— Почему вы не рассказали об этом раньше? — оживился дознаватель.

— Забыла. Оно казалось не особо важным, да и я предпочитала не думать лишний раз о подначках Тори.

— Может быть, есть ещё что-то, что показалось вам несущественной мелочью?

Иннуар задумалась.

— Если только… нет, глупости всё это. Хотя… примерно неделю или две назад мы как-то поднимались на второй этаж вместе. Ну как вместе, сначала шли мы с Барти, а за нами Тори со своим молодым человеком, лица которого я не видела. Тот сильно нервничал, пару раз даже оступился на лестнице, а она его успокаивала. Тогда мне показалось, что он волнуется, потому что новичок. А сейчас… очень уж по-свойски она его утешала. Скорее как друга… или возлюбленного. Но у Тори никогда не было возлюбленного.

— И последний вопрос, если позволите. В тот вечер, когда произошла кража, вы или Тори заходили в опочивальню госпожи Мейдж? Не в сам кабинет, а именно в опочивальню.

— Я — точно нет. А Тори, кажется, упоминала, что её задарили цветами, и будет правильным поделиться с остальными. В моей спальне тогда тоже появился красивый букет, кажется, фрезии… или это были анемоны?

Девушка устало откинулась на подушки.

— Можно я ещё немного посплю? — спросила она и зевнула, деликатно прикрыв рукой рот.

Кестрель согласно мотнул головой:

— С учётом того, что вы уже пришли в себя после приёма противоядия, можно. Остатки яда будут выводиться из тела примерно неделю, и всё это время вы будете чувствовать лёгкую сонливость. Но если пить как можно больше воды и чаще посещать уборную, этот срок сократится примерно вдвое.

Он попрощался и вместе с госпожой Мейдж Сирил покинул помещение. Аруна выскользнул вслед за ними, на ходу пристраивая свои часы обратно к очелью. Стрелки всё так же замерли на отметки полуночи.

Всё так же незаметно проскользнув мимо слуг и охраны, все трое поднялись в кабинет, где Мейдж Сирил вытащила из шкафа с бумагами увесистую книгу учёта. Пролистав записи за последний год, она хлопнула в ладони и заявила:

— Вот как оно, оказывается! Леон Ирм, городской библиотекарь. Так он у нас, выходит, завсегдатай и богач! Никогда бы не подумала, что с его доходом можно раз в неделю навещать одну из лучших ночных пташек. А Тори-то какова! Большую часть записей сама лично сделала, да и вносила всё наличными. Никаких расписок. Не удивлюсь, если она сама же за него и доплачивала. Что ж, пора осмотреть гнёздышко нашей пташки.

Аруна, устраиваясь в кресле, заявил, что подождёт в кабинете. Возможно, следующий взятый наугад томик стихов окажется уже не таким усыпляющим.

Кестрель вздохнул, но всё же отправился вслед за Мейдж осматривать спальню пропавшей девушки. Судя по поведению Хранителя, вряд ли там обнаружится что-то важное, но убедиться в этом всё же необходимо.

Спустя час Кэйто Шуань убедился в правильности собственной догадки. В "гнёздышке" не нашлось и следа рисунка, о котором говорила Иннуар. Ящик письменного стола пуст. Украшения и ценные вещи на месте, как и одежда в шкафах. В изголовье кровати безропотно вяли или шесть букетов разной степени свежести, небрежно рассованные по серебряным вазам. Смятая постель, в которой утром проснулась совсем другая девушка. А в скромной уборной, примыкающей к опочивальне, зеркало перечёркивала кривая надпись чёрной тушью "Ненавижу!"

Кто кого ненавидел, оставалось неясным. Была ли это Тори в своём родном теле. Или Иннуар во время обмена — кестрель не знал. Почерка ни той, ни другой девушки он не видел. Но в силе испытанных эмоций сомнений не было.

Мейдж, у которой он уточнил про надпись, сказала, что это больше похоже на руку Тори, но так как буквы выведены впопыхах, биться об заклад она не рискнёт. И подтвердила, что в её спальне в вечер ограбления появился похожий букет, хотя сама она цветов не получала — завсегдатаи знали, что она предпочитает драгоценности или деньги вянущей мимолётной красоте разноцветных лепестков.

