Один из дронов-стрекоз прорвался сквозь заградительный огонь. Он пронёсся низко над землёй, устремляясь к маяку — главному нервному центру поселения. Его анализатор жадно втянул воздух и нашёл то, что искал. Слабый, но отчётливый след на старом брезенте, которым была накрыта одна из антенн.

Сканер на его корпусе вспыхнул ослепительным белым светом, всего на долю секунды. Короткая вспышка исходящего сигнала ушла в небо, пронзая облака и геотермальный пар.

Хавьер среагировал мгновенно. Выстрел разорвал дрон в клочья за мгновение до того, как он погас. Слишком поздно. Хавьер это знал.

Послание было отправлено.

Тревога не стихала. В командном центре стало тихо. Слышно было только гул вентиляторов и треск статики в рации.

— Ушёл сигнал, — констатировал Матео, глядя на пустой экран. — Они знают, где маяк.

Хавьер вошёл, от его одежды пахло порохом и холодом. Он подошёл к Люсии, которая стояла у стены, обхватив себя руками. Она всё ещё дрожала.

— Что теперь? — спросил он Матео, но смотрел на сестру.

Матео поднялся и повёл их наверх, на смотровую площадку маяка. Ветер здесь был ещё сильнее, он рвал одежду и забивал дыхание. Внизу, под ними, беспокойно билось о скалы серое, свинцовое море. Казалось, весь мир состоял из оттенков серого: серое небо, серая вода, серая лава.

Они стояли молча, каждый погружённый в свои мысли. Хавьер — в тактические расчёты предстоящей осады. Люсия — в ужас от оружия, которое она создала и теперь не решалась применить. Матео — в горькое осознание того, что его гавань перестала быть гаванью.

И в этот момент на горизонте, там, где небо сливалось с водой, из-за плотной пелены тумана проступил силуэт. Огромный, чёрный, как тень от горы. Транспортное судно. Оно двигалось к ним, разрезая волны, безмолвное и неотвратимое.

Палуба корабля начала раскрываться, как пасть левиафана. И из этой пасти в небо хлынул рой огней, живой и голодный. Они поднимались всё выше и выше, зажигаясь в сгущающихся сумерках. Целое созвездие смерти, нацеленное на них.

Матео не отрывал взгляда от приближающейся армады. Потом он медленно повернул голову к Люсии. Его голос был спокоен, но в нём не было ни капли сомнения, ни тени вопроса. Это был ультиматум.

— Твои «Осколки» готовы? — спросил он. — Потому что занавес поднимается.

Первый звук был неправильным.

Не грохот взрыва, не сухой треск винтовочного выстрела. Это был высокий, пронзительный визг, словно кто-то тащил гигантский кусок металла по стеклу. Звук, который вгрызался под кожу и скрёб по костям.

Хавьер прижался к шершавой, холодной поверхности базальтовой глыбы. Воздух пах серой и перегретым пластиком — коктейль из недр земли и высоких технологий. Визг нарастал, превращаясь в рёв сотен маленьких, злобных двигателей.

Они появились из-за свинцово-серой завесы облаков. Не единой массой, а россыпью. Десятки маленьких, юрких дронов-«стрекоз», чёрных точек на фоне белёсого неба. Они пикировали, и их красные оптические сенсоры походили на капли крови.

— Контакт! — рявкнул Хавьер в ларингофон. — Все по укрытиям! Огонь по готовности!

Он снова был дома. В аду.

Его мозг переключился. Усталость, страх, Лорка — всё схлопнулось, исчезло. Осталась только геометрия боя. Мир сузился до укрытий, секторов обстрела и траекторий. Не хаос. Шахматная доска.

— Ивар, сектор три! — его голос был спокоен, почти безжизнен. — Четверо. Подави их.

Из-за соседнего нагромождения камней ударила короткая очередь. Один из дронов дёрнулся, кувыркнулся в воздухе и врезался в чёрную землю, разлетевшись снопом искр.

— Есть один! — донеслось в ответ.

Дроны ответили. Это был не беспорядочный огонь. Они работали слаженно, как единый механизм. Одна группа вела подавляющий огонь, заставляя «Бродяг» вжиматься в застывшую лаву. Другая заходила с фланга, выискивая бреши в обороне.

