– Ну-у-у… – рассеянно потянула горничная, окидывая взглядом горящую над столом голограмму с трёхмерной картой Праги. – Он к тебе и правда испытывает тёплые чувства. Но, судя по Пуфе, если бы дело было только в этом, пан Маллой предпочёл бы держать тебя от основной части мероприятий подальше.

Чёрный ноготок тонкого изящного пальчика Ёлко коснулся здания национального театра Богемии. Оно больше напоминало дворец. Один только внешний вид его говорил о том, что выступать здесь могут только лучшие лицедеи и только для лучших людей страны. Сюда, наверное, не каждый дворянин вхож.

Но именно здесь в последнее время чаще всего мелькал лик Катержины Чёрной. Бывшей куклы. И хамоватого свежего приобретения храбии Кендры Альбары. Одной из причин, по которым Даркен не желал задействовать седьмой сценарий. Титул у дамочки был не сильно ниже, чем у пана ректора, а операцию требовалось проводить на её территориях.

По хорошему тут нужно было бы согласовать свои действия с самой пани Альбарой, но, Лешая ей выгрызи кишечник, это всё равно, что прийти к этой дамочке лично и вежливо попросить права поискать на неё компромат.

И именно данной проблеме посвящалось следующее замечание Ёлко:

– Пока не будет получено одобрение кого-нибудь из Лотарингских, мы не сможем задействовать основные ударные силы. В твоём распоряжении будут только Гало, Вик, Лукан, Жаклин и Ая.

– Пять некромагов, – пожала плечиками Илега. – Не так уж и мало.

А уж учитывая, что из этих пяти некромагов трое являлись ветеранами пары громких боевых операций, выходило и вовсе козырно. Одно дело – знать, что Пуфя за счёт своего статуса чемпиона, вполне может выходить против дипломированных боевых колдунов, а другое – видеть подтверждение этому утверждению делом.

– Пять студентов, – покачала головой дворянка. – Притом без доспехов. У Альбары охрана будет посерьёзней. Да и она сама, даже будучи человеком, не особо отличившимся в военном деле, вполне сможет противостоять кому угодно из этого квинтета, кроме, разве что, Гало.

Горничная кивнула.

– Понимаю. Но не слишком ли ты принижаешь способности наших ребят? Они себя хорошо показали в Коваче и “Сметане”...

Ёлко фыркнула.

– В Коваче у нас было преимущество в виде огромной сверкающей молниями фигуры богини, а в “Сметане” против нас выступали самоучки, возглавляемые заинтересованным исключительно в прикольной дуэли карфагенянином, – дворянка на пару секунд замолчала. – Не стоит это сравнивать с текущей ситуации, когда помимо телохранителей, имеющих опыт службы в горячих точках, придётся иметь дело с охраной национального театра, где, в силу пафосности заведения, ещё и некромаги служат, а не только челядь.

Илега тяжело вздохнула и ещё раз окинула взглядом место проведения операции. Собеседница парой жестов развернула голограмму и теперь пред взором горничной предстало внутреннее убранство сего шикарного заведения.

Наконец, горничная решила высказаться на тему плана:

– Мне кажется, было бы проще добиться одобрения короны, если бы мы делали основную ставку на нашу шляхту, а не на краснопёрых. Вот хоть убейте меня, хоть режьте, хоть ешьте, я не понимаю, как так вышло, что Даркен больше уверен в лояльности ЕССР, чем поданных собственного отца? У нас что, богемийских ветеранов не хватает?

Ёлко медленно покачала пальчиком.

– Есть разница между лояльностью пану ректору и лояльностью Лешей. Даже несмотря на то, что последняя уже носит на пальчике фамильное колечко Маллоев.

Илега удивлённо похлопала глазами.

– Ладно, хорошо, я понимаю, что богемийская шляхта не очень-то любит богиню хаоса, и что только в ковене, где действуют её братья и сёстры по оружию, можно найти людей, готовых поднять ради неё волшебную палочку… но причём тут коммуняки?

Дворянка удивлённо подняла бровь.

– Ты хочешь сказать, что не в курсе, каким именно образом твоя госпожа выбила из Пендлтона войска для операции с отелем “Сметана”?

Горничная обиженно надула губки.

