Зверинец какой-то…

Ковровая дорожка заглушала шаги.

Мы прошли в западное крыло здания и остановились перед массивной дверью, которая сплошь состояла из геометрических линий и Знаков. На двери висела медная табличка:

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

— Вас ждут, — холодно произнёс дворецкий.

И, не говоря больше ни слова, двинулся в обратном направлении.

Открыв дверь, я вошёл в кабинет.

Первое, что бросилось в глаза, — это человек в уже знакомой маске Совы, восседавший в кресле с высокой спинкой за массивной столешницей. Человек не двигался и молчал, его руки лежали на краю стола. Едва входная дверь затворилась, из пола начали выдвигаться тёмно-коричневые ростки. Или ветви, я так и не понял, что это за хрень. Ростки свивались, формируя каркас, быстро расширялись, увеличивая детализацию…

И вот уже передо мной стояло удобное кресло с изогнутой спинкой.

Кресло, выращенное председателем прямо из паркета.

— Присаживайтесь, брат Ростислав, — донёсся до моего слуха отстранённый голос. — У меня есть немного времени, и я готов ответить на ваши вопросы.

Академия Таска

Личные покои Лориана Торна

После разговора с Гримауном, патриарх занялся подготовкой своего путешествия в Чертоги Ушедших. Ему попросту не оставили выбора. Живой Хаос — неприятная и очень опасная тварь, но гораздо хуже те, кто спустил этого зверя с поводка. И если они вернулись, Торн должен об этом узнать. Потому что опасность грозит не только миру, в котором переродился Гримаун, но и всей многомерной вселенной.

Настал день, когда все вязи были начитаны, артефакты установлены в нужных местах, а сам Торн подготовился к странствию, максимально расширив свои каналы. Сотни тысяч лет прошли с тех пор, как боги решили устраниться от дел, оставив после себя наместника. Того, кто провинился и вынужден был понести справедливое наказание. Да, патриарх Академии был богом, но павшим, лишённым части своих сил и отправленным в ссылку. Именно ему было поручено создать Академию, отыскать далёких потомков богов и земных женщин, а также обучить магии тех, кто проявлял к этому склонность. А всё потому, что демоны могли навредить смертным.

Торн намеревался воспользоваться Тропой Вечных, чтобы встретиться со своими и получить ответы на вопросы. Встав в центре пустой комнаты, он раскинул руки, призвал потоки эфира и влил их в отложенные заклинания, которые ждали своего часа. Вспыхнули ярко-голубые линии на полу, очертились широкие дуги, сформировался круг, пробились радиальные прямые, а потом начали проступать символы, более древние, чем само человечество. Артефакты, размещённые по углам комнаты, загрохотали, изменили конфигурацию, выдвинули из себя дополнительные блоки и влились в общую структуру.

По периметру круга, охватившего чуть ли не всю комнату, начала завихряться энергия. Эфир, прокачиваясь по каналам волшебника, поступал на светящиеся линии, искажал пространство и гудел, словно ветер в водосточных трубах. Постепенно очертания комнаты исказились, и Торн осознал себя в энергетической трубе, которая пронзала пол и потолок, открывая…

Дорогу в иные миры.

Векторы и направления сменились. Торн изменил своё положение и ступил на зыбкую тропу, быстро уплотнившуюся и утратившую прозрачность. Тропа висела над изогнутой поверхностью тоннеля и убегала вдаль. Сквозь бесплотные стенки просвечивали звёзды, которые в космосе выглядели совсем не как на планете.

Патриарх двинулся вперёд.

С каждым шагом он преодолевал чудовищные расстояния, равные сотням и тысячам световых лет. Мир, за которым он присматривал, остался далеко за спиной, в чёрной бездне, о существовании которой многие и не догадываются. Обычный человек в таких местах ощущает себя ничтожной песчинкой, но Торн вообще не был человеком. В отличие от Гримауна, среди предков которого были и смертные.

Торн улыбался.

