Вырывшие пропасть между собой и народом, отгородившиеся от него в страхе и пренебрежении семью заборами и дивизиями войск КГБ, высшие номенклатурщики любят порассуждать о своей "близости к народу" и прозвали "отщепенцами" тех, кто открыто выражает недовольство их режимом. А в действительности не является ли именно класс номенклатуры – этот класс деклассированных выскочек – по самой сути своей и по своему образу жизни классом отщепенцев? Как точнее можно охарактеризовать членов этого класса, ухитряющихся жить, как иностранцы, в управляемой ими стране?

Такова сладкая жизнь класса номенклатуры – господствующего, эксплуататорского и привилегированного класса советского общества.

Мы убедились: для сопоставления с ней жизнь высшего класса буржуазного Запада – неподходящий объект. Неудивительно: при капитализме играют роль не привилегии, а деньги, при реальном социализме – не деньги, а именно привилегии.

Эти привилегии порождают в номенклатуре не только наглость, но и растущий страх: слишком хорошо ей известно, какие чувства возбуждают среди населения привилегии номенклатурных чинов.

Сладко нежащиеся в своих привилегиях номенклатурщики начинают все острее чувствовать себя временщиками и страшиться того, что произойдет, когда все это кончится. Выражением такого страха и звучит анекдот, возникший в 70-х годах в номенклатурном кругу.

К работнику ЦК КПСС в столицу приехала мать из колхоза, пожила в роскоши цековского дома и дачи, попотчевалась "кремлевкой" и поспешно собирается назад.

– Куда же вы, мамаша? – обиженно спрашивает сын. – Оставались бы подольше, ведь у нас хорошо.

– Хорошо-то хорошо, – отвечает старушка, – да боязно: вдруг красные придут!