Чистейший аридитский господина имперского кестреля пригодился в очередной раз. Пленница затихла, перестав дёргаться, и молча кивнула.

Освобождённая от кляпа и верёвок, она сначала сидела, растирая онемевшие запястья. А затем тихо спросила:

— Получается, он хотел меня не просто запереть на какое-то время, так?

Кэйто протянул женщине руку, поднимая её на ноги.

— Вопрос, ответ на который очевиден. Рано или поздно ты бы дёрнулась. И в утренних газетах появилась бы заметка о том, что некий Леон Ирм сгорел в результате случайного пожара в библиотеке. Бумаги уничтожены, свидетелей нет. Цель достигнута. Кстати напомни, какая?

— Он хотел разбогатеть. Говорил, что станет совсем другим человеком. Лучше, сильнее. Могущественнее, — начала было говорить Тори, но осеклась. Поздно. И она тут же осознала это сама.

— Я всё расскажу. Всё до мельчайших подробностей. Только пообещайте, что не станете меня убивать. И, — тут глаза ночной пташки сузились от ненависти, — отомстите за меня этому ублюдку!

Кэйто промолчал, не собираясь давать пустых обещаний. Убивать женщину без необходимости он и без того не собирался. Но и чужая месть его не интересовала.

Он неопределённо то ли кивнул, то ли мотнул головой, но Тори этого хватило. Она покорно прошла вслед за дознавателем в читательский зал и заняла указанное место. Сам Кэйто устроился напротив и приготовился внимательно слушать.

Аруна остался в подсобке, собирать рассыпанные бумаги, и кестрель в очредной раз подивился, как у того получалось ускользнуть от лишнего внимания: женщина даже не заметила Хранителя, полностью поглощённая своими мыслями и разговором со следователем. Похоже, господина Аруну могли видеть только те люди, которым он это сам разрешил.

Тори, собираясь с мыслями, поёрзала на стуле, затем положила руки на стол, как прилежная ученица. И принялась рассказывать.

С Леоном Ирмом, служащим в городской библиотеке, она познакомилась год назад. Парень влюбился с первого взгляда, очарованный золотыми волосами и небесно-голубыми глазами прелестницы. А нежный голос девушки заставлял его краснеть и смущаться. Тогда, в первый раз, она сама ради шутки предложила ему подняться наверх, зная, что у парня попросту не хватит денег. Но у того хватило.

Пропав на месяца два и не появляясь в общем зале, хотя до этого захаживал почти каждый вечер, он вернулся и сразу же, с порога, выставил на стойке мешочек серебряных рууров. Получил вожделенную бирку, прошёл вместе с Тори в её опочивальню. И… ничего не произошло. Он всю ночь читал стихи, рассказывал, какие прекрасные у неё руки, похожие на стебли лотоса, кожа, подобная сиянию луны и волосы, затмевающие солнечные лучи. А в глазах цвета весеннего неба можно утонуть, как в бездонном горном озере. Тори сначала мысленно хихикала, стараясь не подавать вида. Ну какие там стебли лотоса, какие озёра! Это же всё так глупо. Мир не состоит из цветов и сказок, у него совсем другие законы, куда проще и приземлённее. Но потом Леон начал нараспев читать поэмы на древнеаридитском, который Тори понимала через слово, и девушка поплыла. Само звучание фраз на знакомом и одновременно чужом языке завораживало настолько, что меняло время и пространство и превращало открытое окно в дверь к неведомым мирам. Тори была волшебной лунной феей, идущей по тропе грёз, и чувствовала себя важнее всех знатных дам королевства.

Наутро Леон попрощался и сказал, что потратил всё, что у него было, и больше не сможет приходить к своей фее. Но попросил её хотя бы раз в неделю появляться внизу, чтобы он смог её увидеть, когда придёт выпить чашечку чая или ароматной кавы.

Вот тогда-то Тори и пришла в голову безумная идея. Она будет сама доплачивать в казну "Затейницы Джеймисин" за визиты библиотекаря. А тот будет учить её грамоте. Уж он-то знает гораздо больше языков, чем предательница Иннуар, да и счётному делу наверняка обучен.

