Я взревел, вспоминая, как она безвольно лежала у меня на руках. Ее глаза были закрыты, ее тело не двигалось. Она не дышала. Она не смотрела на меня. Она не улыбалась мне и не держала мою руку. Она была мертва. Моя Мэдди... она была мертва. Кто-то забрал ее у меня. Кто-то, черт возьми, коснулся меня. Мои глаза затуманились, когда я подумал о Мэдди. Агония скрутила меня внутри. Мэдди была мертва. Ее больше нет... Моя Мэдди больше нет.

«Пламя». Я услышал, как кто-то зовет меня по имени. Но я не мог сидеть спокойно. Я не мог сосредоточиться. Мэдди была мертва. Мэдди... Мэдди... Мэдди больше не было... «Пламя! Брат. Сосредоточься». Я сморгнул воду с глаз. Мое тело онемело. Я не чувствовал ни черта. Я посмотрел на свои руки. Они были красными и покрытыми волдырями. И они были пустыми. Мэдди больше не было в них.

Она ушла. Моя Мэдди... она ушла, бросила меня... Я убил и ее... зло в моих венах убило и ее. Я подавился чем-то, что забило мне горло. Ребенок... Я убил нашего ребенка. Мэдди так его любила.

Я чувствовал, как мое тело отключается. Я чувствовал, как мои мышцы слабеют, а кости начинают болеть. «Пламя. Держи себя в руках. Мне нужно поговорить с тобой». Но голос не дошел до моего мозга. Вместо этого я позволил своему телу тоже начать умирать. Я бы не стал жить без Мэдди. Она получит рай. Я попаду в ад. Мне было все равно, мне было все равно, даже если я буду гореть вечно…

«Пламя. Она жива». Я покачался взад и вперед, представив ее бледное лицо в своей голове, ее глаза, которые были закрыты, когда я держал ее. Ее руки упали по бокам, когда я попытался ее разбудить. «Блядь!» — сказал голос. Потом кто-то коснулся меня. «Вике! Не…»

В ту минуту, когда я почувствовал руку на своем плече, в моих кишках вспыхнуло пламя, и я повернулся и схватил того, кто это был, за горло. Никто, черт возьми, не мог меня коснуться. Я убил всех, кто когда-либо пытался. Я был злом. Создан дьяволом. Демоны бежали в моей крови. Меня, черт возьми, нельзя было коснуться!

«Пламя! Отпусти его. Сосредоточься, блядь, и отпусти его, блядь!» Рука вырвала мою из горла, которое я держал. АК и Викинг сидели на водительском и пассажирском сиденьях грузовика. Я был в задней части кабины. Я тяжело дышал, пытаясь успокоиться, но пламя держало меня в плену. Гнев. Все, чем я был в тот момент, это гнев. Мэдди ушла, и мне было просто наплевать. Потом я вспомнил, как они забрали ее у меня. О руке, обхватившей мое горло и оттащившей меня от нее.

Они ее увезли. Они ее увезли, мать вашу!

«Прости, брат, — сказал голос, пока я боролся за то, чтобы не потерять сознание. — Я не хочу трогать тебя, но им нужно, черт возьми, помочь ей. Мы должны позволить им спасти ее и твоего ребенка».

Ярость, которая хлынула по моим венам, заставила меня прыгнуть вперед и снова обхватить руками горло Викинга. «Ты, черт возьми, отнял ее у меня. Ты коснулся меня и позволил им, черт возьми, забрать ее». Викинг не сопротивлялся. Он, черт возьми, не сопротивлялся. Я хотел, чтобы он сопротивлялся. Я сжал руки крепче вокруг его горла и сжал. Его глаза покраснели, но он, черт возьми, не сопротивлялся. Он позволил им забрать у меня Мэдди. Он позволил им забрать ее.

«Пламя! Отпусти его!» АК остановил грузовик. Он приблизил свое лицо к моему.

«Она мертва!» — заревел я. «Он коснулся меня, и они забрали ее у меня. Они забрали ее. Ей не разрешили уйти от меня. Ей не разрешили умереть, черт возьми!»

«Она не умерла», — сказал АК. «Она не умерла». Он лгал. Я знал, что он лжет. Я видел ее мертвой у себя на руках. Они оба были мертвы. «Они в больнице». Я продолжал сжимать горло Вике. «Мы в больнице, брат. Мы привели тебя к ней. К ним обоим». Мои руки ослабли от шока на шее Викинга. Он задыхался, но не оттолкнул меня. Он не коснулся меня. Его руки были подняты по обе стороны от его головы.

«Ты лжешь», — прошипел я, бросив взгляд на АК. Я не хотел верить, что Мэдди жива, если ее не было. Но он бы не сделал этого со мной. Не АК.

