Но, возможно, время по соседству с особняком Аруны и впрямь текло несколько иначе.

Женщина не удивилась, обнаружив по правую руку от себя Кэйто — не сговариваясь, они прибыли одновременно.

Стучать в дверь не потребовалось, на пороге их уже поджидала Эмили в съехавшем набекрень чепце.

— Замечательно! — обрадовалась она гостям, отряхивая о передник перепачканные в муке руки. — Я как раз отнесла наверх чай с яблоневым пирогом, пирог ещё тёплый, я только замесила тесто.

Она спиной шагнула в глубины дома и скрылась из виду.

Гости поднялись вверх по уже знакомой винтовой лестнице, на этот раз Кэйто шёл впереди.

Аруна, в одной рубашке и брюках, без своего неизменного кафтана и шейного платка сидел на краю стола, покачивая ногой, и прихлёбывал из чашки с белыми фениксами ароматный чай.

— Проходите, пирог ещё горячий. Думаю, даже в империи не найдётся таких ароматных яблок, как в моём саду, а у Эмили просто золотые руки.

Госпожа Лянь выбрала одно из кресел с уютной спинкой, а Кэйто предпочёл стул, и все трое воздали дань кулинарному искусство Эмили.

На бледное лицо госпожи Лянь, наслаждающейся ароматным джемом из яблок, потихоньку возвращался румянец, и она сама чуть расслабилась, откинувшись на спинку кресла.

Когда экономка забрала опустевшее блюдо и чашки и удалилась, все трое немного посидели в молчании.

— Знаете, прощаться оказалось не так сложно, как мне казалось. Суть здесь, — Она приложила руку к затылку, где под волосами притаился знак лотоса.

И продолжила:

— Я надеюсь, что у меня получится выполнить долг до конца и очистить имя моего отца. Но, к сожалению, монеты мы теперь никогда уже не увидим.

— Почему нет? — пожал плечами Кэйто.

Он подошёл к Аруне и ссыпал тому в ладонь четыре золотых имперские монеты с шестилучевыми звёздами.

— Я хочу выкупить у вас белую маску Феникса. Если этого недостаточно, скажите, что ещё от меня требуется?

Аруна сжал ладонь и вернулся к своему столу. Заглянув в верхний ящик, ссыпал туда монеты и вытащил знакомый свёрток с накидкой.

— Рассказ, как вы отыскали монеты, и сведения о двух людях, которых я спрашивал чуть ранее. А хранительница маски должна завершить начатое.

Кэйто снова пожал плечами.

— Всё оказалось довольно просто, но Темурф наверняка вам всё уже рассказал.

— Считаешь, что коты умеют разговаривать? — Аруна внезапно перешёл на ты, и кестрель понял, что вышел на новый уровень доверия между ними.

— Не все. И не так, как люди. Но кот, который сумел пробраться в спальню сына градоначальника, стащить у него кошелёк с ценными монетами и врезать одной из этих монет прямо промеж глаз знатной особы, вполне может поведать о своих подвигах.

Госпожа Лянь удивлённо ахнула:

— Тэмурф?!

— Он самый, — подтвердил Кэйто, — По словам доверенного слуги, Бартоломео, до того, как сбежать из дома, вёл себя тихо. Собирался вздремнуть, спрятав под подушку кошелёк. Когда слуга хотел переложить кошелёк в стол, остановил его, сказав, что там памятный подарок от дамы, и он не хочет ни на секунду с ним расставаться. Слуга не настаивал. Но когда зашёл проведать господина, то увидел у него рядом с подушкой серого полосатого кота. Кот уже вытянул из-под подушки мешочек и стащил на пол, но, увидев слугу, зашипел. И вместо того, чтобы удрать, порвал кошель, и метким ударом задней лапы запулил эту самую монету прямо в лоб милому Барти.

Барти проснулся мгновенно и в ужасе завопил, что его хотят задушить. Кот удрал, слуга собрал монеты и хотел передать хозяину, но тому уже было совсем не до того, он потребовал ехать в лечебницу. Испугавшись, что хозяину поплохело, слуга помог господину одеться и собирался поехать с ним. Тот прикрикнул, что справится сам и укатил.

