— А что в этом позитивного?

— Разве ничего? — приподнимает уголок губ. — Ты поняла, почему отец так обращался с вами, поняла почему мать ему во всем потакает. Нашла сестру, да не совсем в себе, но врачи и время и это поправят. В конце концов ты познакомилась со мной. Разве это не радует тебя?

— Да, но…

— Прекрати, прошу. Ты накричала на меня, хотя я просто спросил, что не так. Я понимаю, что ты в напряжении и все что происходит никак не расслабляет, но я тоже не железный. Я тоже человек, и я пытаюсь помогать тебе. Так почему же ты не хочешь помочь мне? Я не прошу хохотать и делать вид, что все прекрасно, я…

— Прости, — обнимаю его за талию, — я поняла, прости, — шепчу. — Я люблю тебя, родной. Просто не справляюсь.

— Справляешься и очень хорошо, просто ты устала. — обнимает в ответ. — Может на пару дней съездим куда-нибудь?

— А как же…‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— За ней присмотрят, — гладит по щеке. — Врачи, пару ребят оставлю.

— Я подумаю, хорошо?

— Хорошо, — чмокает в нос.

Следующая неделя проходит примерно в том же режиме. Работа до шестнадцати нуль нуль, больница, дом.

Сидя в очередной раз рядом с Мирой и читая ей какую-то старую книжку я услышала звук.

— Хватит.

— Что? — я уже забыла, как звучит её голос.

— Хватит читать, — смотрит на меня.

— Хорошо, — в шоке откладываю книжку на полку. Нервничаю, тереблю подол шерстяного платья.

— Ты устала.

— Немного, — нервно улыбаюсь.

— Отдохни, — снова смотрит в потолок.

— Почему? Почему ты заговорила со мной?

— Захотела. В последнее время у меня появляются желания…

— Да? И какие? — придвигаюсь ближе.

— Например, желание жить. Раньше его не было. И забыть, но к сожалению, это мне не подвластно.

— Мир, — беру её за руку.

— Твой он, — сглатывает, — он хороший. И мужчина, и человек. Я рада, что тебе повезло. Знаешь, я с самого детства хотела, чтобы тебе доставалось все самое лучшее…. Я хочу сказать тебе спасибо, — снова смотрит на меня, вижу слезы на её щеках.

— За что? — сама непроизвольно плачу.

— За то что в ту ночь, ты меня спасла…

Марк

Когда привык идти напролом и по итогу достигать цели, это делает тебя уверенным в себе. Я смог, у меня получилось. И ты гордишься собой.

А в данной ситуации, я абсолютно не знал, как действовать и как добиться результата.

Прошло уже полгода с момента, как Мира находится на лечении. Но никакие суперпрепараты и специалисты не помогают. Да, она набрала вес, волосы немного отрасли и все ссадины, которые под действием лекарств она себе нанесла затянулись. Но вот её сердце не хотело затягиваться, мы не могли вытащить её из стадии депрессии.

Этот урод просто сломал человека, но при этом никакого наказания не понес и возможно продолжает свои деяния.

Это бесило. Сильно.

Но и поделать я ничего не мог. Если с Ефремовым, благодаря смышлёности Макса, мы разобрались. В тот вечер он спер у него ту самую флешку, где отчетливо видны действия Георгия. А уж найти человека, которому Ефремов поперек горла не составило особого труда. В итоге тот просто сбежал из страны, но вернется вряд ли, он в федеральном розыске.

То, что делать с обидчиком Мирославы я попросту не знал, доказательств никаких, да и папаша старается прикрывать все «развлечения» своего выродка.

Я понимаю, что Мире не поможет месть, но мне этой самой мести очень хотелось. Останавливало только то, что могут пострадать девчонки, если я во все это влезу. Поэтому вот уже полгода я наблюдаю, как девушка просто умирает морально, но ничего поделать не могу.

Агата тоже начинает уходить в себя, мы все чаще ссоримся без причин. То я слишком поздно вернулся и не предупредил, хотя я предупреждал. То не уделяю ей внимания и только работаю, никаких аргументов она не слушает, просто хлопает дверью в ванной и ревет там. Я даже как-то раз сломал ту самую дверь, мы кричали друг на друга и выговаривали обиды. Но после был такой секс, что после него ссор не было примерно месяц.

Сегодня я опять задержался, но на этот раз в спортзале. Принимали новых мальчишек, а этот процесс я всегда контролирую сам.

Выйдя из душа, увидел тридцать пропущенных от Агаты, сразу же перезвонил, вдруг случилось что.

— Да? — строгий голос.

— Милая, что-то случилось? — наспех вытираясь, спрашиваю я.

— Ты где? — бесит, когда она игнорирует мои вопросы.

— В зале, я же говорил.

