— Есть данные. Машина принадлежит сыну подполковнику ФСБ в отставке Сергиенко. Работал много лет в литерном отделе. Вышел в отставку около десяти лет назад. Один из сыновей, кому и принадлежит эта машина, капитан ФСБ, служит… там, где раньше его отец. Второй сын армеец. Старлей. В данное время находится в отпуске.

— Снова всплывает литерный отдел? — раздался напряжённый голос до сих пор молчавшего третьего мужчины. — Полковник, а покойная Ланская не имела отношение к этому кадру?

— Лёш, слышал вопрос? Попробуй выяснить. Полковник ФСБ Ланская Александра Владиславовна. Ныне покойная. Если будет закрытая база, подключай своих. Только пусть работают через удалённый север.

— Понятно, что не с рабочего или домашнего компа, — хмыкнул молодой человек. Повернулся к монитору и его пальцы залетали над клавиатурой. — Группа А. На входе восемь степеней защиты. Времени для мягкого проникновения нет. Ломаем. Лимит пять минут. Начали. Группа Б. Как дам сигнал о получении доступа, кидайте пакет и ломайте соседние сервера. Следов не оставляем. Чистим…

Через десять минут послышался облегчённый выдох. — Полковник. Мы вошли в базу, но очень грязно. Там сейчас все стоят на ушах. Зафиксировали взлом и проникновение, но получили в довесок с полсотни вирусов. Так, парни, есть пакет. Закрываем доступ. Входим и трём за собой. Группе А — молодцы. Группа Б… Парни, Вы лучшие. Всё, отбой.

— Что там нашли? — полковник обернулся и увидел согнутую спину оператора.

— Сейчас… Минуту. Идёт расшифровка и распаковывание архива. Надо подождать пару минут… Есть. Кидаю информацию на Ваш ноут. Только здесь… Упс… Товарищ полковник, Арсений Багирович, обратите внимание на второй список. Гриф три единицы. Это ж… Шесть человек, из которых в живых остался… Сергиенко. Тот самый, кто сейчас проехал миом нас. Если он сам, конечно, был в машине. Остальные все умерли… явно не своей смертью. Посмотрите на шестую страницу. Там перечень членов семей погибших. Охренеть. И кто ж так на них обиделся? Ни следов, ни повторений. Красивая работа.

— Алексей, удаляй всю информацию. У твоих есть копия?

— Нет, только у меня.

— Удаляй всё. Сейчас же, чтобы хвостов не осталось.

— Может инфу на флешку сбросить?

— Нет. Удаляй подчистую. Ты не понимаешь, куда влезли и что за информацию получили? Узнай кто, грозит ОЧЕНЬ большими неприятностями. Лёша, удаляй всё, не хапужничай. Достаточно, если на одном ноутбуке останется. Работай дальше и не отвлекай.

Пока полковник наставлял молодого гениального программиста, которого уже давно искали многие спецслужбы мира, Арсений Давота листал на экране ноутбука страницы документов под тремя грифами — «Особой важности», «Совершенно секретно» и «Государственной важности». Прекрасно знал, если кто узнает, что он просто ВИДЕЛ эти документы, его не спасут никакие связи и знакомства. Это была не бомба, гораздо хуже. Один список акций, которые провели сотрудники секретного отдела за последние десять лет с указанием мест и имён, уже тянул на пожизненное заключение, если не на ликвидацию. В итоге нашёл то, что так долго искал. Архивный список. Перечень данных по семье Ланских.

«32-1. Ланские. Потомственные медиумы и волхвы. Состав семьи — 3 мужчины. 3 женщины. 2 ребёнка 10 лет. Мальчик и девочка… 32-3. Предварительно проведённые эксперименты показали высокий потенциал у мужчины, Владислава Григорьевича и его сына, Алексея Владиславовича. Остальные не представляют интереса. Подлежат списанию… 32-6. Во время транспортировки в исследовательский центр произошла нештатная ситуация, в результате которой 7 из 8 человек семьи Ланских погибли. Шесть взрослых получили смертельные ранения, которые были нанесены сопровождающими лицами. Мальчик, после долгих поисков, найден не был и позже признан погибшим. Девочка после передержки в детском доме была усыновлена… 32- 8. Тела погибших кремированы и захоронены на территории Н-ской тюрьмы строгого режима».

