Но материал действительно интересный, и в воображении появилась специальная «зубная крысиная ферма», с миньонами в качестве этаких «зубных фей». Впрочем, необходимости в этой ферме, если разобраться нет, хотя забавно, конечно.
Ну а кроме зубищ — обычные биологические решения. Разогнанный метаболизм, усиленное ороговение кожи, ну и как следствие — снижение продолжительности жизни готового образца. Классически биоконструкт, как в учебниках описывалось. Специфика, конечно, была, но ни я, ни Икси не были генетиками и биологами, да у нас и инструментов не было, чтобы разобраться полностью.
После чего я перешёл к действительно интересному — импланту в мозге и части позвоночника. И… ну, впечатляет, как техническое решение. И ни хрена не понятно, как биологическое: понятно, что имплант как-то управлял крысами. Но я как-то не очень понимал, как, пока не обратил внимание на показания сканера. Паутинки проводников, проникающие в гормональные центры…
— Решение… блин, я до такого бы не додумался, — вслух констатировал я.
— Вы — не биолог, Марк.
— Это да, конечно. Но решение… и через жопу, и работает, и не очень понятно…
— Хорошее?
— Дурацкое, — отрезал я. — На кой чёрт вообще нужен биологический организм в качестве оружия? Или рабочего?
— Размножение?
— Икси, вот ты-то глупости не говори, — хмыкнул я. — Робот, воспроизводящий роботов — аксиома.
— Да, но в случае боевой модификации…
— Модульная конструкция. Снижение боевого потенциала на двадцать процентов, — примерно прикинул я. — Но возможность самовоспроизводства из подручных материалов при трансформации всё прекрасно окупает.
— Есть масса нюансов, Марк…
— Их тысячи. Но для боевого конструкта использование плоти — глупость!
— Вообще? — заинтересовалась Икси, именно моим мнением, судя по тону.
— Возможно… — задумался я. — Возможно, имеется смысл в биоконструктах микро- и нано-размеров. Не потому, что их нельзя сделать механизмами — просто рентабельнее.
— Так может быть и с этими крысами…
— Нет, — отрезал я. — Икси, эта система контроля и управления стоит раз сто дороже пса или крабика. Упростить её до прямых команд, сделать… ну крабика, с ним проще, модульным с возможностью работы с металлами — и всё. Дешевле, эффективнее… Да блин, это видно! — потыкал я в монитор терминала, где крабики успешно сокращали численность крыс, хотя, как понятно, не без потерь.
— Хотела бы я сказать, что у вас профдеформация, Марк. Но не скажу…
— Не скажешь, потому что, если она у меня и есть — она и у тебя такая же. И, кстати, я не отказываю биоконструктам в эффективности, я говорю о рентабельности, области применения…
На этом меня прервал могучий пинок в дверь, за которой оказался Гаражный с занятыми руками: в его руках был контейнер с кучей тушек крыс.
— Ей, куда это? — уточнил он, помахивая контейнером.
— Чипы — извлечь, тела на переработку, — отмахнулся я.
— Э-э-э… Ей, Марк, я не… типа мне сказали к тебе принести, а дальше уж ты сам. А я пошёл!
И свалил, блин! Нет, для статистики не помешает… Но у меня две… четыре…
— Икси, направь крабиков на анализ и разборку, — тяжело вздохнул придавленной незапланированной работой я.
Ну, указания раздавать, данные анализировать… Ни сна ни отдыха, можно сказать.
— Направлю, Марк. А что с утилизацией?
— Отнести тела в утилизатор, конечно.
— А у нас есть утилизатор?
— Очень секретный. Такой, что его ещё не сделали. Но я над ним думаю. Тушки в помещение ЭмГэ-девятнадцать на минус третьем.
— Хм-м-м…
— Вопросы?
— А какова скорость разложения органики в комнатной температуре, Марк?
— Недостаточная, — отрезал я, вздохнув и садясь за терминал.
