— Как в тебе тесно, — шепчет на ушко. Одну руку подсовывает под мою талию, другую под шею. — Не тяжело?

— Не-е-е-е-е-е-е-е-ет, — стону.

— Не больно?

— Не-е-ет.

Увеличивает темп, прижимая меня теснее к своему телу. Раздаются пошлые шлепки, которые сливаются с моими стонами и его рычанием. Внутри все начинает сжиматься и натягиваться тонкой нитью, которая вот-вот лопнет. Марк чувствует это, быстро опускает одну руку между нашими телами и начинает массировать клитор.

— Марк, я, я…

— Кончай, — и я слушаюсь. Нить лопается и меня начинает трясти, весь мир будто взрывается фейерверком. Внутренние мышцы еще сильнее сжимают его член. Спустя пару толчков Марк вытаскивает его и бурно кончает на мой живот.

— Охуеть, — произносит тяжело дыша. Смотрит как его семенная жидкость стекает по мне, а на члене видны следы крови.

— Люблю тебя, — говорю дрожащим голосом.

— Люблю тебя, — целует меня в лоб. — Ты чего? — видит, как с уголков глаз катится слеза. — Я настолько плох?

— Дурачок, — толкаю его в плечо, а он смеется. Хватает свою футболку и обтирает меня. Перекатывается и ложится рядом со мной. — Я так счастлива, что аж страшно.

— Не надо бояться, — говорит уверенно. — Страхи в твоей голове, чем дольше ты о них думаешь, тем глубже они пробираются.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сама не понимаю, как отключаюсь. Мне снится заброшенный дом, какие-то люди и сестра. Мира никогда раньше не снилась мне. А тут я четко вижу её силуэт. Рассмотреть не получается, так как она убегает от меня. Но я точно знаю, что это она. Одета в белое одеяние с длиннющими рукавами, ветер раздувает их на ветру. А она смеется не человеческим смехом и все бегает по дому. Но увидев меня резко останавливается, долго смотрит словно пытается вспомнить кто я такая. Затем на её лице отображается узнавание. Она начинает плакать и шептать:

— Помоги! Спаси!

Марк

— Мирочка, — скулит Агата во сне.

— Родная, — пытаюсь разбудить её, но сон настолько глубокий, что она не слышит меня. Плачет и зовет сестру.

Подрываюсь с дивана, натягиваю боксеры, бегу на кухню. Хватаю полотенце и мочу холодной водой. Бегу обратно и аккуратно гладу на глаза Агате. Спустя пару секунд она просыпается, резко садится. Полотенце падает на колени, убираю его на пол.

Вглядываюсь в лицо, пытаясь понять проснулась или нет. В армии много раз видел, как люди будто и проснулись, но организм еще спит.

— Родная, — глажу её щеку.

— Марк, — всхлип. Кидается мне на шею, сжимает так крепко, будто хочет придушить. — Мира, я снова все это видела…

— Что видела? — поглаживаю её голую спину. Чувствую, что её опять трясет. Прям как после того, как я сказал, что далеко не бедный охранник.

— Тот день, — шепчет настолько тихо, что еле разбираю слова. — Я была там, я видела…

— Тише-тише, — сажусь на диван, она перебирается ко мне на колени. — Расскажешь? — а самому страшно услышать её рассказ.

— Когда нас поймали, то посадили в разные машины. Я думала, что меня выкинут где-нибудь по пути. Но они привезли меня в тот дом. В дом этого урода. — уткнувшись в моё плечо тараторит быстро. — Меня закрыли в комнате, я кричала, пыталась выбить дверь, так как там даже окон не было. Такое чувство было, что он не в первый раз проделывал такое, поэтому знал, что из данной комнаты не выбраться.

Прижимаю её крепче, я чувствую весь её страх, всю её боль. Меня самого начинает трясти, но только от гнева. Убил бы суку!

— Не знаю сколько прошло времени, мобильник у меня отобрали, часов комната не предусматривала. Я услышала крик, крик Миры. Люди так не кричат, — поднимает лицо и смотрит мне в глаза. — Это был не просто крик тела, а крик души. Она кричала так сильно, но никто не слышал. Никто не помог. Когда крики стихли, мою дверь открыли. — напрягаюсь. — Он зашел полуголый, курил. Я забилась в угол и пыталась превратиться в тумбочку. Он подошел ко мне, сел на корточки. Долго смотрел, я никогда не забуду его больные глаза. А потом выдохнув мне в лицо дым сказал: «Попрощайся с сестренкой». И заржал. — морщится. — Схватил меня за руки и потащил в соседнюю комнату. Мира лежала на полу, голая, вся в крови, — плачет.

