Купив любимых цветов её сестры, мы довольно быстро добрались до кладбища. Еще бы, выходной день, семь утра.

Беру цветы, Агата хватается за мою руку. Идем среди могил и молчим. Я тут впервые. Возможно я счастливый человек, но хоронить мне приходилось лишь однажды, свою бабульку соседку. Тут я не обманул. Но на кладбище я тогда не попал. Пришлось разбираться с невесть откуда появившимися родственниками.

— Сюда, — поворачиваем направо, три шага влево и два прямо. Вижу памятник и красивое фото девушки на нем. Молодая, красивая. Горло сжимается от осознания как жесток наш мир. Так и хочется заорать: «Люди оглянитесь, что вы творите, мы уже живем как в аду».

— Привет, сестренка, — открывает оградку, заходит. Достает из сумочки влажные салфетки и протирает фото, табличку с датами рождения и смерти. Бросаю взгляд на эти даты: рождение — пятнадцатое августа одна тысяча девятьсот девяносто четвертый, смерть — двадцать третье июня две тысячи семнадцатый.

Тоже захожу за ограду, руками расчищаю засохшие листья. Затем кладу цветы. Агата протягивает мне салфетки. Вытираю руки. Все молча. Слова тут ни к чему. Спустя минут десять, Агата вдруг произносит:

— Ой, совсем забыла, это мой любимый, — представляет меня памятнику. Мне не по себе, не привык я даже живым представляться, а уж покойникам подавно. — Помнишь, ты мне говорила, что когда я встречу своего человека, то обязательно почувствую это? — делится с сестрой так, будто та сидит напротив. — Так и вышло, — смеется. — Марк удивительный, тебе бы понравился. Надеюсь ты видишь нас оттуда и поможешь если будет необходимость. Только не пугай меня больше, — вздыхает, — ты же знаешь, как я реагирую на все что связанно с той историей.

Молчу. Слезы наворачиваются на глаза. Взрослый мужик, а хочется разрыдаться. Может из-за того, что у меня не было близких мое сердце настолько очерствело, что такие чувства как любовь, забота, страх мне были чужды. Теперь же с появлением Агаты я ощутил все разом. И от этого мне не по себе, жить как жил я уже не смогу.

— Пойдем? — вырывает меня из мыслей голос любимой.

— Да, — выходим обратно к машине. Садимся.

— Марк, телефон звонил. — выруливая говорит Гриша. Беру телефон, там пропущенный от Макса. Перезваниваю.

— У него дома, в час. Я заеду. — коротко и по делу.

— Ко мне заезжай. Я рассказал. — отвечаю так же.

— Понял.

— И Макс, Лену привези.

Сбрасываю вызов.

— Это Максим? Так рано, — хмурится Агата.

— Да, мне нужно будет отъехать ненадолго. Он заедет за мной, а ты пока с Леной поболтаешь. — обнимаю её. Не могу просто сидеть и не касаться её. — Гриша, ко мне рули. Вещи потом перевезем.

— Не поняла? — смотрит на меня.

— Надоело мне, что ты тут, а я там. — улыбаюсь и целую её в нос. — Вместе жить будем.

Агата

Мы подъехали к элитной высотке. Как и полагается таким домам: шлагбаум, охрана и консьержка. Последняя окинула меня хмурым взглядом, мол: «Еще одну шалаву привел и это средь бела дня!». Но я лишь улыбнулась ей и поздоровалась. Не зря говорят, что с бабульками надо быть вежливой улыбающейся дурочкой, тогда слово "проститутка" сотрется со лба.

Мы поднялись на семнадцатый этаж. Марк открыл железную дверь и пропустил меня внутрь. Квартира была огромна, хоть и трешка, но по квадратным метрам точно превосходила стандартные размеры. Весь интерьер выполнен в светло-серых, серых и стальных тонах.

— Почему серый? — первое, что спросила я оглядевшись.

— Такое было настроение, — пожал плечами.

В прихожей слева большой встроенный шкаф, справа гостиная из нее выход на кухню, но не студийного типа, а полноценное помещение, что мне очень понравилось. На кухне стального цвета гарнитур и техника, стеклянный стол и небольшая плазма на стене. В гостиной угловой диван, напротив огромный телевизор, в углу стойка с саблями. В другом конце комнаты — камин и круглое, плетенное кресло. На стене грамоты и фотографии: в основном с соревнований и пару армейских.

