Он не был ничем иным, как вдумчивым и чутким, даже если к этому примешивалось то, что он был властным засранцем. Например, он настаивал, чтобы я ела все вместе с ним, у меня не было выбора, и он утверждал, что это потому, что он хотел убедиться, что я ем достаточно. Но потом он проводил весь ужин, задавая мне вопросы о моей жизни и убеждаясь, что со мной все в порядке и у меня есть все, что мне нужно.

Какая-то маленькая часть меня говорила мне быть настороже, что он внушает мне ложное чувство безопасности, но я не могла не игнорировать это. Даже когда я прокручивала в голове сцены, когда он пугал меня до смерти, например, когда я думала, что он собирается убить Блейз, я просто не могла подавить закрадывающееся в меня желание.

Я была уверена, что однажды это вернется, чтобы укусить меня за задницу, но я буду беспокоиться об этом, если и когда это случится.

Кай провел несколько дней, показывая мне Холлоуз-Бэй и водя меня на встречи по поводу своего законного бизнеса. Помимо склада оружия, он держал меня подальше от любого другого сомнительного дерьма, чему я была рада. Я еще не выяснила, как семья Вулф пришла к убеждению, что они владеют Холлоуз-Бэй, но по тому, как люди реагировали, когда Кай появлялся на собраниях, было очевидно, что никто никогда не станет оспаривать его власть.

Я также узнала кое-что о жизни Кая. Я подумала, что если он узнал все обо мне, то, конечно, и я должна знать все о нем, верно?

Кай не всегда был готов отвечать на мои вопросы, особенно когда речь заходила о его отце или Тео. Судя по информации, которой он поделился, его отец, Кристофер Вулф, был полным мудаком. Он был манипулятором и хулиганом по отношению к Каю и Тео, не говоря уже о бабнике, и, похоже, мало кто расстроился, когда он в конце концов умер и контроль над Холлоуз-Бэй перешел к Каю и Тео.

Что касается его мамы, Кай был немного более откровенен в отношении нее. Она скончалась от рака, когда ему было тринадцать, а Тео - одиннадцать, и хотя они были опустошены ее кончиной, они почувствовали облегчение, поскольку это означало, что ей больше не придется мириться с тем, как Крис обращался с ней. Очевидно, он регулярно избивал ее, насиловал и изменял ей, и Кай был уверен, что единственная причина, по которой она оставалась замужем за ним, была ради своих мальчиков.

Каждый раз, когда Кай открывал мне частичку себя, я видела в нем все меньше и меньше того монстра, которым я когда-то считала его, и мои чувства к нему становились сильнее.

Больше не было таких моментов, как тот, что мы разделили на балконе в тот вечер, когда ужинали, момент, когда, если бы не зазвонил его телефон, я не сомневаюсь, что мы бы поцеловались. Но были и другие признаки того, что Кай испытывал ко мне то же, что и я к нему. Он находил предлоги, чтобы прикоснуться ко мне, будь то прикосновение к моей руке или ладони к пояснице, когда сопровождал меня куда-то, и каждый раз, когда я чувствовала его прикосновение ко мне, по моему телу пробегали искры или дрожь пробегала по позвоночнику. И я всегда чувствовала на себе его пристальный взгляд, даже когда он думал, что я не смотрю, я знала, что он наблюдает за мной своим напряженным взглядом.

И знаете что, я обнаружила, что мне это нравится.

Даже страстно желая этого.

Я явно упустила из виду сюжет.

Когда я в миллионный раз повернулась в своей постели ровно через неделю после инцидента с Луисом, я решила, что это нелепо, и если я в ближайшее время не высплюсь как следует, то буду ходить как зомби.

В надежде, что, может быть, немного теплого молока поможет мне уснуть, я вскочила с кровати, завернулась в шелковый халат и на цыпочках вышла в коридор на поиски кухни.

В коридорах было устрашающе тихо, в конце концов, было уже 3 часа ночи, любой человек в здравом уме спал бы. Увы, я была не в своем уме. Я кралась вперед, в сотый раз задаваясь вопросом, где в этом месте находится комната Кая. Не то чтобы я планировала рисковать или что-то в этом роде.

Честно.

