И ты хочешь сказать, что ЭТА хренотень — передвигается⁈

— Угу. Сам увидишь. Пойдём на борт, будем наблюдать за работой.

— За испытаниями?

— Нет. За работой. В данном случае испытания не нужны, гарантирую, — уверенно заявил Марк. — Хотя дорабатывать и расширять его придётся не раз, как я думаю. А потом он пойдёт в основу космолёта!

— Марк переработал! — громким шёпотом произнёс Фёдор.

— А по-моему — он не шутит, — задумчиво отметила Глория.

— И именно это меня, едрить его в дышло, пугает! — заявил Кирпич.

— Вы закончили обсуждать мою прекрасную персону? — с иронией уточнил Марк. — Если да — пойдём уже.

Проникнув внутрь металлического чудовища и поднявшись на лифте(!), четвёрка оказалась в комнате управления, где сновали миньоны Марка.

— Так, всё в порядке, а для нас будет трансляция с разных камер, — сообщил Марк, плюхаясь в шикарное кресло. — Присаживайтесь, — помахал он оттуда рукой.

Кирпич и Фёдор переглянулись и расположились в паре таких же кресел. А Глория задумчиво постояла, оглянулась вокруг, но решительно кивнула сама себе и расположилась на коленях у Марка.

— Э-э-э… — раздалось из-под неё.

— Я тебя неделю не видела, муженёк! И ты, скорее всего, проспишь ещё сутки!

— Ну… скорее всего, — признал Марк. — Сиди уж…

— И что бы я без твоего разрешения делала?

— Сидела уж без моего разрешения, конечно, — ответил Марк. — Так, началось. Смотрите.

А посмотреть было на что: стены ангара расходились на сегменты, и громадное… пожалуй, здание оказалось «на воле», буквально в сотне метров от границы Свалки. Из его боков показались гигантские опоры-ноги, которые обрушились на землю и стали медленно поднимать Левиафана.

— Просто не верится, — после нескольких шагов монстра сообщил Фёдор. — Нет, ну всякие шагающие краны…

— Тут не совсем так, — отметил Марк. — Опоры-ноги — постоянно выдвинуты в рабочем положении. Хотя на определённое время Левиафан замирает. Увидите.

Тем временем, неторопливо переставляя монструозные ноги, ходячее здание приблизилось к границе Свалки.

— Запускаю, Марк? — обратился один из миньонов к инженеру.

— Угу, — кивнул тот.

— А что запускают? — уточнила Глория, так же, как и парни впечатлённая увиденным.

— Вихревую магнитную подушку. Левиафан — ОЧЕНЬ тяжёлый объект. А Свалка — неоднородна, с кавернами, напластованиями… Левиафану это не слишком страшно, но если опоры будут давить на поверхность всем весом — масса добычи будет испорчена, что нерационально.

— А разве не действие-противодействие? — нахмурился Федя. — Давить то будет так же, или я не прав?

— Прав. Просто площадь давления будет в тысячу раз больше, чем площадь опор, более того — равномерно распределятся, несмотря на неровность поверхности. Ну и опоры Левиафан всё равно будет использовать — магнитная подушка просто облегчает его, парить такая махина не сможет даже с Горынычем.

— Это охренеть как впечатляет, — через несколько минут тишины сообщил Кирпич. — Здоровенный железный дом прыгает над Свалкой. А толку-то, Марк?

— А сейчас и увидишь. Трансляцию производственного цикла выведите! И начинайте.

— Делаю! Хорошо! — послышалось от миньонов.

И для начала гигантская машина замерла на месте. А потом камеры стали демонстрировать, как часть дна расходится этаким огромным двухстворчатым… ковшом. В глубине которого виднелись огромные меняющие конфигурацию магниты. И Свалка под Левиафаном вздрогнула, вспучилась бугром, в который впились «челюсти» ковша, закрываясь.

— Ипануться, — сообщил растерянно Кирпич, на что Глория и Федя только покивали — у них не было и таких слов.

— И это ещё не всё. Самое интересное только начинается, — довольно сообщил Марк.

А экран стал демонстрировать стадии переработки, в громадных боксах, с пояснительными надписями. Вакуум, охлаждение, механическая сортировка и измельчители… И несколько десятков крыс, уничтоженных в процессе.

— Живого там нет, так что начинается сортировка и переработка, — сообщил Марк.

И захваченный объем действительно начал сортироваться и направляться на конвейеры, расположенные внутри Левиафана. Измельчители, линии демонтажа, даже литейная!