Мэдди стояла передо мной. Теперь я смотрел на нее сверху вниз. Мэдди была крошечной. «У вас это общее, Эшер. Твое прошлое...» Я думал о моем старике, заперевшем меня в том подвале. О моей маме, висящей на дереве снаружи, выбирающей смерть вместо садистского ублюдка, который издевался над ней. Вместо ее ребенка. Мой живот сжался так чертовски сильно, что мне пришлось задержать дыхание, чтобы сдержать тоскующее чувство, которое всегда вызывал образ моей мамы.

Мир был ебанутым. Все в нем было дерьмом.

«Вы везите свой грузовик», — приказал АК позади нас. «Я отвезу Сафф. Мне, Фиби и Саффу нужно встретиться с директором и все такое». Я глубоко вздохнул, чувствуя, как вчерашний алкоголь свинцом оседает у меня в животе. «Вы с Зейном привезете ее обратно в своем грузовике. Ага?»

Я хотел сказать нет. Я хотел заползти обратно в кровать, уснуть и забыть обо всем на свете. Но лицо Саффи не выходило у меня из головы. Ее мягкий голос с этим чертовым акцентом шептал мне на ухо, чтобы я помог ей, защитил ее. Я хотел бороться с голосом и сказать АК и Мэдди, что она не моя ответственность. Но в конце концов я кивнул. Что, черт возьми, мне еще оставалось делать? Стикс выгнал меня из клуба. Смайлер исчез. Зейн будет в школе. И это было из-за Саффи. Чертова Сапфира Дейес. Сучка, которая постоянно вторгалась в мои сны. Та, о которой я думал больше, чем нет.

«Остерегайся ее, ладно?» — сказал АК, затем пошел к выходу из комнаты. Прежде чем уйти, он обернулся и встретился со мной взглядом. «Спасибо, малыш», — сказал он, и я почувствовал что-то глубоко внутри, что-то вроде чертового спокойствия, пытающегося прорваться сквозь мой постоянный гнев. Но тьма была слишком сильна, и любое спокойное чувство, пытающееся прорваться, быстро растаяло.

АК ушел. Мэдди взяла мою руку и сжала ее. «Спасибо, Эшер. Это будет так много значить для АК и Фиби». Она вздохнула. «Это будет значить мир для Сапфиры. Она может не сказать тебе этого, но это не делает это менее правдой. Она оценит это больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить».

Я кивнул один раз, мой живот сжался от этой потенциальной правды. «Мне нужно принять душ».

Мэдди оставила меня в покое, и я закрыл глаза. Я медленно дышал, пока не утихла нарастающая злость. Саффи... чертова Саффи в школе. Я не мог себе этого представить. Не мог представить, как увижу ее идущей по коридору, со всеми этими светлыми волосами и идеальными глазами и губами. Я знал, что если кто-то хотя бы не так на нее посмотрит, меня исключат. Никто с ней не связывался. Одна только мысль об этом заставила мои руки сжаться в кулаки, а мое тело напряглось, чтобы разорвать этих придурков на части.

*****

У меня были занятия все утро, и я ни разу не видел Саффи. Сейчас было время обеда. Я подумал, что, может быть, она передумала и осталась дома. Зейн сказал мне, что присмотрит за ней, так как у него занятия недалеко от нее этим утром. Я тоже ничего не слышал от него.

Втянув дым в рот, я закурил, когда добрался до пустых трибун. Ни один ублюдок не пришел сюда, кроме меня и Зейна. Я нырнул под металлическую раму, двигаясь за стальной столб, и затем остановился как вкопанный. Саффи сидела по другую сторону столба, ела сэндвич, опустив голову, как всегда. Ее карие глаза поднялись, когда она услышала меня. Я стиснул зубы, когда увидел ее, вид ее потрясающего лица врезался в мой живот с силой металлического прута. Она выглядела иначе. По крайней мере, ее одежда отличалась. На ней были джинсы и розовая толстовка. Ее светлые волосы были заплетены в какую-то причудливую гребаную косу. Я никогда не видел ее ни в чем, кроме платья и с ее длинными распущенными волосами. Ее щеки внезапно вспыхнули ярким румянцем, и она снова опустила глаза. Я, черт возьми, пялился на нее, чертовски немым, пока изучал, как она выглядит.

Вдыхая дым, я придвинулся поближе и прочистил горло. «Ты хорошо себя чувствуешь?» Я не привык разговаривать с Саффи.

