Мне вновь снился тот же самый сон, что я видел и прошлой ночью, и позапрошлой. Я уже не мог вспомнить, когда именно это началось, но теперь как только я закрывал глаза, он повторялся. Я точно знал это, когда резко просыпался затемно, да так и лежал, тщетно пытаясь вспомнить хотя бы кусочек из своего теперь уже привычного кошмара.

И не мог.

Возможно, это было связано с Убежищем, чей сильно изменившийся облик давил на меня, как неподъемный камень, внушая отвращение даже к воздуху, которым я был вынужден дышать. Но даже если причина крылось в другом, легче от этого мне не становилось. Как-то мало-помалу начинало казаться, что я схожу с ума, настолько реальным было все, что происходило во сне, но я старался гнать от себя эти мысли, сознавая, что при должной уверенности в собственных ощущениях, однажды это сможет подвести меня к уже настоящему, а отнюдь не выдуманному безумию.

Но сегодня я не стал тупо дожидаться рассвета, бесчисленное количество раз задавая себе один и тот же вопрос, а вместо этого поднялся и незаметно выбрался во двор, зная, что вчера вечером со своим отрядом должен был вернуться Хенигас. И хотя друзьями я нас не считал, здесь это был единственный человек, с кем я мог поговорить и услышать прямой ответ на свой вопрос, а не изворотливую ложь, к которой так привыкли маги.

Еще на подходе к казарме, грубым прямоугольником вырисовывающейся на фоне приглушенно-мертвого света, я разглядел одинокий силуэт на ступеньках. Это Хенигас, скрестив руки на коленях и запрокинув голову, смотрел в небо, затянутое черной пеленой. Слабый магический свет ненавязчиво разгонял тьму вокруг казармы, но мне сейчас хотелось бы, чтоб и его не было.

– Паршиво выглядишь, маг, – дождавшись, когда я подойду ближе, заметил наемник, но при этом даже не посмотрел в мою сторону. – не глядя в мою, магше, если б и его не было.л задать вопрос.

– Спасибо на добром слове, – иронично ответил я.

– Хамишь с самого утра, – спокойно продолжил он. – Что ж, я рад, что хотя бы это осталось прежним.

– А что изменилось? – насторожился я.

– Вот ты и скажи, раз пришел сюда. – И он лениво повернул ко мне голову.

Не выдержав его прямого взгляда я первым отвел глаза, поднялся на крыльцо и молча сел рядом.

– Ну что ж, давай помолчим, – тяжело вздохнув, сказал Хенигас. – Но только ты уверен, что шел сюда именно за этим?ался во двор, зная. ься рассвета и встал не становилось.ил на меня, как неподъемный каменанда и это все чаще дей

– Ты видишь меня насквозь. – Я вдруг охрип и откашлявшись, глотнул воздуха, но зря. Это вызвало у меня минутное потемнение в глазах, потому что в ночной свежести я вдруг ощутил неожиданную примесь гнили.

Меня передернуло от отвращения, но Хенигас, казалось, ничего не заметил.

– Если бы это действительно было так, ты бы тут не сидел, Арлин, уж поверь мне, – с непонятной гримасой ответил он. – кстати, я знаю, как улучшить твое настроение. Помнится, ты напрашивался на тренировки? Так давай прямо сейчас и начнем. Как я понимаю, потом у тебя времени не будет.

– Верно, – поднялся я.

Хенигас отошел подальше от крыльца и коротко приказал:

– Встань напротив меня. Я буду показывать и объяснять. Если будешь внимательно следовать всем указаниям, сможешь держать кинжал, не вызывая презрения со стороны знающих людей.

– Хоть что-то, – кисло сказал я, под строгим взглядом копируя его боевую стойку.

Усталые мышцы тут же заныли, словно все это время я занимался не магией в Убежище, а служил тренировочным чучелом для новобранцев в мире вроде моего, где армия единственная сила, которую признают и уважают. На самом деле в своем сравнении я не так уж сильно погрешил против правды. Моя наставница обожала подмечать малейшие неточности и вознаграждать меня за них весьма чувствительными ударами чисто магического происхождения. Хрос обычно если и вмешивался, то разве что ради добавки.

А вот с Хенигасом все обстояло совсем по другому. Учителем он оказался требовательным, но на удивление терпеливым, хотя и утверждал обратное. Его спокойствие и размеренность движений и меня заставляли быть предельно собранным. Я сам не заметил, как впервые за последние дни приободрился, причем настолько, что мир вокруг вновь обрел четкость. Наемник заставлял меня раз за разом повторять одно и то же движение, оттачивая его до совершенства. Он не давил на меня, не понукал, просто делал так, чтобы мне самому захотелось наконец добиться той же безукоризненной плавности, что без всякого видимого труда выходила у Хенигаса.

Разбуженный нашими голосами, на крыльце показался Цирон, зевнул, протер глаза да так и застыл, увидев меня в компании своего командира. Понемногу удивление в глазах уступило место интересу и он, как-то неопределенно улыбнувшись, стал с прищуром следить за тренировкой.

Потихоньку магический свет стал рассеиваться, угадывая наступление рассвета, и я с тоской вспомнил, что пора возвращаться. И тем не менее продолжал упорно тянуть время, свято веря, что не увидев своего ученика, Хрос и Арелли станут искать его где угодно, но только не здесь.

Хенигас, внимательно следивший за выражением моего лица, заметил беспокойство в глазах и как бы между прочим спросил:

– А чего не сидится под крылышком у Веланда?

– Опротивели рожи Единых. – напрямик сказал я

Он насмешливо приподнял брови, но прежде чем успел задать следующий вопрос, я уже ответил с горькой усмешкой:

– Да-да и своя тоже.

Он тихо засмеялся, но уже через миг вновь стал серьезным. Даже слишком.

– Не скажу, что Убежище благотворно влияет на тебя. Что происходит?

– Сначала мне казалось, что это просто усталость, – пожал я плечами, – наверное так оно и было поначалу, пока не появился тот сон. Я вижу его каждую ночь, но все, что запоминаю, это ощущение реальности, словно прожив день, продолжаю жить и ночью где-то далеко, не здесь. Как будто другой мир затягивает меня, словно омут. Я выбираюсь из него только к утру, настолько изнуренный этой борьбой, что весь день хожу как сонная муха. Даже злиться толком не могу. Нет сил, понимаешь? Как думаешь, в чем тут дело?