Когда я молча шла по коридору, мои ноги мерзли на мраморном полу, в коридор проникал свет из кухни, и по приглушенному голосу, который я слышала, я поняла, что там кто-то есть. Я подумала, что это, должно быть, Кай, с чего бы кому-то из троих быть в его квартире в 3 часа ночи, но надежда быстро исчезла, когда, подкравшись ближе, я узнала в приглушенных тонах Хендрикса.

Это было странно, то, как он понизил голос, я имею в виду, да, было поздно или рано, в зависимости от того, с какой стороны на это посмотреть, но кухня находилась далеко от спален, так что у него не было реальной причины понижать голос.

Кроме того, почему он оказался здесь?

Мне показалось, что это неправильно, и именно из-за этого я не сразу направилась на кухню. Вместо этого я спряталась в тени у двери. Хендрикс сидел за столиком посреди комнаты, прижимая руку к уху. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что он разговаривает с кем-то по телефону. Что-то привело его в смятение, его щеки покраснели, а волосы были взъерошены, как будто он дергал за них.

- Я же сказал тебе, я работаю над этим. Это не так просто, - сказал он, как будто умолял кого-то.

Затем он с минуту молчал, прислушиваясь к ответу. Если бы я напрягла слух, я могла бы почти расслышать голос на другом конце линии, это определенно был мужчина. Может быть, Кай?

- Да, я в курсе, - отрезал Хендрикс, прежде чем снова сделать паузу. - Хорошо, - сказал он, на этот раз более покорно.

Он снова остановился и посмотрел на дверь, как будто почувствовал мое присутствие, несмотря на то, что я была тихой, как мышка. Я затаила дыхание и попыталась еще немного спрятаться в тень, сомневаюсь, что он был бы рад моему подслушиванию. Когда он не пошевелился и опустил голову, чтобы посмотреть на стол, я вздохнула с облегчением.

- Будет сделано, босс, - сказал он и повесил трубку. Итак, он разговаривал с Каем, но что нужно было сделать?

Знаете, как говорится, любопытство сгубило кошку, а я действительно не была готова умирать, поэтому решила, что это не мое дело.

Вместо этого я вышла из тени и направилась на кухню, намереваясь взять немного молока и вернуть свою задницу в постель. Как только я вошла, Хендрикс поднял на меня глаза, и на его лице промелькнуло выражение вины, прежде чем оно исчезло так же быстро, как и появилось.

- Ты чего не спишь? - рявкнул он.

В чем, черт возьми, заключалась его проблема?

Его тон застал меня врасплох, я так привыкла к тому, что он либо игнорирует меня, либо ведет себя жутко, что не была готова к тому, что он откусит мне голову.

- Я не могла уснуть, поэтому решила налить молока, - ответила я, сохраняя хладнокровие и не реагируя на его резкость.

Он наблюдал за мной, как ястреб, пока я пересекала кухню и доставала молоко из холодильника. Я очень хорошо осознавала, что его глаза прожигают мою задницу, когда я потянулась за кружкой. Пребывание здесь наедине с ним действовало мне на нервы.

Что-то в нем было определенно не так, даже больше, чем обычно.

Игнорируя жуткие чувства, которые он вызывал во мне, я налила себе кружку молока, прежде чем разогреть его в микроволновке. В течение минуты, пока все накалялось, ни Хендрикс, ни я ничего не говорили, в воздухе повисло неловкое напряжение, когда он уставился на меня, метая кинжалы в мою сторону, в то время как я делала вид, что смотрю куда угодно, только не на него. В ту же секунду, как зазвонила микроволновка, я схватила свою кружку и уже собиралась отправиться в постель, подальше от этого чудака, как можно быстрее.

Но у жуткого ублюдка были другие идеи.

Вскочив со своего места, он преградил мне путь к выходу из кухни и уставился на меня сверху вниз своими ярко-голубыми глазами. Мой желудок скрутило от страха, я презирала его за то, что он был так близко ко мне. Конечно же, он не стал бы что-то предпринимать, не так ли?

- Держу пари, тебе это нравится, не так ли?

- Нравится что? - огрызнулась на него, заглатывая наживку, а затем внутренне проклиная себя за это.