Мы медленно ехали по единственной здесь более-менее широкой дороге, поднимая за собой в воздух сероватую пыль. Я старался как можно реже глядеть по сторонам – больно неприглядным было зрелище распластанных вокруг нас тел. Земля и та приобрела буроватый оттенок, и мое воображение живо изобразило день налета, да так ярко, что я поспешно отвел глаза в сторону и судорожно сглотнул.

Дом в два этажа был здесь всего один. Чужаки его не тронули, а решили занять как и несколько других, без лишних раздумий вырезав хозяев – очевидно, старосту и всю его семью. Именно к нему мы и подъехали. Широкие покосившиеся ворота распахнулись нам навстречу. Несколько воинов выглянули, окинув меня напряженными взглядами, и побежали к дому – предупреждать командира. Еще несколько топтались возле самых дверей, а двое прохаживались по узкому крыльцу, старательно строя из себя часовых.

Я кое-как сполз с коня, порадовавшись, что напоследок таки не грохнулся с него мордой в грязь, и вслед за Кайром поднялся на крыльцо. Его, кстати, чужаки пропустили без слов, как и еще двоих своих, а вот мне тут же преградили дорогу, сверкнув темными глазами. Я замер, догадываясь, что у них на уме, и все же не горя желанием задействовать магию. К счастью, один из моих сопровождающих мгновенно оглянулся, разом уловив враждебный настрой воинов.

– Пропустить! – прозвучал короткий приказ, и они неохотно расступились.

Я неловко протиснулся мимо воинов, задевая плечом шершавую стену дома, и нагнувшись, прошел в узкий и низкий проем. Гулон крался за мной с хитрым видом, но в оцепенение при виде его не впал никто. Очевидно, там у себя видали и пострашнее.

Несколько масляных светильников – невиданная роскошь по меркам такого же жилья в Атионе! – щедро разгоняли темноту. Но в остальном внутри все было просто, как и положено дому в деревне, пусть даже принадлежащему здешнему старосте. Несколько комнат, скрипучая лестница на второй этаж, откуда доносились громкие голоса и удалые песни. Все свободное пространство забито чужаками. Кто потрезвее – в доспехах и при оружии, остальные в простых рубахах навыпуск и с шальными глазами да красными лицами. Похоже, воины с размахом отмечали первую победу и не обращали на нас внимания, здраво рассудив, что на это есть командир. Он разберется, а они с удовольствием выполнят приказ, пусть даже в глазах троится от огромного количества выпитого спиртного. Ничего, вдесятером по одной шее не промахнутся.

Сопровождаемые оглушающим скрипом при каждом шаге, мы неторопливо поднялись наверх и прошли через одну полутемную комнатушку в соседнюю, забитую под завязку. На нас тут же оглянулись, замахали руками, нечленораздельно мыча приветствия. Командир – высокий, широкоплечий мужчина лет сорока семи – вопросительно посмотрел на Кайра и лишь затем перевел взгляд на меня и застывшего рядом гулона. Выражение его лица мгновенно стало замкнутым. Он опустил руку в карман и достал амулет в виде звезды. Ее длинные лучи мгновенно окрасились в бледно-желтый цвет и сейчас медленно меняли его на зеленый.

– Ты маг, – с непроницаемым лицом сообщил мне командир. – А мы с магами не связываемся, но и от них никогда не бегаем. – Он еще раз мельком глянул на амулет, и в глазах проступило удивление. – Ты кто? – резко спросил он и шагнул вперед.

Кайр и его верзилы поспешно отступили, загораживая выход. Воины, минуту назад горланившие песни во всю мощь своих легких, как-то удивительно быстро протрезвели и потянулись за оружием. Внизу тоже все стихло.

– Ты же сам сказал, что я маг, – спокойно ответил я.

Тот медленно покачал головой.

– Нет. Видишь эту штуку, – он поднял руку с амулетом, – она никогда не вела себя так странно. Желтый цвет – значит, близко от меня находится маг. Синий – привратник. Амулет чувствует Силу и предупреждает меня об опасности. Но что означает зеленый?

– Что я одновременно и маг и привратник, – просто сказал я. Командир поверил и сразу поскучнел.

На лицах его воинов появилось одинаково кислое выражение. Они даже оружие опустили, и глаза от него отвели.

– И отчего такое невезение? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, командир. – А мы только обрадовались, ну, думаем, нет теперь привратников, гуляй – не хочу. Вот скажи, – проникновенно обратился он ко мне, – мы тебя звали? Нет. Мешали? Тоже нет. Ну, тогда не стой тут, как немой укор совести. Иди на все четыре стороны. Или хочешь часть добычи? Хорошо, мы не против.

Улыбка против воли растянула мои губы.

– А ты, я смотрю, уважаешь привратников.

– Ну, еще бы, – невесело хмыкнул тот, – вас, да не уважь. Сколько раз нас от Врат отшибали – все вспомнить пальцев не хватит. Мы не в обиде, все понимаем. Просто видим – случилось что-то, ни одного привратника у Арки. Люди у нас скорые, тут главное первым успеть. Ну, мы-то не в первый раз, знаем, что тут да как. А вот тебя раньше не видели. На замену, что ли?

– Да какая уж тут замена, – мрачно отозвался я и покосился на присмиревших воинов. – Нам бы с тобой, командир, один на один поговорить. Не возражаешь?

Тот криво усмехнулся и ответил несколько грубовато:

– Я пока не настолько спятил, чтобы возражать привратнику. Да еще магу в придачу. Что я, о Единых не слышал? Только сдается мне, не из них ты, а из одиночек, да? – И не дожидаясь ответа, указал своим людям на дверь. Те потянулись к выходу из комнаты с явным облегчением. Чувствовалось, что к компании привратников они приучены не были.

Внизу послышались тревожные голоса. Воины, частью метнувшиеся наверх, застряли на лестнице, столкнувшись со своими спускающимися товарищами и сейчас громко выспрашивали, что же там произошло. Отвечали им вяло, почти шепотом, но и одного слова "привратник" хватило, чтобы воцарилась тоскливая тишина.

Я, ничуть не смущаясь, разглядывал командира. Тот задумчиво вертел в руках амулет, горящий ровным зеленым светом, потом резко вздернул голову, глянув мне прямо в глаза.

– Чего ты хочешь? – коротко спросил он.

– Помощи, – также коротко ответил я.

Командир с улыбкой покачал головой и опустил амулет в карман.

– Да какая от нас может быть помощь? – искренне удивился он. – Разве что оружия тебе подкинуть.