«Я никогда не лгал тебе, брат. Я никогда не лгал бы тебе о Мэддсе. Ты же знаешь». Он наклонился вперед. Мои руки снова пытались сжать шею Викинга. Пламя в моей крови взывало к чьей-то смерти. Чтобы я убил своего брата. Он забрал мою Мэдди. Они взывали ко мне, чтобы я убил его в наказание. «Я обещаю тебе, Флейм. Она, черт возьми, жива. И она в той больнице на кровати ждет тебя».

Мое сердце забилось быстрее. Быстрее и быстрее от слов, которые говорил АК. Пламя подсказало мне, что он лжет. Но в своей голове я увидел, как открылись глаза Мэдди. Я увидел ее улыбку, и из моего рта вырвался сдавленный звук. Мои руки соскользнули с шеи Викинга. Я уставился на АК. «Она жива. Брат. Клянусь тебе, она жива».

Я боролся с желанием убивать. Мне нужно было чувствовать боль. Моя кровь пела от чьей-то боли. Мне нужно было успокоить пламя. Мэдди успокоила пламя, но ее здесь не было. Она была в больнице. Она была далеко от меня.

Я увидел нож на сиденье АК рядом с Викингом. Украв его, я быстро провел кончиком по своей руке. Через несколько секунд пламя вырвалось наружу, и я смог дышать. Я мог, черт возьми, дышать . Я чувствовал, как моя кровь течет по моей руке и падает на мои бедра. Мое тело остыло, не намного, но достаточно, чтобы посмотреть на Вика и АК. «Ты не лжешь?» — спросил я сквозь стиснутые зубы. Я посмотрел на лезвие в своей руке. Оно было приятным. Я так давно не резал свою кожу. Мне это нравилось. Мне это было нужно. Я, черт возьми, жаждал этого.

«Брат, я обещаю. Она там, наверху», — сказал АК, указывая на больницу. «Она ждет тебя».

«Я коснулся тебя, брат. Я задушил тебя, чтобы ее можно было спасти. Райдеру пришлось дать тебе успокоительное». Викинг выпрямился на сиденье. Я уставился на кровь, окрашивающую мою кожу. Она была красной. Как обычная кровь. Но я знал, что внутри таится пламя. «У меня не было другого выбора. Она тебе, черт возьми, нужна. Я должен был позволить им спасти ее, и я бы сделал это снова, если бы пришлось».

Я дышал через нос, пытаясь, черт возьми, удержаться от того, чтобы не перерезать ему горло. Это было бы так легко. Один удар по его коже. «Мне нужно увидеть ее. Мне нужно, черт возьми, увидеть ее». Не причиняй ему вреда. Не причиняй ему вреда , сказал я себе. Он твой лучший друг. Я изучал свою окровавленную кожу. Она была почернела от дыма. Дыма от пламени в клубе. Я зашипел, когда вспомнил Мэдди на полу в клубе, пламя вокруг нее. Мне нужно было увидеть ее. Все было бы лучше, если бы я увидел ее. Если бы она улыбнулась.

«Слушай», — сказал АК. Мои ноги не хотели держаться на месте. Мне нужно было попасть в эту чертову больницу, нужно было выбраться из грузовика и добраться до моей жены. «Ее сестры с ней. Она не одна. Им всем тоже пришлось приехать сюда, чтобы провериться на отравление дымом. Фиби тоже внутри, ждет меня. Только Мэддс пострадала настолько сильно, что ей нужно остаться». Это был я. Это происходило. Я, наконец, убивал и ее. Я знал, что рано или поздно это произойдет. Папа и пастор Хьюз говорили мне, что я причиню боль всем. Мэдди… ребенку… моей маме… Исайе… «Она стабильна». — сказал АК, но я едва мог слышать его из-за голоса моего папы. Ты прирожденный грешник, мальчик. Ты проклянешь всех, кого любишь . «Пламя!» Я поднял голову, чтобы послушать АК. «Ребенок жив. Твой ребенок в порядке. Они следят за ними обоими». Мои руки скользнули в мои волосы. Я сдержала рев. Ребенок не умер. Мэдди не умерла. «Мэдди еще не проснулась. Они держат ее под седацией, пока лечат».

«Мне нужно ее увидеть».

Викинг потер горло. Оно было красным и отмечено моими руками. Я сжег его. Вот что могло сделать пламя. Я опустил глаза на свои руки. Они тоже причинят боль Мэдди. Они заклеймят ее моим злом, отметят ее бледную кожу.

Голос Викинга был грубым, когда он говорил. «Тебе нужно сохранять спокойствие, когда мы войдем. Мы не можем откупиться от всех этих ублюдков. Если ты станешь ядерным, тебя вышвырнут или арестуют». Мои мышцы напряглись. «Они будут давать ей лекарства. Осматривать ее. Это будут люди, которые будут ее трогать».