— Ну не будешь же ты вечно от него шарахаться? Надо смотреть своему страху в глаза.

— Нет, — мотаю головой. — Я не готова.

— Хотя бы с Марком навести маму, она в чем виновата? Она же переживает.

— Я понимаю, но не могу себя заставить. Ты говоришь, в чем она виновата? В том, что бездействует, молчит и не пытается помочь. Я не знаю, как нужно любить моего отца, чтобы чуть ли не в рот ему заглядывать…

— Или бояться.

— Что? — не понимаю.

— Ты не думала, что она его просто боится? Так же, как и ты? Вдруг он тоже бьет её или, я не знаю, шантажирует чем-то, запугивает?

— Да нет, — отвечаю неуверенно. А что если это правда так? Тогда маме нужна моя помощь.

— Не спросишь не узнаешь, — жуя эклер говорит Лена.

Допив чай и убрав за собой, мы перемещаемся в гостиную. Включаем плазму и находим какой-то сериал по телеку. За просмотром не заметила, как стало темнеть на улице. Смотрю на часы, уже почти семь.

— Нужно приготовить ужин, — встаю, иду на кухню. Не знаю почему, но начинаю нервничать. Где же Марк?

Передвигаю посуду, открываю холодильник и тупо пялюсь в него.

— Эй, подруга, — окликает Лена. — Ты чего паникуешь? Максим написал, что они уже едут и везут еду из рестика. Так что расслабься, — подмигивает. — Пошли, как раз последняя серия.

Уже без былого энтузиазма досмотрела сериал. Время восемь. Парней нет.

— Может случилось что? Почему они так долго едут?

— Пробки, — подруга расслаблена, листает каналы.

Слышу поворот ключа и срываюсь с места. Бегом лечу к двери. Заходит Марк, за ним Макс, в руках у последнего пакеты с едой.

— Привет, — здоровается со мной. Разуваются и проходят.

— Привет, — отвечаю, а сама смотрю только на любимого.

— Марк? — даже не смотрит на меня.

— Нам надо поговорить, — кивает на спальню. От его напряженного голоса скручивает внутренности. Все-таки не зря я переживала, что-то случилось. Знать бы что и почему мой мужчина так напряжен?

Агата

— Э-э-э, нет, ребят, — Лена появляется из-за угла, — давайте поедим, а потом болтайте сколько вам влезет.

Макс хмуро смотрит на нее, но соглашается.

Мы идем на кухню и накрываем на стол. Парни купили ароматные стейки, картошку по-деревенски, салаты. Ужин проходит в напряженной обстановке. Я переживаю из-за предстоящего разговора, Марк, судя по его выражению лица, думает о том же. Макс посматривает на нас, и лишь Лена пытается вытянуть этот провальный вечер.

Поужинав, прощаюсь с ребятами. Марк идет провожать гостей, я тем временем убираю остатки еды и мою посуду. Уже вытирая последнюю тарелку чувствую теплые руки на талии. Все напряжение улетучивается, так как за последние полтора часа я надумала себе всего, что только может выдумать женский мозг.

— Моя девочка, — поцелуй в шею.

— Что случилось? — быстро вытираю руки и повесив полотенце разворачиваюсь в кольце рук. Обнимаю в ответ, прижимаясь щекой к надежной груди. Трусь как кошка.

— Пойдем присядем, — тянет за руку к дивану. Сажает на свои колени. — Я бы не хотел вновь делать тебе больно и вспоминать прошлое, — начинает мой мужчина, — но необходима твоя помощь.

— Я готова, — разворачиваюсь на его ногах, сажусь в позе наездницы.

— Ты в ту ночь, — сглатывает, — ты подходила к Мире?

— Я уже и не помню, — напрягаю память. — Он втолкнул меня в комнату, Мира лежала на полу в крови, я….

В моей голове начинают мелькать картинки. Вот это животное вталкивает меня в плохо освещенное помещение, я вижу тело сестры, замираю, затем начинаю кричать и просить её встать, а потом…

— Точно! — вскрикиваю. — Да-да, я подползла к ней, но он очень быстро меня оттолкнул.

— Так. Мира подавала признаки жизни?

— Я, я… — ну же вспоминай. — Не помню, — меня начинает трясти.

— Тихо, — прижимает к себе и гладит спину.

— Когда ты так делаешь, мне становится легче, — шмыгаю носом.

