«Подойдите, юные жизни», — позвала нас Материня, ведя к стене, которая снова беззвучно растворилась, открывая вид на… космос.

Мы стояли перед огромным обзорным экраном, который на самом деле был просто прозрачной частью корпуса. Но то, что мы увидели, не походило ни на что, виденное мной ранее. Корабль двигался с немыслимой скоростью, но не было ни тряски, ни перегрузок. Звёзды не вытягивались в белые линии гиперпространства. Вместо этого пространство перед нами словно сворачивалось в тугую складку, а корабль мгновенно оказывался по другую её сторону, разворачивая перед нами уже новый звёздный пейзаж. Это была технология, неотличимая от магии.

«Мы прибываем», — произнесла Материня.

Перед нами разгоралась звезда, ослепительно-белая Вега. А рядом с ней вращалась планета, не похожая ни на серый шарик Луны, ни на красно-коричневый Марс. Это была сияющая жемчужина, переливающаяся глубокими изумрудными, сапфировыми и золотыми оттенками. Огромные континенты, покрытые растительностью невиданных цветов, утопали в океанах, которые светились изнутри мягким голубым светом.

Корабль плавно вошёл в атмосферу. Мы приземлились не на бетонную полосу космодрома, а на площадку, выложенную полированным камнем, которая больше походила на центральную площадь гигантского цветущего сада. Посадочная рампа бесшумно опустилась, и перед нами возник сияющий проём, за которым виднелся сад. Силовое поле на выходе мягко качнулось, пропуская нас. Как только мы ступили на полированный камень, нас окутал тёплый, влажный воздух, наполненный тысячами незнакомых, но удивительно приятных ароматов.

Вокруг нас возвышались здания — плавные, биоморфные башни, которые, казалось, не построены, а выросли из земли, как гигантские деревья или кораллы. Никакой суеты. Никаких вооружённых патрулей. Лишь спокойствие и гармония.

Нас провели в одно из таких зданий и оставили на широком балконе, выходившем на город. Я смотрел на парящие в воздухе изящные аппараты и на инопланетян, похожих на ожившие скульптуры, которые двигались с неторопливым достоинством. Прямо в центре города с летающих островов низвергались водопады.

Вся усталость, накопившаяся за недели скитаний, плена и отчаянной борьбы, наконец-то настигла меня. Но это было не тревожное изнеможение, а глубокое, мирное опустошение. Я опёрся о перила, ощущая под пальцами гладкий, тёплый материал.

Я посмотрел на Крошку. Она стояла рядом, позабыв про свои расчёты и гениальные догадки. С восторгом маленькой девочки она протягивала руку к крошечным порхающим существам, похожим на живые бриллианты, которые без страха садились ей на пальцы. Рядом с нами, спокойная и величественная, стояла Материня.

Мы выжили.

Эта простая мысль пронзила меня с оглушительной ясностью.

Мы дома. Пусть это и не наш дом.

Впервые за очень долгое время я почувствовал не просто облегчение, а нечто большее. Надежду. И впереди была целая новая, неизведанная вселенная.

Я очнулся не от боли или холода, а от их полного отсутствия.

Последнее, что помнил мой мозг, — это ледяной ад Плутона, треск скафандра и ослепительная вспышка, поглотившая корабли Черволицых. Я был уверен, что это конец. Но вместо небытия было… тепло. И свет.

Я лежал на чем-то мягком, что не было ни койкой, ни матрасом, а скорее идеально подогнанной под мое тело ложбиной в полу. Воздух был чистым, как после сильной грозы, и пах чем-то незнакомым, но приятным — смесью озона, влажной земли и каких-то ночных цветов. Я открыл глаза.

Надо мной не было металлического потолка. Вместо него медленно, едва заметно пульсировало перламутровое небо, переливаясь всеми оттенками рассвета. Я сел, осматриваясь. Никаких швов, панелей, проводов. Стены комнаты были из гладкого, как полированный мрамор, материала, по которому текли живые, светящиеся вены. Все вокруг было беззвучно, гармонично и совершенно непонятно.

