- Иволга-контролю, меняю маршрут. Задачу приняла.

«Ласточка» легла на правый борт и описали сильный вираж. До цели полтора часа лета, потом перевезти все на первую базу, это еще два часа. Оттуда уже домой. Почти четыре часа по прямой, если повезет. А то, что будут задержки, медкапсулы вещь очень хрупкая, Лориэль не сомневалась. Такое добро выгружают с тройной аккуратностью.

Когда до места погрузки осталось полчаса полета, с Искрой связались по закрытой связи. Она оживилась и сказала:

- Связь с орбитой пошла. Личные тоже принимают. Так-то.

Лориэль кивнула. Наконец-то новости из дома. Все-таки соскучилась по девочкам, очень соскучилась.

Погрузка затянулась всего минут на десять, тут работали в шестнадцать рук и два погрузчика. Четыре капсулы с полным набором оборудования на отдельных платформах, сразу вынимай и тащи в медчасть. Каждая под тонну весом, очень ценная вещь.

- Если хоть пятнышко оставим – медицина нас не простит, - подвела печальный итог Искра.

- На техников соврем, - сказала Лориэль.

Техники, которые возились с креплениями внутри «ласточки», оглянулись на пилота и навигатора. На уставших лицах заиграли улыбки. Старшая на прощание шлепнула обеих по хвосту, на удачу. Разрешение на взлет дали сразу. Искра уселась за карты, а как только взлетели, предложила поменять маршрут.

- Два пути, аномальки сильные, потрясет немного, но долетим на час быстрее. Или там, где потише пойдем?

Запросили контроль, через две минуты получили ответ:

- Очень срочно просили. Мастер Ганнэль лично.

- Принято, контроль. Ускоряемся, - ответила Лориэль и включила своей имплант. Теперь головная боль обеспечена.

- Контроль-Иволге,. Тут с оперативного отдела приходили. Велели передать: «оба отрицательные». Сказали, вы ждете.

- Принято, контроль. Благодарю! – радостно ответила Лориэль.

- Ну вот! А ты боялась! – Искра дотянулась и легонько ткнула в плечо. – Нет в твоей семье ведьмочек, так-то!

- Еще не факт, - вздохнула Лориэль.

Она добавила мощности движкам. «Ласточка», такая же радостная от новостей из дома, рванула вперед. Даже само летное кресло словно толкало пилота лететь быстрее, а уж как шустро они вместе облетали сложные аномалии – можно в учебники заносить! Искра только успевала на ходу давать корректировки. Прилетели на двадцать минут раньше обещанного, правда, стабилизаторы перегрели, машину же на бок ронять на виражах нельзя, приходилось выравнивать стабилизаторами, а они очень уж не любят быстрый режим полета.

Посадили машину на «единичке», опустили шлюзовую платформу. Внутрь как муравьи хлынули техники на разгрузку. Искра так сладко зевнула, но тут же дернулась и толкнула бочком Лориэль. К ним шла мастер Ганнэль.

- Как самочувствие? – спросила она.

- Устали, - призналась Лориэль.

- На базу?

Лориэль с Искрой посмотрели на друг друга и хором выдали:

- Тут поспим!

По инструкции стабилизаторам все равно два часа охлаждаться. Когда «ласточку» разгрузили, они перелетели в дальний конец посадочной зоны, чтобы никому не мешать. Закрылись в грузовой части, тут по бокам чудные скамьи опускались для перевозки личного состава, а хорошие спальники они давно выпросили у десанта. Поставили будильник на три часа и почти сразу уснули.

Проснулись с трудом, три часа мало, конечно, но это минимум, после которого разрешен короткий перелет. Даже вылет запросили, еще лежа в спальниках. Само собой, вылет пока не разрешили. На перекус подогретая на залетном тетушкином нагревателе вода, в нее бухнули энергетик, хотя энергии от него только мышке чихнуть. Есть еще оставшийся от пайков кофейный напиток отвратного вкуса, к тому же его практически нельзя размешать, вечно в нем что-то плавает. Назывался напиток ни дать ни взять – «Счастье». Это, видимо, про какую-нибудь дочку очередного матриарха, удачно сбагрившую эту полурастворимую несъедобную дрянь армии и флоту. У десантуры, например, в качестве наказания заставляют выпить литр этой бурды. Новостями про эту пытку поделилась с хохотом Искра.

