Rosalyn Eves

AN UNLIKELY PROPOSITION

Copyright © 2024 by Rosalyn Eves. All rights reserved

© Н. Болдырева, перевод на русский язык

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

© ООО «Издательство АСТ», 2025

– Зачем деньги и независимость, – спросила Элинор Локхарт, – если все равно нужно соблюдать приличия? Я приехала в Лондон не за степенной скукой. Все это есть в Уилтшире. – Элинор стянула зеленые ленты новой шляпки под подбородком.

Мисс Фанни Блэйксли в нерешительности стояла перед входной дверью прекрасного городского дома, который Элинор арендовала на сезон, будто собиралась помешать молодой женщине покинуть его.

– Вы так молоды и пойдете на прогулку одна? Это будет грустное зрелище.

Элинор, взяв пару перчаток со столика у двери, надела их.

– Мне семнадцать с половиной, – с достоинством произнесла она. – Я была замужем и овдовела, так что любой скажет, что я не ребенок и относиться ко мне нужно соответствующе. И это вовсе не будет грустным зрелищем. Я в хорошем настроении и стану улыбаться каждому встречному.

Словно в подтверждение своих слов, она одарила спутницу улыбкой.

– О, Элинор! – Мисс Блэйксли попятилась к двери, мотая головой так, что седые локоны у ее щек задрожали.

Радость на лице Элинор померкла. Она надеялась, что, наняв в компаньонки женщину постарше, сможет делать все, что ей заблагорассудится. Возможно, все-таки следовало поискать кого-то помоложе.

– С вашего позволения, мисс Блэйксли, я собираюсь прогуляться одна. Я буду в полной безопасности, придерживаясь людных улиц. Я плачу вам приличное жалованье не за то, чтобы вы мешали мне, и, если станете возражать и дальше, я позову дворецкого, чтобы он вас выпроводил.

Мисс Блэйксли поспешно отошла от двери.

– Только, прошу, скажите, куда вы собираетесь идти. Иначе я буду так волноваться.

Элинор вздохнула.

– Я прогуляюсь до Грин-парка, возможно, даже до Сент-Джеймс. Мне очень хочется свежего молока.

– Разве это не слишком далеко? – спросила мисс Блэйксли. – Умоляю, не изнуряйте себя. И подумайте, как это будет выглядеть: пить молоко на открытом воздухе, словно простолюдинка. О, и прошу, держитесь подальше от Сент-Джеймс-стрит. Ни одна леди не должна показываться там без сопровождения джентльмена.

– Я не стану себя изнурять, и, думаю, у людей найдутся дела поважнее, чем смотреть, как я пью молоко, если уж соберусь его попробовать. Не волнуйтесь так сильно… Я вернусь через час, может два, и затем вы сможете присоединиться ко мне. Я должна починить замок на мамином ожерелье.

Мисс Блэйксли слегка оживилась.

– Конечно же. Ваша дорогая мама! – Она прижала руки к груди, забыв, что на самом деле ничего не знает о матери Элинор. Как и сама Элинор.

– Могу ли порекомендовать вам хорошего ювелира с Поланд-стрит?

– Вы сможете порекомендовать кого угодно… когда я вернусь.

Элинор плотнее закуталась в шаль, открыла входную дверь и решительно спустилась по лестнице в ветреный апрельский день. Только когда дверь за ней закрылась, напряженные плечи девушки расслабились.

Мисс Блэйксли была уважаемой женщиной и, кроме того, разорившейся кузиной покойного мужа Элинор, Альберта. Не ее вина, что она зануда, – по крайней мере, не совсем ее. Конечно, она могла исправить то, что дала ей природа, приложив некоторые усилия. Но Элинор знала, что такое бедность и отчаяние, и не могла найти в себе сил отказать этой женщине.

Резкий порыв ветра пронесся по Керзон-стрит, и каштановые кудри Элинор упали ей на глаза. Она убрала волосы под шляпку и зашагала дальше. Холодный ветер, возможно, и испугал бы человека не столь закаленного, но не Элинор. Было приятно чувствовать себя на свободе, в наполненном жизнью Лондоне.