Глаза Саффи поднялись. Клянусь, я никогда раньше не видел таких чертовски длинных или таких темных ресниц. Она кивнула, но промолчала. Мне снова захотелось услышать ее голос. Я подошел ближе и опустился на землю рядом с тем местом, где она сидела. Она выглядела какой-то бледной. Манжеты ее толстовки закрывали половину ее рук, как будто она пыталась исчезнуть. А ее глаза... они были широко распахнуты, как у оленя, попавшего под свет фар. Мой живот, черт возьми, сжался от сочувствия. Она выглядела окаменевшей. О чем, черт возьми, она думала, когда шла сюда в школу? Но я не хотел ее об этом спрашивать. Я не хотел заставлять ее чувствовать себя гребаной неудачницей. Я знал, каково это. Я бы не стал ее так унижать.

Мне показалось, что я почувствовал ее взгляд на своем, когда смотрел на футбольное поле. Я прочистил горло от чертовой дрожи, поднимающейся по моему позвоночнику. «Где Зейн?»

Я повернулся к Саффи. Я не мог поверить, насколько она изменилась. Эти джинсы. Эти чертовы джинсы на ее идеальных ногах. «Его оставили после уроков», — прошептала она, и мои мышцы напряглись в одно мгновение.

«Зачем? Тебя кто-то трахал?»

Глаза Саффи расширились. Я догадался, что она никогда не слышала, чтобы я так говорил. Как какой-то сверхзаботливый гребаный псих. «Нет, Зейн, он...» Саффи уставилась на свои руки. Ее голос был тихим, как чертова мышь. Это все еще был лучший чертов звук, который я когда-либо слышал. Я хотел услышать больше. Но она колебалась. Ее взгляд метался по трибунам и футбольному полю, как будто кто-то мог прийти и напасть на нее в любую секунду. Я мог сказать, что она ненавидела находиться здесь. Черт возьми, ненавидела находиться где-либо, кроме как дома с мамой. «Он борется», наконец сказала она. Зейн и Саффи были в некотором роде братьями и сестрами. Зейн был племянником АК, но я знал, что мой друг видел в нем больше своего старика. Саффи был ребенком Фиби. Зет и Сафф часто виделись. Я чертовски завидовал. В тот момент я чертовски завидовал Зейну. Он видел Саффи каждый чертов день. Посмотрите на ее светлые волосы и чертовски яркие глаза.

Затем ее слова закружились у меня в голове… Он борется…

Я зажмурился, желая знать, как, черт возьми, дышать. Гребаный врожденный навык, казалось, сбежал с корабля в ту минуту, когда Слэш принял пулю, предназначенную мне. Это была карма, я предполагал. Я пытался вдохнуть воздух, который никогда не должен был принадлежать мне.

И Зейн... Я знал, что он тоже облажался. Слэш, я и Зейн были лучшими друзьями. Он тоже был там в тот гребаный день. И он был прямо рядом со мной, стреляя пулями в ублюдков, которые убили нашего брата. Я был так погружен в свою гребаную голову, что не думал о Зейне. Я знал, что он трахался в школе. Мне было интересно, есть ли у него та же злость, что и у меня. Та же вина, которая не давала ему спать по ночам. Гребаные кошмары, которые преследовали его независимо от того, спал он или бодрствовал.

Я докурил остаток сигареты и бросил ее на землю, когда она догорела. Я откинул голову на столб и закрыл глаза. Саффи больше ничего не сказала. Я хотел спросить ее, все ли с ней в порядке, но я не имел права спрашивать об этом кого-либо еще, когда сам разваливался на части. Я чувствовал близость ее тела, чувствовал ее ванильный запах. Сладкий — как и она. Этого было достаточно. Я мог защитить ее, когда она была рядом со мной.

Я сосредоточился на тепле ее тела, окутывающем меня. Как будто она была теплее или что-то в этом роде, чем все остальные, кого я когда-либо встречал. Она даже не сидела рядом со мной, и я чувствовал ее тепло так же сильно, как огонь из открытой печи. Мне было холодно. Мне всегда было чертовски холодно в эти дни. Она была чертовым солнцем. Я не мог объяснить это больше, чем так. Мое тело, казалось, просто знало, что она здесь.

Я вздохнул, затаив дыхание, когда начал чувствовать себя спокойнее. Я резко открыл глаза и посмотрел на нее. Она наблюдала за мной. В ту минуту, как наши глаза встретились, ее щеки вспыхнули румянцем, и она наклонила голову. Мой живот сжался, просто глядя на этот румянец... и не было никаких признаков моего гнева. Я закрыл глаза, держа лицо повернутым к ней, и я дышал. Я дышал, черт возьми, не чувствуя, что мои легкие скованы железной клеткой. Я устал. Так устал. Вот так, с Саффи рядом со мной, я мог спать. Я не знал, почему все было по-другому рядом с ней, но я не собирался задаваться этим вопросом. Моя голова болела все время, черт возьми. Прямо сейчас, это было так, как будто я только что принял десять таблеток Адвила.