— Малыш, я не зря тебя пытаю. — так и лежу на его плече. — Мне кажется, что Мира жива.

Резко вскидываюсь. Смотрю выпученными глазами на Марка.

— Что? — с хрипом. — Нет, нет, — встаю и хожу туда-сюда. — Ты же сам сегодня был на её могиле, ты видел…

— Что я видел? — срывается, первый раз повышает голос на меня. — Плиту с фоткой? Ты видела, как хоронили твою сестру? А? Ты её хотя бы в гробу видела? В морге?

— Не-ет, — заикаюсь. Ведь и правда, на «опознание» поехал лишь отец, мы с мамой были просто не в состоянии. И похоронами занимался он, обосновав это тем, что лишняя шумиха нам не нужна, а матери лучше остаться со мной.

— То то же, — уже спокойнее. Встает, обнимает. — Прости, — целует в макушку. — Ты по-другому не слышала меня.

— Дай мне минуту, — отхожу к окну. Слышу, как Марк вздыхает и уходит в спальню. Слышу шелест одежды и звук душа. Слышу, но не слушаю. Мои мысли снова в том дне, а что если Мира и правда жива? Тогда где она все эти два года? У этого урода? Он измывается над ней?

— Она не у него, — будто отвечая на тревожащие меня вопросы, говорит Марк. — Мы уже проверили.

Разворачиваюсь. Он стоит с мокрыми волосами, в домашних штанах и футболке. Такой родной.

— Ты поможешь? — снова плачу. Я его наверно уже достала своими слезами. Тут же вытираю слезы.

— Ты еще спрашиваешь, — усмехается.

Подхожу к нему, пропускаю сквозь пальцы его мокрые волосы. Капли воды летят на лицо.

— Люблю, — произношу тихо, смотря в глаза.

— Как такого красавчика можно не любить? — улыбается. А я смеюсь.

— Так ты расскажешь, что смог узнать? И от кого?

Улыбка пропадает.

— Хорошо, только без нервов и истерик. Ок? Просто выслушай меня, как будто просто рассказываю тебе историю из книги.

Морщусь, но киваю.

— В общем, Макс нашел следака, который все же пытался разрулить это дело. Но ему, естественно, не дали этого сделать. Сняли. Но он неофициально продолжил. — сажусь, ноги резко перестают слушаться. Марк садится на пол. — Так вот, сегодня я поговорил с ним. Он сказал, что был там, в том доме. Правда через двое суток. Разумеется, никакой крови и тому подобного там не было. Клининг в наше время творит чудеса. — хмыкает. — Но! Поспрашивать людей из этого самого клининга никто не запрещал, верно? Он нашел фирму, что работала в доме Сокольниковых. Одна из девиц пошла на контакт, уж не знаю, что ей следак обещал, но она рассказала. — делает паузу.

— Что она рассказала?

— Она подтвердила, что кровь действительно была. И им очень много заплатили, чтобы без лишних вопросов и распространения они убрали все следы. Но… короче, кроме следов в комнате, были следы женских стоп на лестнице.

— Я была босиком…

— Ты пачкалась в крови?

— Нет.

— А были именно кровавые следы. Это наводит на мысль, что Мира вставала и пыталась сбежать или сбежала. Возможно, своим поступком ты спасла не только свою жизнь, но и жизнь сестры.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но тогда…

— Где она? — пожимает плечами. — Думаю, это знают Сокольниковы и…твой отец. — смотрит на мою реакцию.

— Ты думаешь, что он участвовал? Вряд ли, он конечно подонок, но вот так поступить с дочерью…

— Милая, — останавливает мои рассуждения, — мне жаль тебя огорчать, но он редкостная тварь, — голос становится жестче. — Он просто продал твою сестру. Он же кидался из крайности в крайность, верно? А потом бах и открыл кафе. Ты не задумывалась, откуда вдруг такие деньги? А это не дешевое удовольствие. Уж поверь мне.

— Ты хочешь сказать…

— Я не хочу сказать, а говорю! Ты правильно поняла, и тебя ждала такая же участь. Для тебя тоже был покупатель.

В шоке смотрю на него.

— Я что вещь?

— Так думают эти люди. Они больны и влиятельны. Наше знакомство спутало все планы. Помнишь, как за любое общение твой отец наказывал тебя, а тот единственный поход в клуб разрешила тебе мама. И то потому что отца не было в городе.