Вообще, конечно, задуманное было нужно ещё вчера… Но на него банально не хватало времени. Потому что задумка у меня была не создать крематорий, а многокамерную систему термической, вибрационной и электромагнитной деструкции. Разложения веществ до применимого состояния, разработка на основании баз, для космолёта…
С которым я последнее время из-за острого придурошного приступа у придурков и позаниматься могу только перед сном и во время обеда, ограничивался исключительно теоретическими работами с золотыми схемами!
Ну, впрочем, сейчас крысы подтолкнули к созданию первого прототипа — хоть что-то хорошее, кроме принципиальной схемы киберимпланта и интересного зубного композита. Так что пока крабики дербанили тушки крыс на запчасти, я прикидывал каскад камер, очерёдность прохождения материала… Ну и выхлоп с камеры, само собой!
Потому что если в Гараже выкидывать вещества после переработки в атмосферу или разводить токсичную дрянь — просто идиотизм, то в космолёте это будет суицидальным для экипажа, причём довольно быстро.
Так что «мусоросжигатель» у меня получался вполне себе космическим. Может, даже супер-мусоросжигатель, не без иронии отметил я, вспоминая некоторые комиксы. И отправил «разнарядку» на создание утилизатора, благо перед местом его будущего размещения уже валялись распотрошённые тушки крыс.
А сам бегло бросил взгляд на «канализационные войны», а сам стал смотреть, что там накрабили крабики, в процессе разделки крысюков. И…
— Икси, вынужден в некотором роде взять свои слова назад, — через пять минут озвучил я.
— А вы про что, Марк? Про систему управления?
— Про неё, чтоб её, — хмыкнул я. — У них, получается, ВООБЩЕ нет единых управляющих кодов!
— Вы несколько преувеличиваете…
— Смотри сама.
— Это… но отличия незначительные. Хотя…
— Вот именно! Разные разделы мозга, которые отличаются друг от друга у каждой особи! Незначительно, это один вид, но…
— Мда-а-а… — протянула Икси.
И тут моё внимание привлекла трансляция: крабики устроили засаду, откатились, и резким рывком сократили количество атакующих крыс почти без потерь. Полезные, всё-таки, механизмы вышли. Хотя и задумывались исключительно как тестовый образец для отработки теорий Икси.
Конечно, паучки, по большому счёту, на голову выше: и индивидуальный вычислитель помощнее, и возможность использования широкой номенклатуры навесного оборудования, от снаряжения, до оружия. Но всё же крабики оказались полезны по многим направлениям, причём как ни удивительно — из-за своей индивидуальности.
Паучков многие инстинктивно опасались, потому что арахнофобом оказался не только Федя. При этом паучки в большинстве своём работали, как и положено сервисным машинам: незаметно, быстро, скрываясь с глаз после окончания работы. А вот крабики в этом смысле «жгли». Хорошо, что в переносном смысле.
Своеобразные «налёты» на производственные центры, апогей которого я наблюдал сегодня: резаки собирателей, зажатые в торжествующих клешнях. Постоянные драки, которые в отличие от паучков, время от времени выясняющих так истину, крабики совершенно не скрывали. Ну и ряд «привычек», хотя возможно — привычек без скобок отдельных индивидов.
В результате, крабики оказались довольно полезны для Гаражных как… объект психологической релаксации. Домашние животные, в определённом смысле. Что интересно, стая на эту роль не подошла — только я воспринимал того же Сержанта Бобика как домашнее животное.
Ну а заводить всяких кошечек-собачек в Гараже — тапок не напасёшься! Или сожрут, или обгадят.
Так вот, многие группы сотрудников стали воспринимать крабиков как «своих». Приглядывать за ними, болеть в бесконечных крабских боях… Что кластер крабиков отметил, став реагировать на это… В результате у меня было не меньше десятков прошений на крабиков, причём конкретных и получивших от Гаражных собственное имя, в качестве питомцев.