— Нет, не говорил, — походу снова скандал.

— Агата, я говорил тебе утром, что сегодня у нас новый набор! — начинаю заводиться.

— Почему ты кричишь на меня? — слышу всхлип. Да ёлы-палы.

— Я не кричу, просто ты опять предъявляешь мне не за что. — вздыхаю, надо успокоиться, сжимаю переносицу. — Любимая, — продолжаю более ласково, — что случилось?

— Марк, я, — снова всхлип, — в общем, я не знаю, как так получилось, и я правда не планировала. Хотя может это ошибка и врач подскажет лучше…

Опять начинает тараторить, значит нервничает.

— Тише, тише, — успокаиваю, а сам уже сажусь в машину. — Вдох, выдох, помнишь?

— Да-да, я дышу.

— Умница, так что за врач? У тебя что-то болит?

— Нет, не болит. — мнется. — Ты скоро будешь?

— Минут десять.

— Хорошо, тогда и договорим, хочу видеть твои глаза.

— Хм, хорошо, — отключаюсь и прошу Гришу ехать быстрее. Надеюсь у меня не съедет крыша с этими качелями.

Приезжаем даже раньше названного мной времени, вылетаю из машины, даже не забрав сумку. Хрен с ней, завтра заберу. Пока лифт едет, пританцовываю на месте, в последнее время моей хваленой выдержке конец. Не могу держать себя в руках.

Открываю дверь, света в прихожей нет. Только падает свет от ночника в гостиной. Скидываю обувь и иду туда. Агата сидит на полу и обнимает подушку. Глаза красные, а нос и щеки припухли от слез. Застываю на месте, как парализованный.

— Что-то с Мирой? — первая мысль выстреливает в голову.

— Нет, — мотает головой, — с ней все по-прежнему, полная апатия. Сегодня даже не взглянула на меня. — грустно улыбается.

— Тогда в чем дело?

— Подойди, пожалуйста. — подхожу и сажусь напротив, копируя её позу скрещенных ног.

— ??

— Марк, — сглатывает, — я тебя очень люблю…

— Звучит как прощание, — нервно усмехаюсь.

— Нет-нет, — берет меня за руку. — В общем, у меня задержка. — быстро произносит слова и зажмуривается. А я смотрю на её раскрасневшееся лицо, курносый носик и насупленные брови, и понимаю, что я чёрт побери самый везучий на планете.

— Так, — произношу охрипшим от волнения голосом, поглаживаю её мокрые ладони. — Ты сделала тест? — кивает, но глаз так и не открывает. — И что он показал?

— Две полоски, — резко распахивает на меня свои волшебные глаза. Делаю серьезное и задумчивое лицо. Дурочка моя, что же ты себе накрутила за это время?

— Отлично, сделаем из гостевой детскую. — целую её руки.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты серьезно? — спрашивает ошарашенно, она даже забыла, что минуту назад ревела в три ручья.

— Абсолютно, — киваю. — Родная, — вытираю её слезы, — я люблю тебя очень сильно. И ты обречена на эту любовь до конца моих дней. — смеется. — И я хочу, чтобы ты подарила мне детей, я постараюсь быть хорошим папой и мужем.

— Мужем? — закусывает губу.

— Конечно, не уж то ты хочешь родить во грехе? — притворно пугаюсь.

— Дурак, — шмыгает носом, — это предложение? — ох как я люблю этот лукавый взгляд.

— Нет, — подскакиваю с места и иду в нашу комнату, открываю шкаф, нахожу заветную коробочку, которая томится там уже месяца три. Выхожу обратно, встаю на одно колено. — Не так я все хотел сделать, — открываю коробочку. — Родная, ты появилась в моей жизни случайно и как яркое солнышко окрасила её. Я влюбился в тебя с первого взгляда, хотя раньше не верил в любовь. Точнее сказать, не знал, что это за чувство. Я никогда раньше не жил с девушками. Например, я не знал, что длинные женские волосы, это не только красиво, но и в первую очередь аккуратность с моей стороны, ведь лежа рядом, я сначала должен убрать их с подушки, — улыбаюсь. — Я не знал, что если у тебя плохое настроение, то криками тут не помочь, только заботой и вниманием. Я не знал, что женщина — это не только та, с которой можно разделить постель, но еще и друг. Друг, которого нужно слушать, а главное слышать. И тогда всегда можно понять, чего ты на самом деле хочешь, ведь ты это говоришь…фух. — смеюсь. — Извини, волнуюсь. Агата, я пьянею от тебя, от твоих нежных рук, красивой улыбки. Я никогда даже не догадывался, что можно любить, лишь прикасаясь к тебе… Я обещаю тебе, что поддержу тебя во всем, всегда и буду тебе опорой. Только скажи, согласна ли ты стать Громовой?