— Все-все, хватит, — вытираю её слезы. — Не вспоминай.

— Нет, я хочу рассказать, никто этого не знает. Я устала держать это в себе. — киваю, пусть рассказывает. — Я пыталась подойти, но он не дал мне. Толкнул и приказал раздеваться, что я следующая, — сильнее сжимаю её талию. — Я не знаю, что произошло со мной в тот момент. Но я бросилась к его ногам — сбивая, он не ожидал от меня такого и грохнулся на пол. Ударился головой об пол и вырубился. А я побежала. Босиком, стирая ноги в кровь об острые камни. Слава богу охрану он отпустил, и за мной никто не гнался. Выбежав на трассу, я кое-как остановила проезжающую мимо шестерку. Думала, что, если там какой-нибудь крепкий мужчина попрошу его вернуться туда, к сестре. Но за рулем сидела женщина лет пятидесяти, чем она могла помочь? — усмехнулась. — Она довезла меня до отделения полиции. Но они даже не стали меня слушать. Одного упоминания фамилии этого чудовища хватило. Пришлось вернуться домой, где отец кричал, что мы малолетние идиотки и все испортили. Мама умоляла его найти Миру…

— Но он не собирался связываться с семьей депутата?

— Да, — вытирает слезы. — А сегодня она приснилась мне. Никогда она не приходила ко мне во сне, не мучила. А тут я четко видела её, она была в белом, как в фильмах про психбольных. И кричала, просила помочь ей.

— Этого всего лишь сон, — опять прижимаю Агату к себе.

— Отвези меня к ней, — просит тихо. — Говорят, если снится покойник нужно помянуть его. Или навестить.

— Собирайся.

Приняв душ и одевшись, я позвонил Грише. Теперь, когда Агата знает правду, шифроваться не стоит. Да и ездить на той колымаге надоело уже.

Жду пока моя девочка оденется. И прокручиваю в голове наш разговор, что-то не дает мне покоя в её рассказе. А чутье меня обычно не подводило никогда. Почему очухавшись, он не кинулся искать её? Ведь она же свидетель всего. Или просто был уверен в своем отце, в том, что его точно отмажут? Скорее всего он был под чем-то и вряд ли в его планы входило сразу две жертвы. Просто накаченному мозгу на тот момент было мало, но действия Агаты помешали ему расправиться и с ней.

Звоню Максу. Хоть время шесть утра, но мои люди знают, что должны быть в состоянии полной готовности в любое время суток. Я им за это, естественно, доплачиваю.

— Макс, — начинаю сразу, как только он отвечает, — мне нужна встреча с тем следаком. Организуй сегодня после обеда. — отключаюсь.

Агата выходит из ванны. В черных джинсах и темной вязанной кофте. Зареванная, волосы убрала в пучок. Такая измученная, открытая и моя.

— Ты как?

— Нормально. Как-то легче стало. Нужны цветы.

— Купим, — целую её. — Поехали.

Спускаемся вниз. Гриша уже возле подъезда. Агата теряется, смотрит на меня.

— Нет смысла шкериться теперь, — улыбаюсь. Открываю заднюю дверь, жду когда она сядет и сажусь рядом.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это Гриша — мой водитель-телохранитель и друг, — на этих словах Гриша вскидывает глаза в зеркало заднего вида и смотрит на меня. Другом я его еще не называл. Да, я тоже многое переосмыслил за время, проведенное с Агатой, она изменила меня. — Это Агата — моя девушка. — обнимаю смущенную девушку и целую в висок.

— Очень приятно, — говорит моя девочка.

— Взаимно, рад наконец-то познакомиться.

— А Ваше лицо мне знакомо, — хмурится, пытается вспомнить. А я смеюсь.

— Да, он подвозил тебя на такси в тот наш первый вечер. — теперь уже смеются все. Вроде малышка вышла из оцепенения. Расслабилась.