А когда мы с Бартоломео вернулись, слуга просто выдал ему в руки этот самый мешочек, а мне удалось незаметно подменить золотые на похожие. Думаю, сын градоначальника воистину родился в рубашке. За это время он избежал смерти, как минимум, трижды.

— Трижды? — удивилась госпожа Лянь.

— Всё так. Отравление. Удушение. И укус ядовитой змеи.

— А откуда змея?

— Могу только предполагать. Господин Аруна спрашивал меня ранее о женщине, которая интересуется механическими змеями. Наподобие той, что мы обнаружили за зеркалом. Учитывая, что в лечебнице стоят сетки на окнах, а ядовитые змеи в этих широтах попросту не водятся, возможно, эта женщина тоже приложила свою руку.

Аруна цыкнул языком:

— Вот же неугомонная леди! Значит, она всё-таки нашла лазейку. Было бы гораздо проще, если бы в моих видениях над значимыми людьми стояли таблички с именами. Но их нет. А с этой дамой я пока знаком лишь заочно. По крайней мере, на этой линии вероятностей. Мужчина с моноклем, с которым встречался ваш отец, госпожа Лянь, как раз из таких. Я видел его при дворе императора. И вижу на троне вместо одного из королей-близнецов. И эта вероятность ещё не до конца закрыта.

Аруна надел перчатки, открыл ящик стола, куда до этого кинул монеты, и бережно достал из вороха яркой ткани белую маску, которую протянул госпоже Лянь.

Женщина глубоко вздохнула и посмотрела на Кэйто, который одобряюще качнул головой.

Госпожа Лянь взяла маску и вздрогнула от боли. Свет снова появился от её затылка и внизу, на полу, в виде круга с двумя тёмными рисунками: короны и обелиска. Медленно она поднесла руки к лицу и надела маску. Глаза её сквозь прорези маски засветились белым, а рисунки короны и обелиска стали пропадать, как и пятна на маске.

Когда маска оказалась очищенной, женщина сняла её и с облегчением выдохнула:

— Я справилась!

Кэйто, задумчиво глядя на госпожу Лянь, вымолвил:

— Теперь я понимаю, почему род "Милосердного лотоса" был назначен хранителями. Только ваш манар способен проникать сквозь белый нефрит без поглощения и загрязнения, как капли воды стекают с листа лотоса. И, глядя на вашу самоотверженность, я не верю, что ваш отец хотел использовать артефакт себе на выгоду.

Аруна подтвердил:

— Всё так. Я видел, как один человек собирался использовать маску, чтобы отыскать утраченные монеты. Но человек, с чьим телом он обменялся сознанием, был убит.

Кэйто уточнил:

— Я правильно догадался, что при неполном ритуале достаточно убить одного из связанных, как умирает второй. Если они не успели вернуться обратно в свои тела? Если бы что Леон Ирм погиб в лечебнице, то умер бы и Бартоломео, так?

— Верно.

Госпожа Лянь добавила:

— Камушку Бартоломео несказанно повезло. А вот умному и сообразительному Леону — не очень.

Аруна пожал плечами:

— Бывает. А теперь осталось последнее, и не менее важное дело. Скажи мне, Кэйто, как ты теперь ответишь мне на вопрос о долге и мире? Это для тебя по прежнему один сосуд?

— Возможно, — протянул дознаватель, — Только теперь он обрёл форму.

Он повернулся к Ки Рей Лянь, по прежнему держащей в руках белую маску, и поклялся собственной жизнью и честью, что будет защищать и беречь госпожу Лянь, обеспечит её безопасное возвращение в империю вместе с артефактом и сделает всё, чтобы очистить имя её рода.

Стрелки на часах очелья Аруны сдвинулись на полуденную ответку, и он подтвердил:

— Что ж, последняя опасная развилка вероятностей пройдена.

Ки Рей Лянь и Кэйто попрощались с Аруной.

Хранитель с улыбкой добавил:

— Что ж, думаю, это не последняя наша встреча. По крайней мере, шансы три к одному.