Дознаватель вернулся в кабинет, где раздосадованный Аруна перебирал содержимое книжного шкафчика со словами:

— Графомань! Бездарность! А это вообще белый шум незамутнённого мыслями сознания! Шестерёнки крутятся, а отдачи нет. Бред, бред и ещё раз бред. Всё, мне срочно надо в библиотеку, найти что-нибудь приличное. Помню, что там, в отделе классической литературы, есть пара-тройка замечательных сборников М. Рэн, Ивы Лериной, J.R., Я. Ростовцева и Мастера дождей. Или это было в соседней ветке вероятностей? Кэйто, вы же составите мне компанию?

Получив утвердительное покачивание головой от кестреля, Аруна повернулся к хозяйке кабинета:

— Госпожа Лянь, я бы посоветовал снять маску Мейдж Сирил и последовать примеру своей будущей наследницы. Проще говоря, хорошенько выспаться и отдохнуть. Ночь обещает быть весьма непростой, и заветный флакончик может ещё не раз пригодиться.

— Но если всё так опасно, может, просто отменить записи на сегодня и устроить пташкам выходной?

— Порой журавль в небе важнее синицы в руке. Всё зависит от того, кто синица, а кто журавль. И чья рука. В случае закрытия "Затейницы Джеймисин" Мейдж Сирил завтра избежит одной весьма крупной неприятности для себя лично. А госпожа Лянь будет знать, что по её вине через пять дней произойдёт катастрофа государственной важности.

— Но вы можете хотя бы дать подсказку, чего именно следует опасаться? — взмолилась женщина.

— Увы. Могу, но не стану. Озвучивание вероятности увеличивает шанс на её воплощение. А нити судеб и без того натянуты до предела. Впрочем, кое-что я посоветую. То, что мертво, должно мёртвым и остаться. Даже если оно вдруг оживёт.

До библиотеки, расположенной в соседнем квартале, можно было за пять минут добраться на кабусе, но мужчины по обоюдному согласию решили пройтись пешком. Тем более, что им было что обсудить по дороге.

— Почему вы так покровительствуете госпоже Лянь, зная о том, что она натворила, — без обиняков спросил Кэйто сразу, как только убедился, что на пышущей жаром раскалённой улице они одни.

— Потому что всё порой не то, чем кажется. Вы знаете только верхний слой истории. Я вижу картину целиком, — слегка рассеянно ответил Аруна, чуть склонив голову набок.

— И рассказать, конечно же, не можете.

— Не могу. Предсказание будущего…

— …увеличивает вероятность его воплощения, — подхватил Кэйто без тени раздражения и умолк.

Повисла тишина, которую нарушало лишь неумолчное стрекотание цикад в пожухлой зелени травы вдоль заборов. И мерный звук шагов.

Вдруг шаги сбились с ритма. Аруна замер перед витриной одного из магазинов, торгующего очками, телескопами, увеличительными линзами и прочими оптическими штучками.

— Если вы хотите что-нибудь приобрести, — осторожно осведомился дознаватель, — то стоит обратиться в другой день. Сегодня выходной, и магазин закрыт.

— Нет, не это. Я просто кое о ком вспомнил. Кэйто, скажите, встречали ли вы когда-нибудь человека ростом чуть выше среднего, с моноклем на левом глазу, короткой бородкой и привычкой говорить так, словно окружающие его люди — полные идиоты? Или высокую красивую женщину, которая носит корсет и просто обожает механических змей всех форм, размеров и видов.

— Нет, — мгновенно отозвался кестрель, — Я бы запомнил. Но постараюсь навести справки.

— Не стоит, — Аруна с некоторым усилием отвёл взгляд от выставленных на витрине предметов, — По крайней мере, не в этой временной ветке. Или не сейчас. Придётся узнавать другим способом, а ваше участие будет неоценимо через… — и он снова перевёл взгляд на часы, — ровно тридцать пять минут. И если мы не хотим опоздать, нам стоит поспешить. Библиотека закрылась ровно пять часов назад, а это значит, что нам придётся пойти на небольшую шалость.