– Хочешь остаться?

– Да! Мяу! – Она едва не запрыгала.

– Закончи с нефритовой залой. Потом приходи. Будем смотреть новую коллекцию. – Локс открыл принесённую коробку. – Поможешь раскладывать в боксы. Готова?

Джи не помнила, как вылетела из двери и неслась по коридору. Потом ноги подкосились. Чтобы не упасть, опёрлась о стену. Согнулась с утробным звуком в горле, сплюнула тягучую слюну. Фу, фу! Бррр, вспоминать не хочется! А оно всё копошилось, ёрзало, будто в глазах застряло, даже когда зажмуришься…

…без глаз, без ничего, полупрозрачное и скользкое, похожее на ветвящиеся провода с набухшими желваками…

Где он это взял?! как это можно в дом вносить?

Вот вся любовь! Зря, что ли, старшие овцы говорят: «Локс умеет привадить, умеет отвадить».

* * *

В пустой тьме неровно колыхалось гравитационное поле.

– Глава, глава, домина зовёт.

– Скажи дому. Скажи большим главам. Не мне.

– Тебе, тебе, глава. Ты глава передний, злой глава. Тебе надо.

– Я лажу потроха, я думаю мысли, я вынашиваю умыслы. Им, домина!

– Слышь меня, глава передний. Издали ветер, глас. Видь место!

Вошло зрение и разлилось. Явился шар, словно глиняный. Кругом вертятся крупицы, лучат, пышут светом, откидывают тельца-точки. Те вьются, снуют прихотливо, ткут ловчую сеть в свете пламенных крупиц, ширятся, разводят пути-нити. Точки – крохи, в них большой огонь, уничтожающий.

– Здесь.

– Знаю. Богоугодный здесь пал.

– Нет. Точно нет.

– Как?!

– Мой наружный сведал, подтвердил.

– А говорил – ушёл!

– Домина того места не смекнула весть. Поруха вести. Твоего дома наружный сведал снова. Истинно, Богоугодный в нашем месте. Мы снеслись, сопоставили. Тут он.

– Что теперь? – помедлив, спросил передний глава.

– Бойся. Оберегайся.

– Не буду.

– Бойся. Моим выходящим велено бояться.

– Не буду.

– Он уничтожит.

– Твои выходящие не чета мне. Я другой. За весть дом воздаст! А сахи замкнутого обладателя достанутся моему дому. Я возьму их.

* * *

Еврозона, Эльзас. 3051 год

– Знаешь, сколько яйцеклеток в яичниках нормальной женщины?

– Отстань. Где ты видал этих нормальных женщин?

– Пятьсот яйцеклеток. Одна баба может родить целый батальон.

– Малый, ты охренел в каземате. Останься наверху и переспи с кем-нибудь, тебе сразу полегчает. Или представь: подружка залетела. Места себе не найдёшь, опять в землю зароешься…

– Не-е-е, мне мутанты не нужны! Я хочу пацана с гарантией.

– У тебя столько бабок не будет – ни завтра, никогда. Элитное яйцо стоит…

– Интересно, станок уже размотал нитку? – Младший биотехник откусил от блинчика, начинённого серым фаршем. – Бяааа, перца не пожалели! Что за дерьмо они внутрь кладут?..

Лифт гремел и раскачивался, унося вниз пару приятелей, нагруженных жратвой. Они сидели на упаковках газированной воды, кругом громоздились мешки с лапшой, сухим супом, вяленой рыбой, сыром, инжиром, финиками и прочими продуктами длительного хранения.

–Молекула – два метра! Дэ-эн-ка… Слышь, её в микроскоп видно.

– Чего ты ёрзаешь? Она что – твоя собственная? Можно подумать, её из тебя на катушку мотают…

– Интересно! Меня забирает, как эти яйца делают. Сплю и вижу. Сперва отмочат…

– Замочат.

– Проехали. Потом процедят, в ямочки разложат…

– И тут подходишь ты. А они в ямочках дрожат. Вот почему тебя колбасит – твой генофонд зря пропадает… Хочешь всех обсеменить, чтоб кругом твои клоны бродили. Подумай – а ты нужен? Тебя надо замочить и процедить, потом заморозить. Всех будут сто лет твоим бульоном поливать. Вечный кайф. Стоишь в бутылке, в холодильнике…

– Пошёл ты!..