Выхожу из гостиной — дверь направо спальня. Слева шкаф, посередине комнаты перегородка, которую можно обойти с обеих сторон. К ней приставлен стол, на котором расположился ноутбук и офисное кресло. С противоположной стороны, на перегородке висит телевизор, напротив большая кровать и окно.

— Уютно, — поворачиваюсь к Марку. Он стоит в дверях подперев косяк и наблюдает за мной.

— Я рад, что тебе нравится. Можешь менять по своему вкусу.

Покидаю спальню, следующая дверь ванная. Вроде бы ничего необычного, угловая джакузи, раковина… Но с боку вижу еще одну стеклянную дверь.

— А там что?

— Ну типа сауны, — улыбается.

— Серьезно? В квартире?

— Ну а что? Это расслабляет.

Смеюсь, а Марк чмокает меня в макушку. Рядом с ванной туалет. Прямо по коридору еще одна спальня, и небольшая гардеробная.

— Зачем тебе столько шкафов?

— В прихожей хранится верхняя одежда и обувь. Там же установлена стиралка. В моей комнате все остальные вещи. В гардеробе постельное, полотенца и всякие коробки. Не знаю, зачем они мне. Просто складирую туда.

— Плюшкин, — улыбаюсь я и обнимаю его за шею. Его руки тут же обвивают мою талию.

— Какой есть, — целует меня в губы. — Устроит такое жилище?

— Меня и прежнее жилье устраивало. — трусь носом о его шею, вдыхая запах кожи.

— Хватит ютиться, — отвечает хрипло, сильнее прижимая меня к себе.

Наклоняется и целует. Запускаю руки под его футболку, поглаживаю мышцы спины. Марк стонет мне в губы и толкает к стене. Прижимает меня к ней. Руки блуждают по моему телу, то трогая грудь, то сжимая бедро. Подхватывает мою ногу и закидывает себе на пояс. Чувствую, как его каменный член упирается мне в живот.

— Сладкая моя, — целует шею. — Нам надо остановиться.

— Почему? — я так возбуждена, что категорически против останавливаться.

— Потому что нужно, чтобы у тебя все зажило. Не хочу снова делать тебе больно. И вообще лучше бы чтобы тебя осмотрел врач, все же я не маленький, — кивает вниз.

Хнычу, но понимаю, что он прав. Снова испытывать боль не хотелось.

— Хорошо, завтра схожу. — обхожу его и плюхаюсь на диван в гостиной.

— Моя обижуля, — смеется надо мной этот бесстыдник. — Есть будешь?

— Буду, — бурчу.

Марк снова смеется и идет на кухню. Через пару минут меня ждет омлет, свежие овощи и кружка кофе.

После «завтрака» Григорий привез мои пожитки. Марк выделил мне полки и вешала в его шкафу. Я занялась разбором вещей и личных принадлежностей.

— Завтра съездим в магазин, докупим чего не хватает, — говорит Марк. — А сейчас я должен отъехать по делам. — как-то странно выделяет это слово. — Лена уже поднимается, посекретничайте. — подмигивает, обувается. — В холодильнике все есть. Не скучай, — целует меня в лоб.

Открывает двери как раз в тот момент, когда из лифта выпрыгивает Лена.

— Всем привет, — тянет подруга осматриваясь. — Вот тебе и охранник из клуба.

— Лена, — шикаю на нее.

Марк смеется, целует меня в губы и покидает квартиру.

После небольшого осмотра, идем на кухню. Просматриваю все ящики и полки. Все же я сама первый раз в этой квартире и не знаю где что лежит. Завариваю чай, нахожу в холодильнике эклеры.

— Ну рассказывай, подруга, — отпивая чай говорит Лена.

— Что рассказывать? Будем жить вместе. — смущаюсь и представляю какая я красная.

— Это понятно. Было?

— Было, — прикусываю нижнюю губу.

— Ну раз ты решила жить с ним, значит он в постели жеребец? — и смеется.

— Лена, — возмущаюсь. — Я не собираюсь обсуждать такое.

— Хорошо, хорошо. Родаки не звонили?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мама пару раз писала и звонила, но я не отвечаю ей. Боюсь, что это отец.