– Это было ожерелье ее матери, – поправила мисс Блэйксли, и Элинор захотелось толкнуть ее.

– Было? – переспросил Оуэн.

– Она умерла, когда я была маленькой, – ответила Элинор, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Прискорбно слышать, – сказал Оуэн. – Я потерял мать лет десять назад, и мне все еще ее не хватает. Мы позаботимся об ожерелье наилучшим образом, обещаю. – Он положил серьги обратно на бархатную подложку. – Позвольте записать ваши имя и адрес. Мы известим вас, когда застежка будет готова.

Все было улажено в считанные минуты, и Элинор направилась к выходу, когда дверь открылась, и вошел знакомый ей джентльмен, ослепительный молодой человек с каштановыми волосами, тщательно ухоженными и напомаженными. На нем был изящный жилет персиковых и серебристых тонов и идеально сидящий синий сюртук, блеск его белых сапог соперничал с сиянием столешниц. Элинор замерла в смятении.

– Миссис Локхарт… Элинор, – произнес молодой человек, низко кланяясь. – Какой приятный сюрприз.

Мисс Блэйксли хихикнула. Когда Элинор взглянула на нее, то заметила, как вспыхнули щеки компаньонки, но, кажется, та ничуть не удивилась.

Элинор прищурилась.

– Прошу, не зовите меня Элинор, мистер Смайт-Хэмптон, – попросила девушка. – Я не позволяла вам звать меня по имени.

– Примите мои глубочайшие извинения, миссис Локхарт, – сказал мистер Смайт-Хэмптон. – Умоляю, расценивайте мою небрежность как комплимент. Лишь столь очаровательное создание могло заставить меня забыться.

– Что ж, тогда всего хорошего, сэр, – попрощалась Элинор, обходя мужчину.

Мисс Блэйксли схватила ее за руку, и Элинор поняла, что не сможет стронуться с места, если только не потащит пожилую даму вслед за собой.

– Это восхитительное совпадение, – продолжал мистер Смайт-Хэмптон, словно не услышав ее. – Я зашел сюда в поисках безделушки для одной знакомой дамы, которая становится мне все более дорога.

Боже правый, неужели он только что подмигнул ей?

– Я надеялся, что смогу убедить вас помочь мне выбрать идеальный подарок.

– На самом деле, сэр, я не уверена, что вам нужно мое мнение, – ответила Элинор, снова пытаясь сдвинуться с места. Она подозревала, что от хватки мисс Блэйксли у нее могут остаться синяки. – И мне правда пора.

– Ничье мнение не будет лучше вашего, – настаивал он.

Поскольку беседовали они всего трижды, и все три раза – о гардеробе мистера Смайт-Хэмптона, Элинор не понимала, почему он так решил. И тут до нее дошел смысл его слов. Она перестала пытаться утащить за собой мисс Блэйксли и посмотрела мистеру Смайт-Хэмптону в глаза.

– Давайте говорить открыто. Вы хотите сказать, что та безделушка, которую вы собираетесь купить, предназначена мне?

Он ухмыльнулся.

– У вас нет причин покупать мне подарки. Умоляю не делать этого.

Мистер Смайт-Хэмптон приподнял бровь, глядя на Элинор.

– О, ваша скромность делает комплимент вашему характеру, но уверяю, для джентльмена вполне естественно преподнести подобный подарок даме, на которую он рассчитывает произвести впечатление.

– Действительно, – заметил мистер Джонс, подходя к ним. – Многие джентльмены делают такие подарки своим любовницам.

Элинор потрясенно взглянула на молодого человека, а мистер Смайт-Хэмптон пробормотал что-то бессвязное. Она заметила улыбку, мелькнувшую на лице мистер Джонса, и поняла, что тот дразнит мистера Смайт-Хэмптона. Поступая так, он мог потерять клиента, но Элинор не пожалела бы об этом, лишь бы мистер Смайт-Хэмптон ушел.

Тот повернулся к Элинор.

– Клянусь, у меня нет подобных неблаговидных намерений. Только самые благородные. – Он потянулся, будто хотел взять ее за руку, но Элинор, не желавшая, чтобы ей делали предложение в ювелирном магазине – или, на самом деле, где бы то ни было, – заложила обе руки за спину.

Очевидно, тут все было бессильно, кроме прямолинейности. Или, возможно… Застенчиво улыбнувшись мистеру Смайт-Хэмптону, Элинор спросила:

– О, вы собираетесь сделать мне предложение? Что ж, признаю, для меня было бы таким облегчением решить свое будущее. Полагаю, вы очень богаты?

