– Вообще-то я действительно рассчитывал на определенную помощь, вот только с твоей стороны, – напрямик сказал я.

Веланд изумленно вздернул брови и смерил меня брезгливым взглядом.

– Да ты, никак, спятил! Это ж надо, додуматься до такого…

– А почему бы и нет, – спокойно ответил я. – Ты ведь собирался меня использовать, как орудие убийства, ну так вот тебе шанс продолжить то, что начал. Помоги мне, подскажи, направь – и каждый из нас в определенной мере добьется своего. Мне нужно знать, как поймать Севиала в ловушку, какой она должна быть, чтобы удержать его. Вы старые враги, вы знаете друг друга так, как мне и не снилось. Все слабости, уловки, тайные ходы. Так помоги же мне, поделись, и я сделаю все возможное, чтобы ты не сожалел о принесенной клятве.

Маг долго смотрел на меня и я все никак не мог понять, что там скрывается, в темных глубинах его взгляда, словно увлекающего меня в бездонную пропасть. Он думал, просчитывая все возможные варианты, как когда-то Севиал, долго и скрупулезно, чтобы не было ни одной неточности, ни одного нечаянного промаха. А я терпеливо ждал, понимая, что без согласия Веланда вся моя Сила и покорные ряды отверженных – ничто.

Маг вдруг резко вскинул голову и я застыл, весь обратившись в слух.

– Хорошо, я помогу тебе, одиночка, – горько усмехнулся он, глядя на меня черными провалами вместо глаз. – Помогу, потому что ты прав.

В чем, он уточнять не стал. Да это было и не нужно.

Я слабо улыбнулся, впервые позволив себе всерьез поверить в замаячивший впереди свет. Тусклые отблески свободы от прошлой жизни, старых обязательств того Арлина, что вдруг перестал существовать, но все еще продолжал тянуть меня назад, как камень увлекает утопающего за собой, стремясь ко дну.

– Я поражен, – тихо произнес Веланд. – Он доверил тебе самое сокровенное – Печати, а значит не ждал провала. Даже я так и не наше в себе сил открыть это знание никому, даже собственному ученику, потому что видел, как оно может быть использовано, какое зло принести в руках мага, не владеющего в полной мере своими чувствами, не умеющего держать их в узде даже тогда, когда тьма затапливает сознание, поднимая все самое страшное, что есть в человеке, на поверхность. И хотя мы не люди, в чем-то все же слишком сильно с ними схожи. А значит, слабы. Ты должен знать это наверняка, раз владеешь Силой Печатей. Что скажешь?

– Тяжело, – каким-то чужим голосом проскрежетал я. – Иметь возможность и ежесекундно себя одергивать, хотя хочется и иногда нестерпимо, выжечь все вокруг себя, уничтожить… навсегда.

– Вот потому ты и стал Повелителем Отверженных, а не просто одним из них, что умеешь владеть собой, своей Силой. Обуздывать чувства, не давать им слиться с магией и тем самым выжечь душу самому себе – на это способны не многие. У любого знания, а тем более у такого древнего и коварного, есть своя особенность. Вряд ли Севиал тебя предупреждал, но Печати не просто бесконечное могущество – это еще и смерть в руках неопытного новичка. Он не видел в тебе серьезного противника также как и я, а потому считал, что выплеснув на меня их Силу, ты не сможешь удержать ее и сам станешь жертвой. Такой же, как и те, на кого ты ее направил. Поверь. я бы тоже так считал.

– Верю… Старший. – Я впервые назвал его так, без затаенной насмешки, спокойно и уверенно, потому что это было правдой.

А он усмехнулся.

– До чего странно. Я научился ненавидеть Сеедира, а затем и тебя, как его ученика, а потом и преемника традиций одиночек. Нарушил все возможные правила, поколебав даже незыблемые устои, преследовал привратников наравне с отступниками. И все для того, чтобы теперь сидеть с с тобой друг против друга, придумывая, как обезвредить Севиала. И это нормально?

Я пожал плечами.

– На взгляд Древних, что держат в своих руках наши судьбы, думаю, да.

– Ну если так, то давай, выкладывай свои задумки. – Веланд наклонился вперед, опершись локтем о колено.

– Ну… э…, – я малость растерялся, потому что у меня, собственно говоря, никаких задумок не было и в помине.

Единый тяжело вздохнул.

– Понятно, – произнес он, обращаясь к самому себе… – Что ж, давай поразмыслим вместе. Был у меня когда-то один план, хороший, без кровопролития и очень похожий на тот, что пришел в голову твоим привратникам.

– Отречение? – удивился я.

– Именно так. – кивнул Веланд. – Севиала можно было бы подчинить, навсегда поставив клеймо Отверженного. Тогда, как и сейчас, Повелитель уже имелся, а значит нашему общему другу не суждено было занять его место. Я точно знал, что мир сам выбирает себе хозяина и никогда не меняет своих привязанностей, а значит все, что ему оставалось, это стать одним из преданных служителей хозяина трона, а иначе – вечный мрак. Но тогда от Севиала было кому отказываться, а теперь нет.

– И кто мог это сделать? – Я так и подался вперед.

– Твой старый знакомый, наш призрак-скиталец, так некстати обретший свой покой, – резко сказал он, но видя, что я непонимающе таращу на него глаза, коротко добавил: – Шеррай.

– Шеррай, – тупо повторил я. – Но какая между ними связь?

– Ну как же? Он наставник Севиала, не учитель в прямом смысле этого слова, а именно наставник, примерно, как твои привратники для тебя. То есть маловато, чтобы подпасть под правило для всех магов "не убий ученика своего", но уже вполне достаточно, чтобы иметь право Отречения.

Так туго я не соображал еще никогда, а потому пока просто медленно размышлял вслух:

– Значит, он не врал, когда говорил, что мертвы не только все его ученики, но и ученики его учеников, а потому перейти к нему могут только двое: ты из третьего поколения и я аж из пятого.

– Да, не врал, просто по давно укоренившейся привычке недоговаривал, – хмыкнул Веланд. – Да только ничего это не изменит. Мой план с треском провалился, так что придется поискать другой путь.

– А вот и не придется, – задумчиво проговорил я.

Единый удивленно вскинул брови:

– Как так?

– Шеррай жив, – коротко обронил я, нисколько не заботясь о том, какой эффект произведут мои словаой эффект произведетивычке не за, коротко добавил: – преданных служителей хозяина трона, а иначе – вечный. А следовало бы.