Взяв девушку за руку, прихватил другой гору её реквизита и уже в первом зале кинул на руку два плаща. Не наше, надо будет сдавать обратно. И только выйдя на улицу, сначала накинул плащ на девушку, а потом и сам замотался — холодно было, простыть раз плюнуть…

Уже дома, через силу заставив себя поесть, залез в душ и мылся, наверное, больше часа, смывая с себя краску, грим — всё, что было на теле. Только когда понял, что силы на исходе, вышел из ванны и раздетым прошлёпав до кровати, забрался под одеяло. Почему-то рассчитывал, что мгновенно отключусь, но уснуть не удалось.

— Не спишь? — дверь приоткрылась и в комнату заглянула Настя. Увидев мои раскрытые глаза, поникла. — Можно к тебе?

Приглашая, откинул край одеяла, куда сразу же юркнуло тонкое создание. Прижалась, обняла.

— Прости меня, Славушка. Знаю, что виновна.

— Ты? Не говори глупости. Ты здесь ни при чём.

— При чём. Я смогла выдержать атаку ведьмы, а вот тебя освободить от оцепенения не смогла. Ты её минимум полчаса держал за горло. То сжимая руку так, что она хрипела, то давая слабину. Все люди к тому времени очнулись и хотели вызывать полицию, но Марина запретила это делать. И Багирович, он там тоже был, встал в дверях стеной. Только вот тех двух скотов выпустил. Что-то ему долго говорили и он уступил. Когда ты объяснял всем что случилось, видела, как он побледнел и его лицо превратилось в маску. Слав, люди тебя услышали, поверь. Они на твоей стороне. К тому же не только мы двое были в оцепенении — все гости наглотались какой-то дряни, что была в напитках. Думаю, Марина проведёт разбирательство и мало никому не покажется. Слышала, пара человек вызвали людей из своих служб безопасности. Бокалы, что нам поднесли, Марина сразу куда-то унесла.

— Настя. Ты меня успокаиваешь или просто информируешь?

— Не надо на меня злиться.

— Я на тебя не злюсь. Скорее на себя самого. Понимаешь, не могу понять что произошло. В фойе ведь я заглянул в будущее, тебе говорил. ТАМ ничего плохого не увидел, но вот сам переход за грань… У меня он обычно происходит в течение полуминуты как минимум, а тут раз… и я уже там. Как и возвращение. Сложилось впечатление, это было сделано кем-то из Высших. И мне показали то, что я ДОЛЖЕН был увидеть, а не реальную обстановку. Говоришь, и ты видела, что происходило за гранью?

— Да. Глазами Морены. Впервые увидела тебя там. Огромного, метров в пять высотой, похожего на атланта. Держал женщину за горло, ко…

— Не женщину, ребёнка лет десяти.

— Слава. Женщину. Это тебе с твоими габаритами она казалась ребёнком, — Настя на мгновение замолчала… — Знаешь, а ты ведь прав. Она переродилась в третий раз. Не так давно. Ты, наверное, видел её суть. Не внешний облик, а что находится внутри. Помнишь, что я сказала ещё на входе? Ведьма не сильная. Видимо я тоже ошиблась. Она просто не успела войти в полную силу, а я восприняла её как слабую или начинающую.

— Да… Нас обыграли как детей. Подобрали персонал, нашли и притащили ведьму, которая смогла всех ввести в транс.

— Но ты обратил внимание, что обслуга двигалась нормально? Скорее всего, кроме лёгкого наркотика в напитках добавилось ментальное воздействие. Думаешь, ведьма сказала правду? Всё из-за меня?

— Она не посмела бы врать. Могла умолчать, но врать, когда я стал ломать её жизнь…

— Я видела, Слав. Это было страшно. Хотелось орать, просить тебя это не делать, но не могла. Я только видела.

— Скажи, а как тебе понравились поступки и слова наших… вот не хочется сейчас их называть Богами. Останавливали меня, чтобы не прервал чужую жизнь. И кого? Той, кто сама меня хотела убить? А что было бы потом с тобой? Об этом страшно подумать.

— Выкрали и спрятали бы где-нибудь, заставив работать на них бесплатно.

Даже подскочил на кровати от такой наивности. Повернулся к девушке лицом.

— Работать? Настя? О какой работе ты говоришь? Об аналитике? Да эти двое о твоих умственных талантах наверняка и не знали. Им нужно было твое тело, не голова. Насиловали бы тебя с утра до вечера по очереди, а может и вместе… Работала бы на них… Как скажешь…

Впервые увидел в зелёных любимых глазах не испуг, неимоверный ужас.

