– Я жду письма.

Глядя немного удивленно, мистер Обри достал из кармана пальто пару писем.

– Что ж, давай посмотрим. Здесь есть одно от Грации… к счастью, с предоплатой, мы бы никогда не смогли оплатить пересылку из Индии.

Калли, подойдя к Талии, выхватила у нее из рук письмо кузины. Талия не стала отбирать его. Толстые письма Грации никогда их не разочаровывали, но Талия надеялась на нечто иное. Калли сломала печать на письме.

– О, ради всего святого. Она снова перешла все границы дозволенного. Нужно пройти специальный курс, чтобы понять, о чем она пишет. Кажется, тут что-то говорится о кастах… или, может быть, о костях? Нет, тут наверняка речь о костях, потому что дальше идет что-то о крепостных валах. И о насекомых. Полстраницы о каком-то жуке. – Она подняла взгляд и улыбнулась. – Приятно осознавать, что кое в чем Грация неизменна независимо от того, где бы она ни побывала.

Талия наблюдала за отцом. Возможно, другое письмо не имело к ней никакого отношения.

Отец смягчился и протянул ей второй конверт, на котором незнакомым почерком было написано имя Талии.

– Вероятно, это и есть причина, по которой ты так поспешно бросилась ко мне?

Талия взяла конверт, изучая обратный адрес. Керзон-стрит. Ее рука крепче сжала бумагу.

– С тобой все в порядке, Талия? – спросил Адам, глядя на нее поверх головы Калли. – Надеюсь, это не плохие новости из Лондона.

– О, это не очередной отказ? – поинтересовалась Калли, пытаясь проявить сочувствие. Но правда заключалась в том, что в последнее время Талия получала лишь отказы. Это становилось чем-то обыденным.

И это письмо могло также оказаться отказом. Хотя и не в публикации стихов.

Из дома вышла миссис Обри, чтобы увести всех с палящего солнца, суетясь вокруг Адама, который, хоть и делал вид, что это ему безразлично, не мог сдержать улыбку. Когда все вошли внутрь, Талия извинилась и ушла в комнату, которую делила с Калли.

Слегка дрожащими пальцами она разломила печать и просмотрела ответ. Он был, к счастью, коротким и написан аккуратным почерком школьницы.

Талия перечитала письмо. Она смогла. Она получила место в Лондоне – в самом центре Мейфэра, не меньше. Она вернется в Лондон.

Однако реакция семьи, когда Талия вернулась в гостиную и сообщила новости, была не совсем такой, как она ожидала.

– В Лондон? – эхом отозвалась мама. – Но мы ничего не знаем об этой женщине. И разве тут тебе будет хуже писать, чем в чужом доме?

– Это не о том, чтобы просто писать, мама, это о вдохновении, – объяснила Талия. – В Лондоне много умных людей, которые обсуждают новейшие веяния в поэзии. Я скучаю по всему этому.

– Но компаньонкой, Талия? – спросил отец. – Не думаю, что у тебя будет время писать, как ты рассчитываешь. Или свобода общения с интересными людьми.

– Я и здесь ни с кем не общаюсь, – заметила Талия. – Даже с той небольшой свободой, которая у меня будет в Лондоне, я смогу вести более яркую жизнь, чем здесь, в сельской местности.

– И давно ты об этом думаешь? – вмешалась Калли.

– Вот уже несколько месяцев… и последние несколько недель я активно искала работу.

– Я и не знала, – произнесла Калли, и на ее лице промелькнула обида.

– Потому что я не рассказывала тебе. Ты была поглощена своими делами. – Талия перевела взгляд с Калли на Адама, и оба вспыхнули.

Адам обнял Калли за плечи и сказал:

– Думаю, ты должна следовать зову сердца, Талия.

Миссис Обри вздохнула.

– У меня никогда не получалось отказывать вам, детям, в том, чего вы хотели, и вряд ли ты в том возрасте, когда я могу требовать, чтобы ты оставалась дома. – Но, дорогая, ты уверена? – Мама положила ладонь на живот. Защитный жест, который Талия узнала, хоть и не видела уже несколько лет. Ни разу с тех пор, как…

– Мама? – начала Талия. – Ты… Есть какая-то причина, по которой ты хотела бы, чтобы я осталась?

