«Налево», – решил он и повернул налево.

Странная рябь прошла по мягкому зеленому полу.

Том вновь замер.

– Неужели в другую сторону?

Блестящая поверхность одной стены шевельнулась, из нее вытянулась короткая рука, и толстый палец показал Тому обратное направление.

Том встал на колено и похлопал по мягкому полу.

– Большое спасибо, – смущенно улыбнулся он.

– Ты – Жак?

– Точно. – У высокого молодого парня были длинные темные волосы, и он был одет, как и Том. – Мое имя скорее подходит герою голографических драм.

– Извини? Тебя зовут… точно как Жака…

Но реальные жаки не были героями: Том помнил голографического жака с синей подвижной татуировкой, микрофасеточными глазами, который искал спрятанный кристалл Пилота.

– Значит, ты Коркориган.

– Том.

Улыбка скользнула по лицу Жака.

– Добро пожаловать, Коркориган!

Жак пальцем по очереди указывал на каждого:

– Алексон… Тэт… Джайонер… Мэж – вон тот, уродливый… затем Дрювик…

Их было всего двенадцать, включая Тома, сидящих за черным столом в сверкающей обсидиановой комнате.

– А этого извращенца напротив тебя зовут Жак, – отозвался Тэт, парень с восточными чертами лица. – Но он отзывается и на «кретина».

Прямоугольные мембраны – черные, как и все остальное, – разделяли стены общежития на индивидуальные комнаты.

– Убедительное замечание! – Жестяной ложкой Жак выловил из своей миски кусок рыбы. – Ты бы еще толкнул меня.

– Как же, размечтался!..

Когда трапеза закончилась, Том удалился в свою комнату. Но перед тем как скрыться за мембраной, заметил горничную – даму с пустым взглядом. Она пришла, чтобы убрать со стола. Даже среди слуг существовала своя иерархия. Оказавшись в своей комнате, Том сел на черную кровать.

Кровать была просто роскошна.

– Эй. – Голова и плечи Жака просунулись через мембрану. – Ты в порядке?

– Да. Даже слишком.

– Что ты имеешь в виду? – Взгляд Жака скользнул по обрезанному левому рукаву Тома.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Несколько секунд Жак молчал.

– Можно сделать имплантант, – сказал он наконец. И тут же исчез за мембраной, оставив Тома в одиночестве.