Плазменный заряд ударил в землю рядом с Хавьером. Камень зашипел, плавясь. Жар опалил щёку. Хавьер перекатился за глыбу, вскидывая винтовку. Прицел. Вдох. Короткая очередь. Ещё одна «стрекоза» рухнула вниз, её визг оборвался.

Он снова почувствовал это. Укол почти забытого азарта. Тёмного, стыдного.

Здесь, под огнём, всё было просто. Цель. Средство. Угроза. Решение.

Никаких полутонов. Никаких мук Люсии, перед которыми он был бессилен. Только сталь и холодный расчёт.

Чёрт. Он ненавидел это.

Один из дронов отделился от основной группы. Он не стрелял. Он спикировал к одной из фумарол — глубокой трещине, из которой с шипением вырывался горячий пар.

— Что он делает? — пробормотал кто-то по рации.

Дрон выстрелил прямо в раскалённое нутро земли.

Мир взорвался звуком. Это был не грохот. Это был оглушительный, высокочастотный визг, который, казалось, сверлил череп — пытка столкновения раскалённого пара и концентрированной энергии. Перегретое облако на мгновение ослепило всё вокруг — и оптику дронов, и глаза людей.

Хавьер не ослеп. Он зажмурился за долю секунды до вспышки, доверяя инстинктам. В белом мареве он увидел два зависших силуэта. Он выстрелил вслепую, по памяти.

Двойной щелчок попадания. Два визжащих комка металла рухнули на землю.

Внезапная тишина давила на уши сильнее, чем грохот боя. Слышно было только шипение пара.

— Матео, — выдохнул Хавьер в рацию, — сектор три под огнём! Отходите к грязевым котлам! Там рельеф лучше!

— …принял! — голос Матео прорвался сквозь треск помех. — Чёрт, их слишком много! Люсия, говори! Нужны глаза! Где они?!

Голос Люсии в рации был искажён, он звенел на грани крика, тонкий, как оголённый провод под напряжением.

— Они… они обходят! С фланга! Слева! Пятеро! Быстро!

Хавьер развернулся. Он ничего не видел. Но он ей верил.

— Сектор семь! Огонь по левому флангу! Не вижу, но стреляю!

Он и ещё трое «Бродяг» вслепую полоснули очередями по завесе пара. Раздался вой повреждённых двигателей, и из тумана вывалились ещё три искорёженных дрона.

На секунду снова воцарилось затишье. Хавьер перевёл дух. Уголки его губ дёрнулись в подобии улыбки.

Они могут победить.

В комнате управления маяка было не продохнуть от жара. Гудели серверы, мигали десятки индикаторов на самодельных панелях. Воздух был спёртым и пах потом и горячим пластиком.

Люсия сидела перед главным терминалом. Глаза были закрыты, по вискам стекал пот. Её пальцы не касались клавиатуры, они лежали на холодной столешнице, белые и неподвижные. Вся работа шла у неё в голове.

Для неё битва выглядела иначе. Это был не грохот и вспышки, а ревущий, хаотичный шторм данных. Она была в его эпицентре, и этот шторм пытался разорвать её сознание на части. Она видела не дронов, а холодные, безжалостные пакеты инструкций, логические цепочки, нацеленные на убийство.

Ивар сидел рядом, его лицо было мокрым от пота. Его пальцы стучали по клавиатуре, гоня по экрану строки кода. Он был её руками.

— Ивар, они… они меняют шифрование… — Люсия поморщилась, словно от удара. В её сознании вспыхнул образ роя пчёл, жужжащего и перестраивающегося. — Код… сложный. Загружай «Осколок-три» в турель «Альфа». Быстрее!

— Загружаю! — крикнул Ивар. На одном из экранов защитная турель на крыше маяка развернулась и выпустила в небо невидимый импульс. — Есть! Попал!

На тактической карте одна из красных иконок замигала, а потом начала метаться в непредсказуемых конвульсиях.

— Он… он поёт, — прошептал Ивар, глядя на спектрограмму. — Передаёт обрывки какой-то… колыбельной. Твою мать. Что ты с ним сделала, Люсия?

— Это приманка! — голос Люсии сорвался. Она увидела это — элегантный, жестокий манёвр. Холодную, безжалостную логику убийства. — Они отвлекли нас! Основная группа… они идут низко, под самой завесой пара. Хавьер их не видит! Предупреди его!

Ивар схватил гарнитуру.

— Хавьер! Группа «Гамма» у тебя под носом! В овраге! Ложись!