Миссис Обри с мужем переглянулись.

– Мы не хотели говорить, пока не будем уверены. Я полагала, что все это давно в прошлом, но, похоже, в середине лета на свет появится еще один Обри.

– Ребенок? – удивленно переспросила Калли.

Эдвард и Урания вбежали в комнату как раз вовремя, чтобы услышать это.

– Чей ребенок? – с подозрением спросила Урания, останавливаясь перед Калли.

– Не мой, – поспешила ответить та, снова краснея. – Мамин.

– Ура! – воскликнул Эдвард. – Брат!

– Нет, – возразила Урания. – Это может быть девочка.

– Или это будет двойня, – предположил Эдвард.

– Будем молиться, чтобы такого не случилось, – заметила мама, прогоняя двух младших детей. Они покинули комнату, споря, брат у них появится или сестра.

Миссис Обри повернулась к Талии.

– Я не хочу влиять на твое решение, но ты должна знать.

– Если хочешь, чтобы я осталась, я останусь, – поспешила заверить ее Талия, чувствуя себя благородной и самоотверженной.

Но мама лишь рассмеялась.

– Как будто я не родила уже шестерых без твоей помощи! Хотя признаю, ты очень помогала мне, когда Эдвард и Урания были маленькими. Конечно, тебе здесь всегда рады, и мне будет грустно смотреть, как ты уезжаешь, но ты должна сама принять это решение.

Мать, отец, Калли и Адам молчали, выжидающе глядя на Талию. Талия терпеть не могла, когда ее мама была такой рассудительной. Она бы лучше противостояла открытому сопротивлению. А эта добрая забота заставляла ее чувствовать себя скверно, особенно когда она покидала маму, пока та ждала ребенка. Но…

– Я хочу поехать, – объявила Талия. – Конечно, я могу приехать домой, повидать ребенка, когда он… или она… родится.

– Компаньонки на жалованье не всегда обладают подобной свободой, – заметил мистер Обри.

– Если миссис Локхарт – такая горгона, что не позволит мне навестить маму и новорожденного брата или сестру, – ответила Талия, – я уволюсь и все равно приеду домой.

– Я буду скучать по тебе, – сказала Калли, и Талия почувствовала, что глаза у нее пощипывает.

– Я тоже буду скучать … – начала Талия.

– Только, пожалуйста, не влюбись в очередного негодяя и не пытайся сбежать, – прервала Калли, и ее губы растянулись в улыбке.

Нежность Талии мгновенно испарилась. Расправив плечи, она заявила:

– Я еду в Лондон, чтобы найти издателя, а не любовника.

– По-моему, леди слишком много обещает[1], – заметил отец.

– Одно не мешает другому, – сказала Калли. – Уверена, там есть подходящие молодые издатели.

– Или не очень молодые, – добавил Адам.

Талия что-то проворчала, встала и вышла из комнаты, а вслед ей донесся тихий смех.

Четыре дня спустя, когда она приехала на дилижансе в Лондон, город показался Талии еще более шумным и зловонным, чем запомнился. Но облегчение оттого, что она наконец здесь, смягчило неприятное впечатление: пока не добралась до города, девушка боялась, что случится нечто, что заставит ее вернуться домой. Доехав до Лондона без происшествий, она почувствовала, что ее жизнь начинается заново. На этот раз все будет иначе. Талия будет более смелой и рациональной. Никаких романтических развлечений, никаких отвлечений. Только работа компаньонки и писательство.

У лондонского отеля, где останавливался дилижанс, ее ждали лакей и кучер с табличкой, написанной от руки. Потребовалось всего несколько минут, чтобы распорядиться перенести ее чемодан из одного экипажа в другой, а потом лакей помог ей занять место рядом с кучером.

– А что представляет собой миссис Локхарт? – спросила Талия. – Она хорошая хозяйка?

Лакей оглянулся через плечо.

– Не мне судить об этом, мисс Обри. В любом случае вы сами скоро это узнаете.