«Никто ее не тронет», — прорычал я, мне просто нужно было убраться нахрен из грузовика и увидеть ее. Мне нужно было отвезти ее домой. Отвезти ее обратно в нашу хижину, где ни один ублюдок не мог причинить ей вреда. Где я тоже не мог причинить ей вреда. Где я мог бы защитить ее и ребенка. Обеспечить их безопасность. Им не нужно было находиться в этом месте.

«Пламя. Им придется. Мэдди нужно, чтобы ты сейчас держала себя в руках. Ладно? Ты хочешь остаться с ней? Ты заткнешься и не будешь реагировать, когда врачи будут помогать ей и твоему ребенку жить».

«Ты хочешь, чтобы она жила?» — сказал АК. «Тогда пусть помогут».

«Она не может умереть», — прохрипел я. Часть гнева вытекла из моего тела при мысли о смерти Мэдди. Кровь капала с моих рук, сдерживая часть пламени.

«Тогда не реагируй». Его взгляд упал на мою руку. «Пошли. Большинство братьев уже на полу, где она. Тебе станет лучше, когда ты ее увидишь».

Я схватил нож в руку и открыл дверь. На улице было светло. Я стоял на тротуаре и схватился за дверь, когда у меня закружилась голова. «Мы заставили Райдера дать тебе успокоительное, помнишь?» — сказал Викинг. «Нам нужно было привести Мэддса сюда и устроиться, прежде чем ты проснешься. Когда ты потерял сознание от того, что я душил тебя, Райдер убедился, что ты не пострадал от огня, прежде чем держать тебя под водой». Моя челюсть сжалась. Они держали меня от нее. Они, блядь, держали меня от нее всю ночь.

Мои руки сжались в кулаки. Я почувствовал, как пламя начало заливать мои вены. Взяв нож, я прислонился к грузовику и провел им по руке. В ту минуту, когда лезвие рассекло плоть, я почувствовал себя лучше. Я почувствовал, как мое тело нагрелось, а мой член начал твердеть. Я ударил рукой по своему члену, чтобы вернуть его обратно.

«Вот», — сказал АК. Он протянул мне полотенце. «Закрой порезы. Останови кровь. Воткни нож в порез, чтобы охрана не подумала, что ты пришел в больницу, чтобы кого-то зарубить». Я убрал нож. Сдернув полотенце с его руки, я прижал его к своей руке и пошел через улицу. Мои чертовы ноги ослабли. Вике шел рядом со мной с одной стороны, АК с другой. Я не обращал внимания ни на кого на нашем пути. Если кто-то нас остановит, я оторву их чертовы головы с плеч. АК повел нас к лестнице, и мы поднимались и, черт возьми, поднимались, пока, наконец, не оказались на этаже, на котором была Мэдди. Самсон и Соломон были у входа. Все мое тело затряслось сильнее, когда яркий свет больницы ударил мне в глаза. Шумы, чертовы гудки и сигналы тревоги были теми же, что я слышал, когда они держали меня привязанным к кровати, удерживая пламя в моей крови.

Мэдди. Мне нужно было добраться до Мэдди.

Мы повернули за угол, и мои братья сидели на стульях снаружи комнаты. Танк встал. «Ты в порядке, брат?»

«Где она?»

«Там», — сказал Кай. Я уставился на дверь и почувствовал, как мое сердце колотится о грудную клетку. Я потянулся к своей ране и схватил рукоятку ножа, который АК заставил меня спрятать. Мне нужно было использовать его. Мне нужно было освободить пламя. Мэдди... Мэдди была по ту сторону двери. Моя Мэдди. Наш ребенок. И они были ранены.

«Пламя. Ты можешь войти, брат», — сказал Викинг. Я не мог пошевелиться. Все, что я видел в своей голове, была мертвая Мэдди у меня на руках. Она, черт возьми, мертва, исчезла, пламя наконец-то забрало ее. Я не заслужил ее. Я был злым. Я был проклят. Мэдди была хорошей. Я собирался убить ее своим злом. Я моргнул, мое зрение прояснилось, когда Викинг шагнул вперед и открыл дверь передо мной. Мое сердце, черт возьми, остановилось. Мои ноги подогнулись, и я, черт возьми, упал на пол, мои колени разбились о твердые плитки. Я мог видеть ее. Мэдди, мою жену. Она была в кровати, из ее рук торчали провода, маленькая трубка тянулась под ее носом.

«Мэдди…» — прошептал я, но мои чертовы ноги не двигались, чтобы я мог встать. Кто-то шевельнулся в моем поле зрения. Сестры Мэдди. Мэй. Белла. Лайла. Фиби.