Арсений не стал дальше читать. Мотнул головой и закрыл файл. Подумав, переместил его в папку, доступ к которой имел только он. Увидел внимательный взгляд начальника безопасности.

— Хочешь спросить, почему сам не удалил? Знаешь, ТАКОЙ информацией не разбрасываются. Будет время, придумаю как и где её использовать. А теперь… Что-то засиделись твои парни. Дай команду второй группе — пусть возьмут Сергиенко. Если смогут получить предварительную информацию сейчас, будет хорошо, а нет — пусть увезут на базу. Сам с ним позже переговорю.

— А его сопровождающих?

— Туда же. Если окажут сопротивление, знаешь что делать. Работай, полковник. Сейчас в этом районе если и есть нейтральные люди, они находятся в доме или на капище. Все остальные свои или враги. Последние этот лес покинуть не должны. Ясно?

Полтора часа ходьбы по заснеженному лесу — это ещё то испытание. Устал неимоверно, а вот Мишка пёр сзади, словно гулял по Невскому. Ни испарины, ни единого следа усталости… Когда подошли ближе, оставил своего друга-приятеля метрах в двухстах от капища.

— Миш. Найди какую-нибудь сосну потолще и заройся в снег рядом с ней. Что бы ни ветром не унесло, ни чужие не заметили. Знаешь, есть чувство, что мне смотрят в спину.

— У меня такое же чувство.

— Одно прошу — первым не стреляй. Не надо брать на себя ответственность за чужую жизнь, тем более рядом с родовым местом. Это ведь не просто капище, каких было много разбросано по округе. Здесь раньше жили люди, было поселение. Очень давно, тем не менее. А раз так, это место поклонение многих сотен, если не тысяч людей. Так что заройся в снег и не высовывайся. За мной тоже не подсматривай. Ничем хорошим это не закончится. Давай, мой старый верный друг. — Пожали руки и обнялись. — Если не вернусь, Настю не оставь. Помни что обещал.

И, более не оборачиваясь, пошёл на снегоступах дальше, привязав к поясу лыжи Миши, Так, чтобы создалось впечатление, что мы и дальше шли вдвоём…

Расчистил площадку, насобирал дров для костра и совершил первый призыв. Тихо. Только где-то вдали слышался шум винтов. Вертолёт? Вряд ли. Скорее где-то над лесом летает коптер. Явно по мою душу. Ищут.

Зажёг костёр и совершил второй призыв и, сразу же, полоснув по ладони, приложил окровавленную руку к тотемному столбу. Удивился, что с прошлого раза древнее дерево вроде стало чище — исчез налёт и лики славянских богов стали более видны… Третий призыв и на поляне зазвучала древняя песнь единения живых и тех, кто ушёл за грань бытия…

Удивительно, но, как и в прошлые разы, всё делал интуитивно, словно сам смотрел на себя со стороны. Ветер, которого совсем не было, внезапно закружил по поляне, с каждой секундой набирая силу. Весь снег, что висел толстыми охапками на ветвях деревьев, да и на поляне, стал медленно подниматься вверх, втягиваясь в воздушный смерч, что уже кружил вокруг. Несколько минут и я стоял на голой земле, но костёр, что горел у самых ног, продолжал гореть и язычки огня не метались со стороны в сторону, а тянулись к моим ногам, словно хотели согреть, поделиться теплом.

Закончив песнь, очередной, последний призыв, после которого услышал оглушительный треск в лесу, равномерно раздававшийся через короткие промежутки времени, словно ко мне спешил огромный великан…

— Здравствуй, малыш. Давно не виделись. Ты совсем забыл про меня. Чего не звал? Попытался повернуть голову в сторону, откуда раздался голос, но так и не смог её сдвинуть ни на миллиметр. Ощущение, что меня парализовало.

— Забыл? Звал тебя много раз, но ты откликнулся только сейчас. Скажи честно, во мне отпала нужда? Если да, больше звать и беспокоить не буду.

— С чего такие мысли? — Теперь голос, казалось, стал сердитым и звучал уже не с одной стороны, со всех, отдаваясь внутри тела болезненной вибрацией.

— Ты перестал мне помогать. Обряд, что провели осенью, сделал меня не сильнее, как обещал, а во много раз слабее. Когда был за гранью, ты ясно указал мне место не соратника, не своего волхва, а мелкой служки. А теперь решил, что мне и жить не нужно? Ладно меня приговорил, Настю за что? Она ещё и жить не жила.