Мистер Кэмпион, поднявшийся посмотреть, вошли ли козы, прибыл как раз к началу причитаний. Руперт рыдал в агонии раскаяния, Аманда потирала голову, и они оба были довольно шокированы расческой для волос, которая была ‘хорошей’. Мистеру Кэмпиону пришлось подробно объяснить ему все дело, что было непростым делом, поскольку в то время никто не мыслил достаточно ясно.

“Я не хотела этого делать”. Древний вопль разнесся по старому дому, который, должно быть, слышал его сотни раз за свою долгую историю. “Она пыталась поймать меня. Я не думал. Я не хотел этого делать. Честно говоря, я не хотел этого делать ”.

Последовавшая тишина, которую нарушали только рыдания Руперта, длилась так долго, что через некоторое время оба воина осторожно взглянули на мистера Кэмпиона, который, казалось, забыл о них. К их сильному возмущению, они обнаружили, что он это сделал. Он отошел к окну и теперь стоял, глядя невидящими глазами в сад.

“Конечно”, - сказал он наконец на удивление будничным тоном. “Конечно. Какой же я глупый парень”. Обернувшись, он, казалось, впервые заметил два оскорбленных лица. “Да, действительно, ” сказал он, “ вам двоим следует поторопиться, не так ли?” И, развернувшись, он вышел из комнаты и легко сбежал вниз по лестнице, оставив их протрезвевшими и безжизненными, но партнерами по несчастью.

Когда он добрался до холла, зазвонил телефон, и он направился к нему, когда Люк, слегка покрасневший и с обманчиво деловым видом, выскочил из столовой, чтобы ответить на звонок. Мистер Кэмпион услужливо отступил назад, и ему стало тошно, когда он увидел нервную собственническость, с которой длинная рука Люка сжала трубку, и сразу после этого услышал глухую угрюмость в голосе, который грубо сказал: “Лагг. Для тебя”.

На другом конце провода густые и знакомые тона были полны таинственности.

“Это ты, Петушок? Пока безрезультатно, но у меня есть небольшая зацепка. Я настаиваю”.

“Хорошо. Где ты?”

“В захудалом универсальном магазине, когда ко мне прикована свора бычьих глаз ... Это их сдвинуло”. Фоновые звуки были различными, включая странный шум далекого моря, который, как он с удивлением понял, был дыханием его собеседника.

“В Кеписаке?”

“Нет, я собираюсь позвонить, и теперь я готовлюсь к ’Адли. Я встретил наркомана, который отправляет меня в "это " офис ead, понял?”

“Да. Продолжай в том же духе”.

“Или правильно. Стукни желающего орса, ты знаешь, что случится”.

“Что?”

“Благородному животному чертовски надоедает. Ты ведешь свою светлость и богобоязненного на вечеринку и ждешь меня, когда увидишь. Скажи им, что я иду. У меня там много дел, и, если ты правильно настроена, их будет еще немного ”.

“Так и будет”. Голос мистера Кэмпиона звучал уклончиво. “Тем не менее, это важно, потому что у меня есть идея”.

“Запиши это”. Ровный голос был насмешливым. “Ты уже привыкла к этому. Не позволяй этому ускользнуть от тебя. Это то, что парень сказал ’о’, чтобы я воспользовался своим транспортом ”.

“Святые небеса, что это? Лошадиный?”

“Нет. Один из тех маленьких мотороллеров, которые можно сбрасывать на парашюте. "Сили-а-ам”.

“Корги. Моя шляпная сумка, с тобой все в порядке? Будь осторожен”.

“Это то, что они все говорят”. Лагга это сильно позабавило.

“За мной следит целая группа моторов, все хотят посмотреть, как я взорвусь. Очень невежественный тип людей в этих краях. Недостаточно развлекаемый. Время от времени я показываю им — смотрите, никаких "и"! Как вас ”.

Мистер Кэмпион повесил трубку и прошел в столовую. Люк сидел за столом перед портативной пишущей машинкой и неизбежными стопками аккуратных бумаг вокруг него. Сержант ЦРУ, стройный молодой человек со спокойными глазами, которого прислали ему на помощь, сидел за маленьким столом в углу и делал пометки. На столе, в стакане с водой, стоял алый букет, сделанный стариной Гарри. Он блестел, как рана на темной поверхности древнего дерева. Мистер Кэмпион мимоходом внимательно посмотрел на нее и перевел взгляд на Люка, который был в рубашке с короткими рукавами, его лицо было жестким и озабоченным.

