– Чего надо? – довольно невежливо поинтересовался он.

Я без лишних слов метнул кинжал, целя в туловище. Почему-то мне казалось, что промаха быть не должно, настолько я весь сосредоточился на этом броске.

Не знаю как, но двойник вмиг почуял настоящую опасность и вместо того, чтобы привычно закрыться щитом, проворно отскочил в сторону. Я с тоской наблюдал, как кинжал пролетел мимо него, окончательно размывшись, наполовину ушел в стену и замер. Магия клинка, не ощутив наживы, отступила, вновь спокойно погрузившись в дрему. Я потянулся к нему Силой, но мой противник меня опередил. Ветер послушно обернул рукоятку своими сильными пальцами и, выдернув его из стены, швырнул в окно. Звон стекла заглушил радостный вопль моего двойника.

– Ах ты… – вскипел я.

Все, что было дальше, как-то очень смутно отпечаталось в моей памяти. Когда же гнев, туманящий сознание, отступил, оказалось, что комната резко посерела, оглушительный грохот окончательно перемешался с всполохами магии, а мое собственное искаженное, в грязных разводах лицо маячило напротив. Меня и самого, как выяснилось чуть позже, несколько раз провезло мордой по стенам и полу, но большего никто из нас так и не добился, поэтому основной удар пришелся на комнату. Стекло в уцелевшем окне вылетело напрочь, дождем сверкающих осколков устремившись на головы замерших внизу наемников. Из обстановки внутри когда-то успело не остаться ничего, кроме обгорелых обломков да серого пепла, крупными хлопьями летающего по всей комнате. Стены, выстоявшие не один век, опасно накренились, а одна готовилась вот-вот вывалиться наружу. Потолок с тихим скрежетом сползал все ниже, понемногу довершая развал.

Искра на моей руке стала едва заметной. Даже ее непрерывное действие никак не могло вернуть Силы на прежний уровень, настолько быстро я их расходовал. А потому мы с двойником после каждого нового удара все больше слабели, хотя как-то незаметно было, чтобы это сильно снизило наш темп обмена магическими приемами. Но постепенно наступало какое-то отупение, желание опустить руки, и, как я подозревал, не у меня одного. Все, что мы делали, не могло никому из нас нанести ощутимого вреда, но даже понимая это, остановиться было невозможно. Стоит это сделать, как один из нас умрет. Причем для меня будет достаточно всего одного пропущенного удара.

И все же я отвлекся, всего на миг, когда в голом проеме показалась бледная физиономия Энира.

– Уйди! – заорал я во всю мощь своих легких.

И вовремя, потому как мой противник как раз вознамерился размазать его по ближайшей стенке, а потом еще и поджечь.

Слуга тонко вскрикнул и исчез, а нерастраченный поток ярости резко изменил направление и понесся ко мне. Я привычно отклонил его вбок и только потом сообразил, что наделал. Внешняя стена, и так державшаяся непонятно на чем, последнего выпада никак не ожидала. Древняя кладка превратилась в крошево и каменным градом полетела вниз. Ветер и тусклый свет радостно ворвались в комнату, разгоняя плотную завесу из пыли и пепла. Возможно, поэтому я слишком поздно заметил опасность. Когда меня сбило с ног и неудержимо поволокло к пролому, мешать этому было уже слишком поздно. Поэтому я не стал напрасно цепляться за уцелевшие кое-где острые каменные осколки, а потратил последние мгновения на то, чтобы зацепить противника и утащить его за собой.

Моя подбоченившаяся иллюзия нелепо взмахнула руками и победная улыбка исчезла с лица. Остального я уже не мог видеть, потому как сосредоточил все свое внимание на стремительно приближающейся земле. И в который раз я возблагодарил Богов за то, что они послали мне такого учителя, как Шеррай. Без него меня расплющило бы в лепешку, а так я мигом выудил из закоулков памяти нужные слова, подхватил ветер и плавно опустился во двор. Противник же, бешено вращая руками и ногами, сделал это значительно ниже и в итоге пробороздил рожей целую траншею.

…Вокруг были одинаково вытянутые лица. Единственное, что двигалось у наемников, это глаза, перебегавшие с меня на поднимающуюся иллюзию и обратно. И даже в кровь разбитое лицо двойника не помогало. Я оказался прав – он был неуязвим для этих миров, и все вот-вот должно было повториться сначала.

– Кинжал! Кто видел мой кинжал? – отчаянно крикнул я.

– Этот? – Хенигас вдалеке вскинул руку. Изогнутое лезвие мрачно блеснуло.

Прямо с того места, где стоял, я вплеснул в оружие Силу столь резко, что едва удержался на ногах. Магия очнулась и забурлила, разгоняя по металлу туман. И почти тут же светящийся кинжал мелькнул у меня перед глазами как звезда, и вошел точно в горло двойнику. По его удивленному лицу прошла рябь, искажая черты. Он замер, так и не поднявшись с колен, только левую руку поднес к глазам, наблюдая, как неотвратимо медленно расплываются ее очертания. А следом изменения охватили его всего целиком, удивительно легко стирая иллюзию, убирая ее из реального мира. Что-то, похожее на боль, мелькнуло в глазах – и двойник пропал. Потухший кинжал упал на землю.

– Оригинально собираешься, маг. – Наемники почтительно расступались перед Хенигасом, пока он неторопливо шагал ко мне. – Ты с полуночи вообще успел очень многое, – и он начал загибать пальцы: – разворотить башню, едва не обрушить замок… да! и создать нам вторую головную боль. Хорошо хоть, удалось сравнительно недолго ею любоваться.

– Отстань, – беззлобно сказал я. – Это был мой способ поиска привратников. Подумать только, я делаю все, что просишь, а ты еще и недоволен. Радоваться надо, ты ж наверняка испытал незабываемое наслаждение, когда метнул в меня кинжал. И главное, как метко! Точно в горло.

– В отличие от некоторых, я оружие ношу не для красоты, – огрызнулся он.

– Представь себе, я тоже, – запальчиво ответил я. – И как видишь, сегодня оно пришлось как нельзя кстати.

Горестно вздохнув, к нам подошел Цирон и положил мне руку на плечо.

– Остынь, маг, – шепотом посоветовал он. – Не нарывайся…

– Можно подумать, я первым начал, – недовольно буркнул я. – Просто кой-кому здесь нравится играть мне на нервах.

Я отвернулся от Хенигаса и поманил к себе бледного как полотно Энира, застывшего поодаль и никак не решающегося подойти ближе.