Скоро все закончится.

Привратники спрыгнули с последней ступени в глубокий снег и встали в ряд напротив нас.

– Ты пришел без Единых, Хенигас? – хрипло спросил один. – Очень самонадеянно с твоей стороны. Поверь, нам хватит и десятой доли Сил, чтобы уничтожить весь твой отряд и освободить Арлина.

– Чего? – искренне удивился я.

– Не разговаривай с ними, – вмешался Хенигас. – Действуй!

Но прежде, чем я успел сделать хоть что-нибудь, фигуры троих привратников сначала стали полупрозрачными, а затем и вовсе пропали из виду. Четвертый недоуменно заозирался и внезапно сравнялся белизной лица со снегом. В голубых глазах мелькнула страшная догадка.

Челюсть у меня отвалилась. Я пораженно уставился в пустоту, не понимая, что это еще за способность проявилась у привратников, к тому же доселе за ними не водившаяся. Оглянувшись на миг, я прочел на лицах Хенигаса и остальных наемников то же самое изумление. Правда, по неизвестно каким причинам один все же остался. Хотя сам он, похоже, этого никак не ожидал.

Внезапно вспыхнувшее подозрение заставило меня пристальней вглядеться в него. Я чуть помедлил, пытаясь понять, что именно хочу отыскать, как вдруг ветер совершенно неожиданно пришел мне на помощь, переменив направление и распахнув плащ на груди привратника. Увесистое украшение тускло блеснуло, притягивая мой взгляд.

Он торопливо прикрыл его рукой, но было уже поздно. Я застыл с раскрытым от изумления ртом, неотрывно глядя только туда, на скрытый от меня кулон. Золотой треугольник Хандила, тяжесть которого я явственно ощущал на своей ладони, словно держал его в руке. Идеально сложенная мозаика прошлого треснула, больно раня острыми осколками. И не было ничего, способного заглушить мое осознание.

Я сам не заметил, как изо всех сил сдавил амулет. Звезда хрустнула у меня в руке, и лучи полетели на землю. Чары облаком голубоватой пыльцы взвились в воздух и потянулись к остолбеневшему привратнику и ко мне.

Я инстинктивно отпрянул от легчайшей дымки Смерти, и она на миг замерла, а затем тихо отступила, направив всю свою Силу в обратную сторону. Я едва сдержал вздох облегчения, хотя это секундное замешательство чар едва не выдало меня с головой. Ошеломленного, растерявшегося от неожиданности Зарона окружил щит, но пыльца просочилась сквозь него так легко, словно у нее на пути ничего и не стояло. Привратник отчаянно замахал руками, пытаясь отогнать от себя чары, не дать им коснуться себя, но мерцающие частички вгрызались в неприкрытую одеждой кожу рук и лица, обжигая ее своим дыханием.

– Нет! – крикнул он. – Так не должно быть! Ты обещал! Ты обещал, Се…

Он захрипел и повалился на бок. Я с немым ужасом наблюдал, как пальцы Зарона судорожно сжались, а затем впились в снег, заскребли, оставляя короткие глубокие бороздки. Он уткнулся изуродованным лицом в сугроб, пряча свою боль. И я не знал, что терзало его больше в эту секунду – боль физическая или же понимание вероломства того, кому он был предан все это время, кому вверил свою жизнь, полагая, что только он и сможет ее сохранить. А вместо этого им просто воспользовались, как и многими другими, на кого он сам привык смотреть с хорошо скрываемым презрением.

Зарон крепко зажмурился, как наяву видя перед собой знакомое лицо с такими необычными золотистыми глазами. И больше они не смотрели на него с привычной теплотой, нет. Они смеялись.

Хриплый стон протяжным эхом прокатился по миру, и я вздрогнул от него, как от удара. Не выдержав, подошел и нагнулся, ухватил привратника за плечи, перевернул. Мне хотелось успеть дать ему понять, что я выпустил чары вовсе не из ненависти, что все это случайность, одна из тех, что так хорошо разыгрывает Севиал, что я вовсе не хотел… Убивать.

До жути светлые глаза, утратившие лазурную яркость, вряд ли меня видели, но Зарон все же понял, кто рядом с ним и чего он хочет.

– Ничего… Ар… – Кровь пошла у него горлом, оборвав слова, забрызгала алыми пятнами белое покрывало земли.

Зарон умирал. Я внезапно ощутил его боль, горечь, все, что он испытывал сейчас, уходя за грань видимых миров, а потом резко холодную пустоту. Вздрогнул и отвернулся, прикрыв глаза. Это была моя вина. Это я убил его. Сам. Пусть это вышло непреднамеренно, но изменить теперь ничего нельзя. Да, совсем недавно я хотел этого, даже был готов наброситься на него прямо там, в замке Шеррая, но только здесь понял, что каким бы ни был привратник, не он мне враг, чтобы убивать его, да еще в угоду Веланду. Как же он будет доволен, когда узнает… Все они.

Тело Зарона обмякло на моих руках, и я бережно опустил его на снег. Смотреть на ставшее каким-то незнакомым лицо, было страшно. Особенно пугали застывшим взглядом почти белые глаза. И все же я смотрел, навсегда запоминая этот миг… Как тот, с командиром и Кайром.

Но длилось это недолго. Секунду назад тело привратника лежало передо мной, как вдруг подернулось рябью и расплылось, оставив только голубоватое свечение пыльцы на снегу да треугольник Хандила. Но на творение мага, да еще древнего, чары, понятно, не подействовали, а вот тело, одежда – это все просто растворилось. Наверное, точно так же исчезли и братья Зарона, застигнутые наемниками врасплох прямо в своей башне.

– Молодец, маг, – склонился надо мной Хенигас. – Конечно жаль, что остальных упустили, но Веланд будет доволен и этому. Тем более, то ты сделал это сам. Признаться, я не ожидал, но…

– Хенигас, не говори со мной сейчас, хорошо? – не поворачиваясь, попросил я. – Не до того.

– Как хочешь, – не стал обижаться он, выпрямился и убрал руку с моего плеча.

Все вдруг встало на место. Шеррай, Посвящение в Единые, неприязнь в глазах Веланда и постоянное подозрение со стороны Хенигаса. Каким же странным оказался столь короткий промежуток времени, прожитый другим мной. И как много я успел за него сделать. Поднявшись с колен, я отряхнул руки, не зная толком, как вести себя теперь. Делать вид, что ничего не произошло и я остаюсь верным Единым? Ведь ничего бы не было, если б не Хандил, так глупо припрятанный Зароном. Видимо, привратник в глубине души все же не доверял Севиалу, хотя вряд ли признавался в этом даже самому себе. И правильно делал. Он только что подставил его, чтобы я заслужил доверие Веланда, но так, чтобы не нарушить нашего соглашения.