Тот кивнул:

– Когда обнаружилось исчезновение одного из братьев, мы сначала не хотели никого созывать, но он был одним из самых молодых и недавних. Привратники, к которым он попал, сильно обеспокоились, даже по прошествии первой сотни лет все еще чувствуя себя ответственными за него, как за наименее опытного. Они не предложили, нет, они потребовали созвать всех братьев. Мы, скрепя сердце, чего уж теперь скрывать, согласились. Ты видел то место, Арлин, хотя, возможно, и не успел его как следует рассмотреть. Это вторая по древности башня привратников – первая разрушилась очень давно, когда все привратники исчезли столь же внезапно, как сейчас, и совершенно непонятно, отчего. Точно известно только одно – к этому не прикладывали руку ни маги, ни кто-либо другой. Случилось это в далекой древности, детали крайне туманны, из оставшихся после их исчезновения рукописей сохранилось не более четверти. Остальные рассыпались или попросту пропали.

Он передохнул и продолжил:

– Понятия не имею, что там могло произойти, но к нынешнему случаю это точно не имеет никакого отношения. Башня никогда никак не охранялась. Да и зачем, если там все равно не хранится ничего важного, а мы там появляемся крайне редко. Так что туда отродясь никто не пытался проникнуть, а уж сунуться, когда там собираются все привратники – тем более, поэтому опасаться нам было нечего. Хенигас появился внезапно, я даже не успел разглядеть, что он держал в руках, как братья стали оседать. Неизвестные чары пробирались по их связи с телами, оставленными в своих мирах, и окончательно убивали. Меня почему-то чары обошли, и я смог вырваться из башни. Зная, что трое братьев не пришли на встречу, поспешил к ним. Вот, если вкратце, и все.

Кажется, он ожидал от меня вопросов, но я так и не нашелся, что сказать. Нарви кусал губы и смотрел куда-то в сторону. Ему явно тяжело было выслушивать это снова. Глаза Хонира, яростно горевшие на протяжении всего рассказа, вдруг потухли, и он горько спросил у меня:.

– Ты представляешь, сколько там было братьев? Сознаюсь, не все миры подвластны нам, лишь определенная их часть, за которую не можем выйти ни мы, ни ты, ни кто-либо другой. Мы просто знаем, что они есть и, возможно, их охраняют привратники вроде нас или совершенно другие существа, а может, они не охраняются вообще.

Я воззрился на него в немом обалдении, и Хонир тут же кивнул, подтверждая все сказанное. Его голос, глухой и невыразительный, будто озвучивал мысли, мрачной тенью проступающие на хмурых лицах всех находящихся здесь привратников.

– Я знаю, для тебя это сейчас полная неожиданность, как в свое время для нас, но коли ты наполовину привратник, – я поспешно скосил глаза на Зарона, но тот остался совершенно спокоен. Значит, уже в курсе… – то должен знать то, что знаем мы и более никто иной. Даже нам неизвестно, сколько всего существует миров и на сколько частей они поделены. Мы просто пытались ревностно защищать свою , но нам и это не удалось.

– Хенигас говорил мне про чары, – неловко произнес я. – Что-то про древность и неуязвимость, которые можно победить только еще более древним средством.

– Все это так, – согласился Хонир, – но чем именно? Веланд бывал во многих мирах. Никто не знает, где и что он мог откопать. Возможно, нечто наподобие твоего треугольника, хотя считалось, что вся коллекция Хандила давно погибла. А оказалось, нет – растащили да припрятали. А ведь их было очень много, магов, в десятки раз превосходивших возрастом Веланда. Половина умерла своей смертью, остальных убили и зачастую именно из-за их творений. Некоторые из старых магов питали сильнейшую неприязнь к отдельным привратникам и вполне возможно, долгое время отыскивали, каким образом можно от них избавиться.

– Все верно, Хонир, – внезапно вклинился в наш разговор Зарон, и неприятные интонации его голоса заставили меня невольно напрячься, словно предупреждая – теперь ничего хорошего точно ожидать не следует. – Очень давно, но уже во втором поколении привратников, исчезло несколько братьев.

Хонир резко повернул к нему голову, и в его глазах зажглось нехорошее пламя. Ветер, лениво гоняющий под нашими ногами желтоватую пыль, вдруг приник к земле и затих. Примерно это же захотелось сделать и мне просто потому, что ощущение невидимой, но яростной Силы словно воскресло, окутав привратника голубоватым ореолом.

Зарон запнулся, поймав устремленный на себя взгляд, но затем резко вздернул подбородок, явно собравшись теперь-то уж точно выложить нам все, что знал.

– Да-да, и нечего смотреть на меня с таким гневом, Хонир. Большая часть братьев ничего об этом не узнала. Не узнали бы и вы, но раз уж все так обернулось, будь добр выслушать меня и по возможности отнестись с пониманием. Дело было давнее, посвящены немногие, которые и рассудили между собой, что ни к чему сеять панику. Тогда пришло много молодых привратников, включая тебя, Нарви, и это могло на вас плохо отразиться. Так что историю благополучно замяли.

– Но ведь возможно… – начал Хонир.

– Да, – кивнул тот, даже не дослушав его до конца.

Следующий вопрос был уже наготове у Горма, который и задал его язвительным тоном:

– Кто им мог желать смерти, Зарон? Ты, я вижу, многое знаешь.

– Но, боюсь, не все, – сдержанно ответил тот и нахохлился, исподлобья взирая на своих братьев по ремеслу. – Был один маг, но он давно мертв. Вроде бы умер сам, но поговаривали, что ему все таки помогли. К сожалению, мы тогда не связали…

Его тут же перебил Хонир, не желая терять время, выслушивая скорбные оправдания:

– А место, где он жил? Его потомки?

– Вряд ли кто остался в живых. А что до дома… Кто знает, где он мог находиться в то время, когда еще слыхом не слыхивали о Единых. Когда любой маг мог преспокойно шастать хоть по всем мирам подряд. Он был даже старше Хандила, а про его коллекцию подобных творений вообще ходили легенды. Это была его страсть и одновременно орудие мести. Страшный был маг, скажу честно, не приведи Боги наткнуться на его призрак. А ведь он бродит где-то, я слышал краем уха.

– Плохо слышал, – упрекнул его Горм. – Имя хоть знаешь?