– Броня явилась от посла не в лучшем настроении. Я не стала уточнять детали. А затем Лешая впала в спячку. А в этом состоянии она не особо-то разговорчива.

Ёлко устало покачала головой.

– Как ты думаешь, кому поклоняются в ЕССР?

– Э-э-э… ну… – растерялась русовласка. – Они же безбожники, так ведь?

– Не-сов-сем, – неспешно отчеканила дворянка. – Всё началось в 1984 году, когда Рим публично предал анафеме партию английских социалистов. В своей речи тогдашний глава корсиканского правительства вновь вспомнил восстание Боудикки, места, где оно началось, и назвал это политическое движение мерзкой отрыжкой Лешего.

– Так что? – удивлённо затрепетала ресницами горничная. – Всё это время в ЕССР поклонялись Броне, сами того не подозревая?

В следующую секунду русовласка поймала лбом ребро ладони Ёлко.

– Ба-а-а-а-ака! Дослушай сначала! Куда ты мчишь? Так вот, понятное дело, что всю эту песню подхватили и остальные монархии мира. Никому не хотелось, чтобы их челядь нутряла ангсоц и стремилась свергнуть государя во имя алого знамени. И чёрный пиар выходил весьма успешный. Тогда-то глава молодого красного государства и сделал ответный ход, декларировав атеистическую направленность партийной деятельности.

– Тогда причём тут Лешая?! – плаксивым голосом вопросила Илега, потирая ушибленное место, а затем зажмурилась и сжалась, ожидая очередного удара.

Но на сей раз Ёлко решила не применять рукоприкладства.

– А притом, что она появилась на политической арене и внезапно начала набирать большую популярность среди простолюдинов. И, тут начинается самое интересное, её риторика имеет атеистическую окраску, несмотря на то, что челядь не особо-то и сомневается в божественности слечны Глашек.

– И это даёт возможность говорить, что всё это время ЕССР пропагандировали идеалы Лешей, просто отделив их от её имени, чтобы не было народного отторжения? – догадалась горничная. – Мол, Лешая всегда была за величие человека, а Рим в своих высказываниях 1984 года был абсолютно прав?

Ёлко кивнула.

– Именно эту схему перед послом разложила Броня. И полирнула всё сверху обещанием информационной поддержки. Ясное дело, Лотарингским об этом знать не стоит. Корона вряд ли обрадуется тому, что будущая пани Маллой разбрасывается подобными посулами.

– Уф… – Илега достала из кармашка платочек и промакнула им лоб. – Ладно… хорошо… это я поняла. Наверное. Давай поговорим о другом… как вы додумались в своём седьмом сценарии до плана, который мне самой пришёл в голову спонтанно? Ты так ничего и не сказала на эту тему.

Ёлко продолжала задумчиво изучать залы голографической версии театра.

– Я не знаю, как об этом рассказать быстро. Тут очень много тонкостей, без упоминания которых моя линия измышления может выглядеть нелогично. Но разжёвывать все эти тонкости…

– Не надо, – с улыбкой покачала головой Илега. – Не забывай, с кем ты говоришь. В конце концов, не я ли сама дошла до этой идеи? Просто… мне казалось, что тебе неоткуда взять, эти… предпосылки для плана. Во!

Дворянка перевела взгляд на гордо поднятый пальчик горничной и улыбнулась.

– Ну, начать с того, что не ты одна общалась с Руфусом Маллоем…

– Ты про его теорию единства и борьбы противоположностей? – навострила ушки русовласка.

– Про неё самую. Само собой, мне было интересно, на что опирался старик, делая столь странные выводы. Но искать пришлось самостоятельно: антарктидянин не особо-то склонен разжёвывать сказанное.

Илега кивнула.

– Угу, помню эту его черту. Но у меня всё проще. Я приняла слова на веру. Зачем мне знать, на какой почве взросли всходы полученных мной выкладок, если куда легче просто понять, пытаются ли меня обмануть или нет?

– Я не настолько доверяю интуиции, чтобы следовать тем же путём, – кивнула Ёлко. – Поэтому и погрузилась в изучение психологических портретов Брони и Перловки. В последнем мне очень сильно помогло общение с Чапыжкой. Она провела в обществе Тёмной Лешей довольно много времени.