Она любовалась тюльпанами, растущими вдоль дороги, и кивнула джентльмену и леди, которые показались ей знакомыми. Джентльмен довольно сдержанно кивнул в ответ, но леди сделала вид, будто не замечает ее. Вероятно, они все-таки не знакомы.

Или, может быть, мисс Блэйксли права, и женщине, даже вдове, не подобает гулять одной.

Что ж, Элинор все равно. Она наконец-то в Лондоне, вдали от удушающих комнат Локхарт-холла, от маленького городка, где люди довольно добры, но навсегда запомнили ее как жалкую девицу, которой удалось заполучить богатого мистера Альберта Локхарта. Она знала, что на нее косо смотрят, когда выходила замуж за человека, годившегося ей в отцы – кем бы ее отец ни был, – но Альберт хотел жену и наследника, а она отчаянно нуждалась в доме. По крайней мере, Альберт был добр к ней.

Элинор вздохнула. Супруг всегда хотел привезти ее в Лондон, показать музеи и сады, провести на светские вечера. Но не прошло и месяца со дня свадьбы, как он заболел гнилостной болезнью горла и вскоре умер. Она весь год оплакивала свой брак, который продлился ничтожно мало. Бедный Альберт.

Девушка встряхнулась. Она не станет сентиментальничать, ни сейчас, ни когда бы то ни было.

Элинор прошла мимо маленькой церкви. Когда они приехали, мисс Блэйксли обратила ее внимание на то, что в восемнадцатом веке тут было заключено много тайных браков, в том числе и брак одной из знаменитых сестер Ганнинг. Элинор испытывала сочувствие к мисс Ганнинг, поскольку обедневшая молодая женщина обрела невероятно высокое положение благодаря браку с герцогом, хотя, овдовев, быстро вышла замуж за другого герцога, а Элинор не собиралась искать нового мужа.

Она понимала, насколько ей повезло получить деньги и независимость, – она не станет рисковать этим.

Пройдя по Хаф-Мун-стрит вдоль ограды Пикадилли, Элинор наконец дошла до входа в Грин-парк и скользнула внутрь. Под кронами деревьев, окаймлявших газоны, было благословенно тихо: время для толп молодых людей, которые собирались под вечер, было еще раннее. Элинор последовала по тропинке, заметив поздний цветок нарцисса, трепещущий, словно желтый флаг на ветру.

Она хотела повернуть на юго-восток, чтобы попасть в парк Сент-Джеймс, но не успела отойти далеко, как к ней обратился хорошо одетый джентльмен.

– Элинор, – сказал он, и все в ней сжалось.

– Мистер Локхарт, – ответила она, отказываясь от фамильярного тона, который племянник мужа, казалось, решил навязать ей.

Он хмуро посмотрел на нее сверху вниз.

– Что ты делаешь здесь одна?

Элинор не удостоила его ответом.

– Как вы меня нашли?

– Я заехал к тебе домой, – ответил он. – Я раздобыл приглашения в «Олмак» для тебя и мисс Блэйксли.

– На ярмарку невест? Как это… любезно с вашей стороны.

Но можно ли считать это любезностью? Джордж Локхарт был заинтересован в том, чтобы она снова вышла замуж, учитывая условия завещания ее мужа. Элинор не знала, что думать о его племяннике, проявлявшем вежливость по отношению к ней в те несколько раз, когда они виделись, но довольно ленивом и не склонном хлопотать ради чужих интересов. Он был красив, если считать красивым мужчину с волосами цвета топленого молока и длинным носом. Она все же подозревала, что не нравится ему, хотя у Элинор не было веских оснований, чтобы так думать, если не учитывать безразличия, которое она порой ловила в его взгляде, когда Джордж наблюдал за ней.

– Поскольку в городе ты недавно, и некому посоветовать тебе, как себя вести, я взял на себя смелость навестить графиню Ливен. Уверен, ты захочешь как можно скорее познакомиться с ней, я смогу сопровождать тебя в следующую среду.

– Спасибо, – ответила Элинор, – но мне кажется, ни мисс Блэйксли, ни я не нуждаемся в сопровождающем.

Показалось ли ей или его брови дрогнули?