— Неужели они бы на такое пошли? А полиция? Если бы я…

— Тебя бы потом, когда надоела, или тронулась умом, где-нибудь закопали по-тихому и на этом всё закончилось. Родни нет, близких тоже. Кто бы о тебе вспомнил и подал в розыск? Твои институтские подруги, которые спрятали глазки и закрыли рот в страхе за самих себя? Полиция… Вспомнила. Тебя бы держали на цепи и никому бы ты не смогла сообщить ни где находишься, ни что с тобой делают. Мы живём в жестоком мире, малыш, где по факту нет друзей и приятелей. В мире, где каждый готов другому подставить ногу, чтобы самому лучше жить. Ты ежедневно видишь людей, кто ко мне приходит на приём. Сколько из них вступились бы за тебя? Представь, что у каждого из них был бы такой шанс. Отвечу — один из ста, и то вряд ли. В году около двухсот пятидесяти рабочих дней. Умножь на четыре человека в день. Получается около тысячи, верно? Забыл выкинуть отпуск, но это не играет существенной роли. Так вот, родная. Я сейчас говорил и вспоминал, сколько у меня было тех, кому я помог, изменив судьбу или тех, кто был близок по духу. Насчитал всего восемь человек. Из тысячи всего восемь. Поверь, светлые люди остаются в памяти, их трудно забыть, но не факт, что и те встали бы грудью на твою защиту, зная, что могут пострадать. Трое, Настя. Всего трое таких, кто, не думая о последствиях, тебя бы защитили.

— Грустно и страшно, — раздался тихий голос и меня обняли изо всех сил. — Только не трое. Четверо. Ты о себе не сказал.

— Малыш, о себе и не говорю. Ты для меня всё в этой жизни и пока жив…

На мои губы легла нежная тёплая ладошка.

— Не надо продолжать. Знаю, что скажешь. И не только скажешь, но и сделаешь. Мне, в отличие от большинства людей повезло, что встретила в жизни такого как ты. Не буду продолжать, сам всё знаешь. Можно задать вопрос?

— Хочешь спросить, буду ли я мстить тем двоим? Буду. Сделаю все, чтобы испортить им жизнь. Подобное прощать нельзя, иначе себя перестану уважать. К тому же мои слова слышали люди и если ничего не сделаю, обо мне будут говорить как о пустослове. Не забывай, они покусились на самое светлое в моей жизни, на мою невесту, фактически жену. Разве можно подобное простить? Деньгами тоже не откупятся.

— Я помогу, Слав.

— Тебе надо не помогать, а держать ушки на макушке — чтобы не напали по пути на работу или ещё чего. Я подстрахуюсь, конечно, но и сама будь настороже. Разрешаю в случае опасности применять всё из своего арсенала. Вплоть до…

— Я поняла. Спасибо. Только защита мне не нужна. Буду отвлекаться, если наймёшь кого-то, да и чужой человек этот всегда чужой, которого можно перекупить.

— Вот эти слова мне нравятся… Что попрошу… С завтрашнего дня будешь носить с собой диктофон. Маленький, но с большой памятью. Если что не понравится в окружающем, сразу нажимай кнопку записи. И решу вопрос с миниатюрным видеорегистратором. Есть знакомые, которые торгуют столь специфическим товаром. С виду — кнопка или пуговица на блузке, хрен кто обратит внимание. Законом использовать такое запрещено, но раз нас этот самый закон защитить не может, будем исходить из своих возможностей.

Не думал, что дальнейшие события будут развиваться столь стремительно. В понедельник, спустя три дня после неудачной вечеринки, ко мне на работу приехали сразу трое — Марина с незабвенным Арсением Багировичем и известный человек, которого прежде на тусовках толстосумов не встречал, Илья Крабатов. Бывший политик, ныне вполне успешный бизнесмен. Хотя, думаю, бизнес он никогда не ставил на второе место.

Подгадали к перерыву, который у меня был почти час.

Марина больше молчала, говорил Багирович. Жёстко и по делу. Во-первых, принёс извинения за случившееся, а главное для меня и самое ценное — положил на стол две флешки. Одна с записью, как он объяснил, камер видеонаблюдения, где была хроника с первой минуты нашего посещения и до момента, как мы покинули резиденцию. Вторая, где зафиксирован допрос женщины, что подписалась на моё устранение. Так же присутствовало видео опроса обслуживающего персонала, который на этот вечер по непонятным причинам был набран в малоизвестном агентстве.