Поначалу всё шло хорошо. Паренёк оказался прекрасным учителем, и Тори уже предвкушала, как утрёт нос сопернице, но допустила ошибку. Не выдержав искушения ещё больше привязать юношу к себе, она всё-таки соблазнила Леона, не ожидая, что и сама увлечётся процессом. Так отличались его робкие касания от грубых и бесцеремонных объятий других клиентов, что девушка начала задумываться о том, чтобы оставить своё ремесло. Но практичная жилка подсказывала, что счастье без денег продлится недолго. Даже у самой Тори не хватило бы запасов серебра на выкуп у госпожи, не говоря уж о скромном библиотекаре.

Они начали вдвоём обсуждать и строить планы, как сделать Тори владелицей заведения. Но, несмотря на успехи в учёбе, до уровня Иннуар той было ещё далеко. А терпеть оба уже больше не могли.

Но в один прекрасный день, точнее, вечер, Леон пришёл крайне возбуждённым. Он едва дождался уединения, и тут же рассказал, что получил от неизвестного крупный заказ на исследование старинных ритуалов империи Индоррат. Денег, полученных в уплату, хватило бы аж на половину выкупа, а там, глядишь, ещё что подвернётся. Заказчика особенно интересовало всё, что связано с древними монетами. Леон даже притащил рисунок образца, в котором Тори мгновенно опознала имперский золотой, один из тех, что она видела в тайнике своей госпожи. Сначала юноша не поверил, полагая, что она спутала старые и новые монеты. В королевстве частенько попадались похожие кругляшки с пятилучевыми звёздами, но с шестью не было не одной, все тотчас же выкупались империей.

Тори возмутилась — она же не дурочка, не способная отличить одну монету от другой! И втихаря прокралась в кабинет госпожи, чтобы позаимствовать на время одну монету из тайника. Леон пришёл в крайнее возбуждение. Он вертел монету в руках, тёр её, подкидывал, прикладывал к щекам и ко лбу. Даже едва не попробовал на зуб, но девушка, испуганная тем, что на поверхности останутся следы, его вовремя остановила. Отнесла монету на место и попросила никому об этом не говорить. Леон согласился. А потом все четыре монеты пропали. Ключ она и впрямь в руки возлюбленного не давала, и даже не показывала, но за неделю до того, как случилась кража, при их очередной встрече юноша вёл себя странно. Нервничал, потирал руки, предложил выпить вина, хотя до этого Тори всегда самой приходилось его уговаривать расслабиться. Она тогда проснулась с головной болью, а завязки на мешочке с ключом, который она не снимала, оказались затянуты немного не так. Но драгоценный "лотос" оказался на месте, и девушка махнула на странность рукой.

Когда произошла кража, Тори не на шутку перепугалась, но не подала виду. Если это и впрямь Леон, то места наследницы ей не видать, как собственных ушей, пусть даже ничего плохого она и не сделала — всего лишь показала монету, которую не собиралась красть. А если не он, то и впрямь ни о чём таком говорить не стоило. Собравшись с духом, девушка продумала, как ответить на вопросы мага так, чтобы не солгать. Выдержала проверку. И, чтобы развеять опасения, пригласила к себе юношу, не дожидаясь очередной встречи. Тот отказался, сказав, что у него срочное дело, но завтра он обязательно придёт. Как раз в тот день госпожа Мейдж снова буйствовала, обыскивая всё подряд. Девушка, опасаясь, что рисунок с монетой, который Леон забыл унести с собой, будет обнаружен. И украдкой успела его сжечь, смыв пепел в уборной.

А когда они с Леоном встретились на следующий вечер, тот был сам на себя не похож. Тут же признался, что позаимствовал монеты, извинился за обман и пообещал всё исправить сразу, как закончит исследование. Говорил, что обнаружил нечто важное, способное изменить всю жизнь не только их самих, но и королевства в целом. А потом, внезапно успокоившись, предложил Тори испытать на себе один древний ритуал. Дескать, монеты не просто монеты, а могущественные артефакты, с помощью которых можно мгновенно научиться всему тому, что знает и умеет другой человек. Если Тори наденет маску и пожелает иметь всё, чем обладает Иннуар, то сможет всего за один раз освоить все навыки соперницы. И больше не придётся корпеть над скучными книгами каждую ночь. Тори, поддавшись на горячие уговоры, сама не поняла, как согласилась. Она до конца не верила, что ритуал сработает, но решила поддержать игру.