Лифт миновал стометровую отметку, но до пункта назначения было ещё скрипеть и скрипеть.

Там, в глубине, лежала сеть тоннельных коммуникаций, проложенных каким-то древним правительством – или самим Иблисом.

Говорят, раньше у Женевского озера сеть смыкалась с подземным чертогом «Властелин колец», где гяуры гоняли по кругу звёздный огонь – гоняли, пока он не разлетался на искры. Так искали невидимую силу тьмы, которую потом запрягли в космолёты.

Впрочем, старики рассказывают много всяких баек!

– Не вздумай к яйцам подходить, сглазишь, – глумился старший биотехник. – Ты их хочешь, как баран овцу. Это будет порча! Если Мозг скажет, что гены порюхались, Чёрный отрежет всей бригаде…

Глубина 240 метров. Кабина встала.

– Эй, Мозг, у тебя готово?! – орали приятели, разгружая лифт.

– Почти! – крикнул биоинженер из лабораторной пещеры. – Подходите сюда!

Рядом с колдовской нездешней техникой приятели говорили потише и старались не топать.

Проверка партии яиц – важное дело! Отсев готового материала не должен превышать пять сотых, иначе…

– Из них накрутили фарш для блинчиков, – шепнул старший младшему, который давился перечной отрыжкой.

– Из кого?!..

– До нас была команда. Они дали семь процентов брака…

– Фу! Тьфу!

– Не пугай малого… Удалось с первой попытки, – мурлыкал Мозг, бегая пальцами по сенсорам. В воздухе развернулась плоскость вирт-экрана. Изогнутые иглы точными движениями распрямляли какую-то длинную толстую верёвку.

– Это и есть дэ-эн-ка? – опасливо спросил младший.

– Она самая. Я уже начал считывать код. Через минуту… две… пойдёт расшифровка.

– А где тут что? – Младший метался глазами.

– Здесь – библиотека кодов. – Инженер открыл ещё несколько светящихся плоскостей. – Все генотипы давно декодированы. Программа позволяет – а! визуализировать их как портрет – и бэ! – просчитать, когда и какие посторонние инклюзии внедрялись.

– Инклю…

– Ну, примеси. – Мозг поморщился. – Чуждые гены, мутации.

Техники враждебно наблюдали за экранами. Шайтанские науки многим жизнь испортили. Деление людей на категории, селекция, счисление пороков и способностей – всё от генетики.

С другой стороны, эти штуки позволяют зачинать выносливых бойцов. Правда, не все бабы соглашаются подсаживать яйцо. Как можно – не от мужа!.. Это для греховодниц, для презренных, кем все брезгуют.

– Ага! Вот, читайте – свойства генотипа.

– Это не по-нашенски.

– Русский текст. Сейчас включу перевод…

/// РЕГИОН: северный Иран. СРОК: ок. 2170-2210 гг. ПОЛ: женский. ПРИМЕСИ: 1) азербайджанский тип, ок. 2100 г., открыт на 32%; 2) южно-славянский тип, ок. 2200 г., открыт на 47%; 3) англосаксонский тип, ок. 2400 г., блокирован. СЕРИЯ: «иранка S14», без ограничений использования.

Старший скорчился:

– Порченая. Со всеми валялась.

– Чиста как гурия! – строго возразил Мозг. – Присадки один-два введены до серийной стандартизации и – видишь? – их оставили работать. Англосаксом хотели улучшить, но передумали.

– А личико, личико покажи! – Младший буквально стонал.

– Сейчас должно нарисоваться. – Инженер добавил опции «фенотип» и «расширенный отногенез». – В каком возрасте хочешь её увидеть?

– Пятнадцать лет! – выдохнул младший.

– Условия жизни? Упитанность, трудовые нагрузки, вредности, уровень образования?

– Не очень жирная, но в теле. Работа по дому, – спешно выкладывал озабоченный малый. – Не пьёт, не курит, не ширяется. Средняя школа!

– Загар?

– Беленькая!

– Интеллект?

– Выше овцы.

Экран принялся воплощать нагую красу. От каркаса к оболочке – костяк, нервы и сосуды, мускулы, гладь кожи… Полилась смоль волос, растекаясь по плечам, округлилась грудь. Жгучие глаза обласкали младшего глубоким, долгим взглядом – одновременно стыдливым и полным скрытой страсти.