“Я думаю, что сейчас отвезу их туда. Уже третий час, а мы обещали быть пораньше. Вы последуете за мной, хорошо?”

“Я не знаю”. Люк пытался не казаться угрюмым. “У нас много дел. Главный констебль в затруднении. Он не может пойти туда, конечно, в обществе, и пресса пристает к нему. Мы с большим трудом вытянули еще несколько имен и адресов из Налогового управления. Они, конечно, прыгают как сумасшедшие. Им очень не повезло. Он был без сил. Тем не менее, нам придется провести тщательную проверку. Мы провели несколько проверок этим утром. Это отвратительная работа ”.

Мистер Кэмпион колебался. “У меня было что-то вроде идеи”, - наконец решился он. “Это очень рискованно”.

“Дальние удары меня расстраивают”. Люк говорил с несвойственной ему горечью. “Извините, шеф, но если бы я мог раздобыть только один благословенный факт, который выдержал бы десять минут, я мог бы зашить дело и убраться отсюда”.

Крик был слишком яростным в целом. Он сердито покраснел и вернулся к своей пишущей машинке.

“Возможно, я буду рядом, чтобы осмотреть его, если смогу пройти через эту стоянку”, - коротко сказал он. “Юг будет там”.

Мистер Кэмпион отвернулся. Он не был оскорблен, но его идея все еще была слишком несущественной, чтобы поделиться ею. Так много зависело от того, что Лагг сможет откопать в аптеках округа.

Еще раз, когда он проходил мимо, букет привлек его внимание.

“Я знаю, где я видел эту необычную композицию раньше”, - заметил он, удивленный до неосторожности. “На куске старинного французского гобелена. По-моему, это в "Виктории и Альберте", на крышке маленького ларца. В пятнадцатом веке их делали на свадьбу— ” Он резко замолчал. Обычно он не был таким неуклюжим.

“Я ненавижу эту чертову штуку”, - сказал Люк.

Через некоторое время мистер Кэмпион увез свою жену и сына. Они были изысканно опрятны и слегка благоговели перед собственной элегантностью. Костюм Аманды из шантуна и маленькая соломенная шляпка были совершенно новыми, а Руперт никогда раньше не носил таких элегантных белых фланелевых костюмов, поэтому они кланялись знакомым людям, когда встречали их на дороге, и официально обращались друг к другу, комментируя погоду и восхищаясь хорошо знакомым видом.

Тем временем в столовой на Мельнице долгое время продолжалась кропотливая работа. Люк подождал, пока телефон зазвонит, минуту, пока заканчивал предложение, но потом знаком показал сержанту, что ответит на звонок сам, и вскоре встал и направился к телефону.

“Привет. Это ты?” Смешной голос Прюн был неестественно приглушенным.

“Так и есть”. Контролируя дыхание, сдерживая ярость и сохраняя остатки достоинства, которые у него оставались, Люку удалось придать своему голосу театральный вид. “Могу я вам помочь?”

“Разве ты не зайдешь за мной? Уже ужасно поздно”. Люк никогда в жизни не был смертельно зол на женщину. Слепая беспричинная ярость поглотила его и почти задушила.

“Почему вы не позвонили раньше?”

“Должна ли я была? Твоя мать сказала, что единственное, чего никогда нельзя делать , это ...”

“О, вы видели ее, не так ли?” Люк склонился над телефоном, как будто готовился втиснуться в него. К нему возвращалась его обычная жизнерадостность. Маленькие медные безделушки на каминной полке над камином начали вибрировать при звуке его голоса.

“Да. Мое платье не было готово, поэтому я осталась там на ночь”.

“В Линден Ли?” Люк, у которого сохранились самые яркие воспоминания о потрясениях, предшествовавших визиту тети на выходные в далеком 1936 году, был поражен.

“Да. Меня попросили, и я ухватилась за это. Я собиралась зайти в "Браунз", но твоя мама сказала ... ”

“Где ты сейчас?”

“В доме Священника, ждет. Реввер и мама уехали давным-давно. Я полностью готова. Я заперла, я—”

“Подожди”. Люк посмотрел сначала на свои ботинки, а затем на ногти. “Подожди. Ты там один, не так ли? Оставайся там, где ты есть”.