– Всего около десяти, – успокоил меня Горм. – И найдешь ты свою быстро, даже не сомневайся.

– И откуда такая уверенность? – удивился я. – Для меня ж в миры, что в омут – войти-войду, а вот обратно…

– Сможешь, – загадочно пообещал Горм и слегка подтолкнул меня к Вратам.

Я почесал в затылке, недоумевая, с чего бы это такая уверенность, но послушно погрузился в черную гладь. Привычно поежился, как всегда, стоило мне лишь оказаться внутри, и приготовился выйти, держа в голове свою Долину. Вот тут-то и затаился подвох. Что-то ожило вокруг и удержало меня, а пока я соображал, что к чему, ощутил неясное, незнакомое мне ранее чувство. Прежде, чем успел опомниться, мрак закружился, увлекая меня за собой. Я тихо вскрикнул и едва не упал. Руки сами собой потянулись в пустоту, надеясь ухватиться хоть за что-нибудь, но тут вдруг я осознал, что же это за чувство проснулось во мне. Связь с мирами. По крайней мере, никак иначе я это назвать не мог. И они были вокруг меня, все до единого, смутные, темные. Я увидел их и застыл, ошеломленный океаном обрушившихся звуков, запахов, красок. А потом как-то непонятно для самого себя и легко заскользил мимо миров к Долинам, будто меня кто-то заботливо вел за собой, указывая дорогу. Я даже не видел их, но моментально отсеивал и двигался дальше с полным ощущением того, что это делаю не я. С пятой попытки нашел таки свою, родную, ныне совершенно заброшенную. И только тогда остановился. Ощущение было странным, непривычным, но незабываемым. Я решительно не понимал, как такое вообще возможно – чувствовать миры. И тем не менее чувствовал их и мог из любой Арки шагнуть в любой мир, даже если не знал его названия. И для этого стоило лишь мысленно выделить его среди остальных.

Я вывалился из совершенно незнакомых мне Врат потный, взъерошенный, но такой счастливый, что долгое время просто стоял, медленно приходя в себя. А вокруг все еще плясала круговерть миров и Долин.

Постепенно все успокоилось, и связь осталась только с одним миром – Убежищем. Даже с закрытыми глазами я мог сказать, что его Арка где-то здесь, среди других. Она и правда скрывалась за более высокими творениями и стояла как бы в стороне, едва заметно касаясь меня своим нежным теплом. Каким-то образом чувствуя во мне своего привратника, пусть даже лишь наполовину, она давала мне об этом знать, внушая безотчетное чувство долга, желания защищать, что было новым для меня.

Я поднял голову, вглядываясь в некогда радужный купол над Долиной. Теперь его трудно было заметить. Яркие краски поблекли, исходящий от них сверкающий свет погас, и всю Долину навсегда застлал серый полумрак. Даже тишина здесь изменилась, растеряв свою былую власть надо мной, стала просто мертвой.

Весь мой благодушный настрой мигом испарился, и на душе вновь стало тяжело. Я неспешно прошелся по траве туда, где некогда был вход в Атион. Теперь там было пусто. С минуту я смотрел в никуда, рисуя перед мысленным взором знакомый черный прямоугольник, когда-то связанный со мной единой нитью. Это раньше я не смог бы вырваться в Атион без него. Теперь же проем был мне больше не нужен, как и Врата, ведущие в этот мир.

Я печально улыбнулся, представив себе, как переношусь домой. В глубине души я одновременно и боялся этого и надеялся на что-то хорошее, способное развеять мою тоску. А еще я точно знал, что если воспользуюсь хорошей возможностью сейчас, то это будет, скорее всего, мой последний визит в родной мир, неспроста же Хонир такой мрачный и подозрительный. И все же несмотря на это обратно меня что-то… не тянуло. Даже больше того, если раньше я чувствовал себя в Долине спокойно, то теперь она тяготила меня. Поэтому я просто отступил и медленно побрел обратно.

Не знаю, что на меня так повлияло – воспоминания или давящая тишина, но я настолько погрузился в свои мысли, что слишком поздно понял, какую ошибку совершил. Стоило мне обойти зеленую цветущую Арку, как я увидел уставшего Хенигаса, непринужденно привалившегося к серому камню. Он тут же поднял голову и приветственно вскинул руку, лишив меня последней возможности тихо свернуть в сторону. И теперь можно было сколько угодно ругать себя за то, что как последний дурак поперся к Вратам в Убежище, хотя с тем же самым успехом мог бы войти в первые же, стоящие на моем пути. Все равно исправить ничего уже было нельзя.

Не стану скрывать, я запаниковал, хотя и постарался это замаскировать, неумело изобразив на своем лице некое подобие полного равнодушия. Но наемник без особого труда все прочел по моим вмиг потемневшим глазам и поднялся мне навстречу. Крестовина меча как-то нехорошо маячила за его плечом, наводя меня на определенные мысли, и как бы я не старался, мой взгляд так и норовил за нее зацепиться. Радовало одно – пока Хенигас был один. Меня это, правда, не особо обнадеживало. Понятно, что кликнуть своих для него ничего не стоит. И примчатся они, надо полагать, быстрее ветра. А вот у меня с подкреплением дела обстоят куда хуже. Нарви, надо думать, уже ушел. Горм и Хонир вернуться только поздно вечером. Общаться с ними мысленно я не умею и никогда не научусь, просто потому что это умение для истинных привратников, а не такого сочетания хранителя Врат и мага, как я. Все это промелькнуло у меня в голове за те несколько метров, которые наемник неторопливо преодолел, направляясь ко мне, так и застывшему в нескольких шагах от Арки.

– Что, маг, не ожидал меня здесь встретить? – насмешливо улыбаясь, спросил Хенигас. – Учил тебя Сеедир, учил, а ты так и не смог овладеть главным признаком любого магов – абсолютной непробиваемостью.

– Чего нет, того нет, – ответил я ему с беспечностью, которой на самом деле не чувствовал. Раскаяния тоже не было, хотя наемник говорил правду. Как учитель не бился, а все впустую…

– Что, воспоминания одолели? Или слова мои решил проверить? Как видишь – нет его, твоего драгоценного проема. Хоть и жаль было уничтожать древнюю вещицу, но не оставлять же ее тебе. Как она, кстати, вообще к тебе попала? – невзначай осведомился он.

Я пожал плечами, безразлично обронив:

– А, понятия не имею. Валялась себе в подвале с незапамятных времен.