«Живой», — пробормотал я, проведя рукой по полу. Он был теплым, как кожа.

«Не совсем живой. Скорее, биоинтегрированный», — раздался рядом знакомый, по-детски безапелляционный голос.

Крошка сидела в такой же ложбине рядом со мной, уже полностью придя в себя. На ней была простая, цельнокроеная одежда из мягкой ткани. Она выглядела отдохнувшей. Ни синяков, ни царапин. Я оглядел себя — то же самое. Даже старые шрамы, казалось, посветлели. Нас не просто спасли. Нас… отремонтировали.

«Где мы?» — спросил я, поднимаясь на ноги.

«Планета в системе Веги. Родина Материни», — ответила Крошка так, будто говорила о поездке к бабушке.

В этот момент одна из светящихся стен мягко разошлась в стороны, превратившись в проход. На пороге стояла она. Материня. Но не та, изможденная пленница, которую мы знали. Она была выше, грациознее, ее силуэт плавно перетекал в окружающую среду, а чувство спокойствия, исходившее от нее, было почти осязаемым.

<Приветствую вас, юные жизни. Вы в безопасности>, — раздался ее голос в моей голове. Он был не просто словами, а целой волной тепла и умиротворения.

Она повела нас по коридору, который скорее походил на аллею в диковинном саду. Вместо дверей были мягко расступающиеся световые поля. Мы видели других существ ее расы — они двигались с неспешной грацией, занимаясь какими-то своими делами. Никто не говорил вслух, но в воздухе висело ощущение гармоничного, общего диалога. Мой мозг инженера отчаянно пытался зацепиться за что-то знакомое, разложить это на схемы и чертежи, но сдавался. Это была не магия. Это была физика, до которой человечеству было еще несколько тысячелетий эволюции.

Нас привели в просторный зал. Сквозь полупрозрачную стену открывался пейзаж, от которого у меня перехватило дыхание. В небе парили зеленые острова, с которых вниз и… вверх струились водопады. Растения светились собственным мягким светом. Никаких дорог, машин, дымящих труб. Только природа и архитектура, слитые в единое целое.

Материня указала на гладкую поверхность, похожую на стол. На ней, словно из ниоткуда, с тихим шорохом материализовались геометрические фигуры разных цветов — кубы, пирамиды, сферы. Они источали аппетитный аромат.

«Что это?» — с подозрением спросил я.

«Это элементарно, — фыркнула Крошка, уже взяв в руки маленький синий кубик. — Концентрированная питательная субстанция. Оптимальный баланс белков, углеводов и микроэлементов. Наверняка синтезирована прямо из энергии». Она откусила кусочек и ее глаза расширились. «И вкусно».

Я последовал ее примеру. Вкус был сложным, но идеальным, как будто мой мозг сам подсказал ему, каким он должен быть.

Глядя на летающие острова и водопады, текущие против гравитации, я ощутил смесь благоговейного трепета и профессионального унижения. Я, который так гордился тем, что починил старый скафандр, чувствовал себя пещерным человеком, которому показали ядерный реактор.

После того как мы восстановили силы, Материня повела нас в место, которое можно было бы назвать обсерваторией. Это был огромный сферический зал, где стены и потолок были единым экраном, показывающим космос. Но это была не проекция. Это был настоящий космос, видимый через какое-то окно, искажающее пространство.

«Теперь, когда непосредственная угроза миновала, вы должны понять, куда попали», — ее голос был мягким, но серьезным.

Изображение сменилось. Мы увидели три гигантские звездные спирали, медленно вращающиеся в пустоте. Млечный Путь. Андромеда. И галактика Треугольника.

«Это — Сообщество Трех Галактик, — произнесла Материня. — Древний альянс цивилизаций, основанный не на силе, а на законе. Мы не империя. Мы садовники, следящие за тем, чтобы сад Вселенной не зарос сорняками».

«Сорняками… вроде Черволицых?» — спросил я. Горечь от воспоминаний о Плутоне все еще стояла в горле. — «Если вы такие могущественные, почему не остановили их раньше?»