Мистер Джонс, стоявший рядом, вдруг озаботился наведением порядка на витрине.

Слегка выпучив глаза, мистер Смайт-Хэмптон забормотал:

– Я… но вы обеспечены, неужели это имеет значение, богат я или нет?

Значит, он охотник за состоянием. Не мистер ли Локхарт замешан в этой истории? Это на него похоже.

– О, а разве вы не знаете? Мой покойный муж в своем завещании поставил довольно неприятное условие: я получаю большую часть его состояния, но лишь до тех пор, пока не выйду замуж, после чего имущество перейдет к его племяннику, а я получу небольшое наследство, которого хватит на карманные расходы. Дорогой Альберт не хотел, чтобы я вышла за человека, которому нужны лишь мои деньги. Но вы, должно быть, любите меня, раз хотите жениться, несмотря ни на что?

Лицо мистера Смайт-Хэмптона побледнело под полями шляпы.

– Я ничего не говорил о браке. Боюсь, вы неправильно меня поняли. Доброго дня, миссис Локхарт. – Он развернулся и вышел из магазина так стремительно, что запнулся о порог.

Когда дверь за ним захлопнулась, словно маленький колокольчик прозвенел в лавке. Смех, который сдерживала Элинор, наконец вырвался наружу.

– Ловко сработано, – пробормотал мистер Джонс, и Элинор почувствовала охватившее ее удовольствие.

– Это было не слишком любезно с вашей стороны, – заметила мисс Блэйксли.

– Может, и нет, но большего он не заслуживал, – объявила Элинор. – Пойдемте, мы и так отняли у мистера Джонса достаточно времени. – Она повернулась к молодому человеку. – Я действительно ценю вашу помощь, но нам пора.

Она взяла мисс Блэйксли под руку и потащила ее на улицу, где их ждал экипаж. Несколько капель дождя упало им на головы, и мисс Блэйксли взвизгнула.

Элинор позволила своей спутнице сесть в экипаж первой – пожилая леди так вскрикивала, что можно было подумать, будто она боится растаять, – а затем устроилась рядом. Когда они тронулись, Элинор заговорила.

– Вы, кажется, не удивились, увидев мистера Смайт-Хэмптона.

– Такой милый мальчик. Мне жаль, что он вам не нравится, – ответила мисс Блэйксли.

– Откуда он знал, где нас найти?

Мисс Блэйксли взглянула в окно экипажа, теребя носовой платок.

– О чем это вы?

– Вы сказали ему, куда я собираюсь, не так ли?

Компаньонка Элинор долго молчала, комкая в руках носовой платок.

– Не сердитесь, дорогая моя. Я всегда питала слабость к романтике.

– Если я выйду замуж, – сказала Элинор, – мне больше не понадобится компаньонка. Вы так мало дорожите своим местом?

– О, но ваш муж, конечно же…

– Понятия не имею, что сделает мой потенциальный муж, – прервала Элинор. – У меня не будет контроля ни над финансами, ни над прислугой, когда я выйду замуж.

– О, но мистер Локхарт обещал… – Мисс Блэйксли замолчала, ее рука, обтянутая перчаткой, взметнулась к губам, будто она сказала больше, чем хотела бы.

– Мистер Локхарт обещал оставить ваше место за вами, если вы поможете ему, – завершила Элинор.

Мисс Блэйксли не ответила, что Элинор восприняла как подтверждение своих слов. Она собралась с духом.

– Вы уже некоторое время докладываете ему о моих передвижениях, не так ли? И я думаю, это не первый поклонник, которого вы науськали.

– Что за выражения, Элинор! – И как мисс Блэйксли могла выглядеть оскорбленной после всего, что сделала, этого Элинор не понимала. – В свете решат, что вы из низших слоев, если станете так выражаться.

– Тогда, вероятно, к лучшему, что я не настоящая леди и могу говорить откровенно. Мисс Блэйксли, этим утром я сказала, что не потерплю возражений от компаньонки, и это были не просто слова.

– О, но вы не можете меня уволить. Прошу, Элинор, куда мне идти?

«К мистеру Локхарту», – хотела заявить Элинор, но она слишком хорошо знала, как ужасает финансовая неопределенность, чтобы желать этого мисс Блэйксли, как бы та ее ни раздражала. Девушка вздохнула.