Мэй наклонилась. «Она ждала тебя, Флейм. Она еще не проснулась, но я знаю, что это правда. Она станет сильнее, когда ты здесь».

«Вставай, брат», — сказал АК рядом со мной.

«Она нуждается в тебе, Флейм», — сказал Вике с другой стороны от меня. Я не сводил глаз с Мэдди на кровати. Я поднялся на ноги и пошел вперед. Запах больницы заставил меня бежать, черт возьми. Но я продолжал двигаться. Я шел, пока не подошел к ее кровати.

«Мэдди…» — прошептал я. Но она так и не открыла глаза. Кто-то пошевелился на другом конце комнаты. Эш. Эш вставал со стула в углу. И ты будешь стариком… Я услышал его голос в своей голове. Он знал. Он, блядь, знал, что я причиню ей боль, причиню боль им обоим. Что я облажаюсь как папа, как и наш. Он был прав.

«Они сказали, что с ней все будет в порядке», — сказал Эш. Я уставился на Мэдди. Она не двигалась. На ее лице были порезы. Ее кожа была бледнее обычного. Ее длинные черные волосы разметались по подушке, ее руки безвольно висели по бокам. Я хотел взять ее за руку. Но ее руки были покрыты бинтами. «Я оставался с ней», — сказал Эш. Он стоял с другой стороны кровати. «Я оставался с ней, пока ты не пришел». Он засунул руки в карманы, опустив голову. «Они сказали, что ребенок...» Эш прочистил горло. «Они сказали, что все хорошо. Что вам всем повезло. Все еще в порядке. Как и Мэддс». Я перевел взгляд на живот Мэдди. Он становился больше. Под простыней виднелся живот.

Ребенок был жив... Мэдди была жива.

Я знал, что это ненадолго. Я убью их как-нибудь. Я всегда так делал.

«Эш?» — раздался голос АК из дверного проема. «Почему бы тебе не дать Флейму немного времени с Мэддсом наедине?» Эш обошел кровать и остановился рядом со мной. Я напрягся, ожидая, что он скажет мне, что я облажался, что я был злым и собираюсь навредить Мэдди и ребенку своим пламенем. Но он ничего не сказал. Вместо этого он вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась. Я слышал собственное дыхание. Писк машин причинял боль моей голове. Я зажмурился, затем посмотрел на Мэдди. Я замер, когда ее рука шевельнулась.

«Мэдди?» — прохрипел я. Моя грудь сжалась, а щеки начали покрываться влагой. «Мэдди?» — повторил я. Но она не открыла глаза. Я протянул ей руку, но остановился, прежде чем коснуться ее. Я отдернул руку и упал на колени. Мой лоб уперся в край матраса. Я почувствовал, как мое горло начало сжиматься, как будто кто-то душил меня. «Мэдди…» — сказал я, пытаясь, черт возьми, заговорить. «Просыпайся… тебе нужно проснуться». Я поднял глаза, но она не проснулась. Я хотел почувствовать ее пальцы вокруг своих. Я хотел услышать, как она поет «Этот маленький мой свет». Я положил свою руку рядом с ее рукой, но они так и не соприкоснулись. Я не мог позволить им соприкоснуться.

«Мне жаль», — сказал я. Влага с моих щек была соленой, когда они коснулись моего рта. «Это моя вина». Я уставился на свою руку рядом с рукой Мэдди. Ее рука была такой мягкой. У нее были действительно мягкие руки. Я вспомнил, как она впервые прикоснулась ко мне. Когда ее мизинец коснулся моего.

Я ожидал, что причиню ей боль с тех пор, ожидая, что зло прорвется сквозь спокойствие, которое она принесла. Ожидая, что демоны вернутся и возьмут под контроль меня. Она сказала мне, что я никогда не причиню ей вреда, но я знал, что сделаю это. В конце концов, я всегда любил. Мне не разрешалось любить. Любого, кого я любил, я уничтожал. Я уничтожал ее и нашего ребенка. Время пришло. «Ты была неправа, Мэдди», — сказал я и посмотрел на наши руки рядом друг с другом. Мне нужно было прикоснуться к ней. Еще один раз. «Пламя причиняет тебе боль». Я сглотнул, пытаясь остановить невидимые когти, которые душили меня. Они так и не отпустили. Меня наказывали, наказывали за то, что я причинил боль Мэдди и ребенку. «Я не могу прикоснуться к тебе, Мэдди». В конце концов я отдернул руку и впился ногтями в руку. Кровь струилась по моим рукам. Это был яд. Яд, как у змей в церкви моего папы. Когда они тоже распознали во мне зло. «Мне нужно спасти тебя и ребенка. Пламя... Я не убью тебя. Ты мне нужен. Ты не можешь умереть».