Внутри было весьма прилично для глубинной подземной камеры. За тамбуром, игравшим роль шлюза – разветвлённые покои, свет, узорная обивка стен, занавеси. Пять внутренних охранников – похоже, холощёные бараны, – дрались до последнего. Добыча нашлась в одной из последних комнат. Девки набились сюда и сгрудились в угол, плача и причитая.

Заказчик знал, чего хотел – товар отборный, одна другой краше.

– Усыпить и грузить, – приказал Сотерель, смекая, как безопаснее вернуться к гигу.

Одна – нежные щёки, пухлые губы, синие глаза, – шагнула вперёд, говоря что-то громко и злобно. Декодируя её слова, залопотал автопереводчик:

– Вы нас не возьмёте, собаки. Мы уйдём чистыми. Пусть наша кровь падёт на вас.

Её рука скользнула под кофту. «Граната», – решил Сотерель и крикнул:

– Зонт!

Боец-атлет двинул вперёд с гудящим генератором наперевес, заслонив своих выпуклым полем.

– Захлопни её!

«Хоть осколки погасим, других сбережём».

Свести поле в шар-ловушку боец не успел. Вскинув руку, девка полоснула себя ножом по горлу. Удачный разрез. Похоже, их учили это делать.

– Взять, я сказал! Живьём, за дохлых не платят! Обыскать, всё вытрясти – ножи, пузырьки, таблетки.

Пока бойцы валили заказных и впрыскивали им пилотское снотворное, Сотерель получил радио:

– Бригадир, они подходят из тоннелей. Веду огневой контакт. Возвращайтесь.

– Снять со служак всё, что можно. Оставить только боеприпасы. – Сотерель жалел о девке, но остальных хватит, чтобы окупить экспедицию, выплатить родне погибших и остаться с прибылью. Элитные тёлки, выращенные в чистоте, стоят безумных денег. Прекрасные жёны и подружки, матки для вынашивания яиц, пакеты ценного генетического материала.

Каждый служака нёс двоих спящих, пристёгнутых к раскладным носилкам по обе стороны от корпуса. Даже н-бомбу пришлось навьючить на бойца. Обратный проход по подземелью обошёлся ещё в одного человека, но н-бомба и девки не пострадали. Удалось поставить заряд незаметно и без потерь выйти наружу.

–Заметаем следы, – подмигнул Фур, сняв предохранитель с красной кнопки, когда гиг галопом удалился на безопасное расстояние от выпотрошенного городка в скале. – Как там было, в раю?

– Здорово. Двоим понравилось, они остались.

–Ай-яй-яй. Царство небесное! Ну, в дорогу. – Фур нажал дистанционный взрыватель. Заряд нанта сработал, перемешав в одну пыль тоннели, потолки. стены, тела и странные механизмы-великаны.

«Сейсмический толчок в точке 18°45’ с.ш. 52°30’ в.д., – отметил кибер-мозг индийской башни в Эль-Рахубе. – Возможная причина: обрушение карстовой каверны».

Возвращение к берегу стало сплошным бедламом. Заказные заняли места в спальных нишах, переселив бойцов на пол и в гамаки, отчего по коридору стало не пройти. Постоянный искусственный сон был запрещён заказчиком; от плача, брани и нытья гурий приходилось укрываться в башнях и на крыше, даже в бункерах служак. Апельсиновые шнуры спасали бойцов от девичьих когтей, но заказные плевались, брыкались и кусались. Сотерель предупредил: «За повреждение товара штраф, десять тысяч марок». Сдача табуна заказчику прошла на «ура», как общий праздник избавления.

Дело было в безлюдном месте, ночью. Наёмники перебрались на экраноплан; гиг на автопилоте пошёл топиться куда поглубже; девиц цепочкой повели по сходням на корабль с воздушной подушкой.

Экипаж ховеркрафта, прибывшего за заказом, поголовно носил оружие и маски. Судя по маркировке на борту, ховеркрафт приписан к иранскому порту, но кто этому поверит?.. Люди из экипажа даже для смеха на фарси не говорили.

– Ваши деньги, мсье бригадир. Пересчитайте и проверьте.

Худой жилистый малый с военной выправкой пристально смотрел на Сотереля, словно хотел запомнить.