К мятному энергетику прилагались две плитки из спасательного рациона. На вид картон, по составу картон, на вкус как чуть сладкая мука. Вещь крайне питательная, один брикетик размером с большой палец можно на день растянуть спокойно, их в полном наборе тридцать пять штук, а наборов этих на половину склада. Это единственное, что в отряд поставили по номенклатуре на несуществующие все двадцать две машины, причем в расчете на четырех членов экипажа, пилота, навигатора, и двух техников, которым, по уму, и положено заниматься погрузкой-разгрузкой. Так что спасательные пайки лопали кому не лень, с них даже научились делать пышный сбитень, выходило вкусно. Тетушка, конечно, ругалась. Она, говорят, еще малышкой жутко наголодалась, едва выжила, потому к еде относилась очень строго. Попробуй только при ней с едой чего-нибудь учудить – выматерит, аж ушки завянут. Хотя выслушивать ее ругать было меньшим злом. Тетушку уважали и расстроить ее не по делу промеж себя считали самым страшным залетом.

После перекуса вылет все равно не разрешили. Успели даже подремать, пока не открылось небольшой окно. Пришлось облететь базу, но это все равно не на земле хвосты просиживать.

На родной базе их встречала Туча.

- Мыться, жрать и спать. Мастер Ганнэль распорядилась, - сказала старшая. – Сказала, правда, проверять не будет.

Все трое усмехнулись. Понятно же, если что-то заподозрит, потом беды не оберешься.

- Да, и все летные журналы сдайте операм, - приказала Туча.

- Уже, - улыбнулась Лориэль и показала на светящийся в глазу нейро-оптический имплант.

- Эх, проклятье… - вздохнула Туча. – Старая я для этой херни, но, чую, надо тоже в черепушку чего-нибудь засунуть. Ладно! Бегом в столовую и спать, пока я не разозлилась!

- Есть! – рявкнули в ответ Лориэль с Искрой и быстро заскочили в свободную машину. Топать до ангара им было лень.

В этот раз обошлось с медициной без полной проверки ходовой, ушной и прочей части летного субъекта. Лориэль и в самом деле выспалась от души и чувствовала себя отменно. Искра, как всегда, ждала утром в столовой, потом сразу рванули к «ласточке». Натанга с тетушкой постарались, все починили. Теперь в трюме с проводкой все в порядке и шлюзовая платформа прекрасно работает.

Получив на удачу по хвостам, экипаж забрался в кабину «ласточки» и улетел по своим непонятным делам, оставив техников немного поскучать.

Первый день перевозок прошел легко, они даже поспали шесть часов, пока техники готовили груз. Лететь предстояло за серую зону, трюм забили под завязку. Помимо основного добра, во всех щели какие только можно, запихнули коробки с боеприпасами и медикаментами. Два ящика с медициной Искра затащила в кабину. «Ласточка» не просто шустрая девочка, она еще и имеет отличный показатель грузоподъемности. Зачастую просто нет ничего такого, чтобы запихнуть в ее трюм до предельного веса. Шутка ли, орбитальный вес двадцать тонн, а атмосферный в пределах тридцати и то во всех документах этот вес значится как неуточненный. Есть, конечно, летные предписания, по которым сильно не рекомендуется таскать больше двадцати тонн в пузе «ласточки», но Лориэль с Искрой уже не раз таскали по двадцать пять. Десанту каждая тонна важна, потому и таскали.

На подлете к серой зоне Лориэль почувствовала неладное. Под ней словно кресло зашаталось. Возникло ощущение, что машина теряет мощность. Через три минуты началась небольшая тряска.

- «Тройку» вроде так же трясло, - хмурясь, сказала Искра.

До «десанта» дотянули с тревогой. Стабильная легкая тряска и просадка по мощности в двигателях. Пока техники разгружали, Лориэль с Искрой залезли на «ласточку» и проверили все как могли. Никаких повреждений, ничего не перегрелось. Вообще не царапины!

- На перегруз не похоже… - пробормотала Лориэль.

Ничего больше в голову не приходило, но после взлета все осталось без изменений, и двигатели работали лениво, и стабилизаторы вели себя странно. Тряска, правда, не усиливалась. Лориэль запросила базу и полетела жаловаться тетушке. «Ласточка» едва летела. Казалось, она летным креслом вцепилась в пилота лишь бы не упасть!