«Много ты разглядишь. Мы все в масках. Никто не знает, кто есть кто».

– Порядок, дружище. По деньгам честно.

– Госпожа? – по-немецки заговорил худой в телефон-гаджет. – Оплата сделана. Я расстаюсь с мсье бригадиром.

– Хозяйка довольна?

Боевик таинственной госпожи помедлил с ответом. Недоверчивые глаза его поблёскивали.

– Она говорит, что вы зря взорвали объект.

– Там жили фанатики. Мне не нужен такой хвост по жизни.

– У вас был газ.

– Долго возиться. Притом, между камерами и тоннелями – герметизация.

– Всё-таки жаль. Вы последний, кто видел руины Ирема.

– Руины чего?

Худой махнул рукой и направился к сходням.

Турбины завыли; ховеркрафт в облаке брызг поднялся над водой и стал выруливать на простор.

Помощник госпожи стянул маску и перчатки, разгладил примятые волосы. Подышав морским ветром, он спустился в салон, где хозяйка осматривала новые приобретения. Девушки, измученные тремя сутками езды, стыда и страха, посматривали на рослую молодую женщину искоса, но с надеждой.

– Вы в безопасности, – убедительно лгала им госпожа через автопереводчик. – Вас никто не тронет.

– Может, оставим хоть одну себе? – всё так же по-немецки спросил помощник.

– Тебе? – словно недослышав, переспросила хозяйка. – Пожалуйста. Сто тысяч марок.

– Я мог бы обратить её, спасти душу.

– Фанатичку, воспитанную в склепе?

– Я сам фанатик, – резким жестом он вскинул правую руку; стала видна чёрная татуировка над запястьем – голова овчарки, несущей в зубах факел, и надпись «Domini canis».

Дорогой кормилец наш, сокол одноглазый,

Ты смотри, на абордаж попусту не лазай

Без нужды не посещай злачные притоны,

Зря сирот не обижай – береги патроны

Эдуард Успенский

«Бабушка пирата»

– Прошло полтора дня, – ярился шеф «Колониаль Пост», – а нам нечего сообщить о находке русских! Это позор масс-медиа – брать в работу трёп Живой Сети! Мы должны быть на три головы выше блогеров. Нужны факты, свидетели, кадры. Без картинок нет новостей! Где фото, записи? где люди? где?!

Оперативный репортёр КП мялся и жался на том конце эфирной линии. Его пронимала тоскливая жуть. На Иньяне новости случались в месяц раз, а то и реже; подвиги космической дивизии давно приелись и вызывали интерес только в онлайне. Но едва вспыхнула сенсация с отсеком гибернации, как вояки опустили занавес секретности. Проникнуть на Голубой луч? в госпиталь Востока?.. и не мечтай.

– Они закрылись насмерть. Один ответ: «Нет».

– Это мне говорит журналист?.. или баран? Пока ты ищешь отговорки, кто-то копит данные, чтобы продать в «Иньян цзыбао», «Красную Звезду» или прямиком на Землю. Сенсация уходит из-под носа. Настоящая! недель на двадцать, с продолжением!.. Короче, у тебя есть сутки, чтоб добыть сведения. Если нет – ты вылетаешь из КП и за свой счёт убираешься обратно в Орегон, дышать прионами. Маразм ждёт тебя, сынок. Думай!

Репортёр взялся за голову и стал энергично тереть виски. Гуру учил, что массаж ключевых точек способствует усердному мышлению. Но пёстрый бардак Западных США, кишащих иммигрантами из Азии, не включал понятие «железная рука разведки». Где точка, которая поможет одолеть спецслужбы?..

Массаж сработал, возникла идея.

* * *

– А доктор Вард? – выспрашивала Маха полушёпотом, наклонясь к столу.

– Тоже на Голубом луче, – ответил Райт с досадой.

– А если позвонить?

Райт привёл подружку поужинать в казино. Если имеешь постоянную овцу, её надо время от времени выгуливать публично, чтоб поддерживать свой статус плейбоя. Маха радовалась как молоденькая ярка, долго наряжалась, выбрала сильно декольтированное платье плазменного цвета, зелёные туфли и салатовую сумочку. Овца – она и есть овца. Главное – выставила напоказ знаменитую родинку между грудями.