Он чувствовал, что возвращается домой. Туда, где ему нельзя находиться. Во всяком случае, до тех пор, пока… что? Не искупится давняя вина, боги не вернутся или кто-нибудь не решит, что этой планете ничего не угрожает? Если уж на то пошло, Торн нарушил все предписания, ступив на Тропу Вечных. Подобные вольности допускались в крайних случаях, но патриарх был уверен, что поступает правильно.

Тропа вынесла его в необъятный зал.

Энергетический коридор исчез. Теперь вокруг простирались монументальные колонны, громадные призмы и разбегающиеся, словно круги на воде, ступени. Сквозь просветы в колоннах виднелась извечная космическая чернота с россыпями звёзд.

Торн шагнул вперёд и увидел сформированные из пустоты силуэты. Два силуэта, быстро уплотнившихся и превратившихся в человекоподобные фигуры. Только выше и тоньше.

— Зачем ты пришёл, Страж?

Голос прозвучал прямо у него в голове.

Торн в очередной раз убедился, как сильно он теперь отличается от представителей своей расы. Чтобы вернуть привычный облик, уйдут недели, если не месяцы. И самым сложным будет восстановить энергетическую структуру, благодаря которой боги возвысились над всеми остальными.

— Я должен встретиться с Распределителем, — ответил Торн.

— Зачем?

Он не мог понять, кто из Проводников с ним разговаривает.

— Есть новости, которые его заинтересуют.

— Жди.

Фигуры исчезли.

Торн знал, что находится в своеобразном чистилище или на узловой станции, откуда можно было отправиться в любую точку многомерной вселенной. Вот только путешествовать самостоятельно он больше не способен. Если Проводники на откроют путь, миссия потеряет смысл.

Узловая станция находится вне времени.

И застрять тут можно надолго.

Патриарх опустился на одно из возвышений, закрыл глаза и начал переделывать себя. Здесь, за пределами обжитых смертными пространств, ему не нужно есть. И пить не нужно. Гораздо важнее — подключиться к одному из источников жизненной силы, которые прятались в глубине «колонн».

Должно быть, миновала целая вечность, прежде чем патриарх услышал голос:

— Распределитель ждёт тебя.

Прежде чем сесть, я прощупал выросшее из пола кресло всезрением. Нет, Знаками тут и не пахло. Передо мной был артефакт, и очень древний. Машина, которая пронизала собой весь кабинет — стены, пол и даже потолок. Часть этой машины стала письменным столом, другая часть — креслом. И председатель, все всяких сомнений, отдаёт мысленные приказы этому устройству.

Я приготовился к любым неожиданностям.

И максимально укрепил доспех.

— Вам нравится наша мебель? — голос Совы явно был искажён встроенными в маску модуляторами. — Очень редкий образец. Такими игрушками в быту пользовались Предтечи.

— Неплохо, — я выставил зеркало, чтобы отразить атаку на ментальном плане, если таковая последует. — Надеюсь, лицензия имеется.

— Обижаете, — собеседник развёл руками. — Мы свято чтим установленные инквизицией правила.

— Золотые слова, — я подхватил полушутливый тон этого скользкого хмыря. — Но я бы хотел перейти к основной теме разговора.

— Вы уже выбрали тему? — искренне удивился председатель клуба.

— Конечно. Для начала я хотел бы выяснить, кто передо мной.

— В пределах заведения мы не снимаем маски.

— Боюсь, вы ничего не решаете, председатель.

— О, — в голосе Совы явственно послышалась ирония. — Ещё как решаю, брат Ростислав. Мы ничего не нарушали, не преступали Закон Меча, не укрывали отступников. Вы заявились сюда без ордера. И мои покровители будут крайне недовольны любым произволом со стороны Супремы. Даже сам факт визита карателя, а не дознатчика, свидетельствует о нарушении протокола. Сейчас не Средние века. На дворе — эпоха просвещения.

— Даже так? — я развеселился. — У вас интересное представление об истории.

— А у вас плохое представление о месте инквизиции в системе миропорядка, — заметил Сова. — Возраст, я всё понимаю. Вы носите светло-коричневую рясу, участвуете в штурмах и облавах, верите в свою исключительность. И не понимаете, что инквизиция финансируется теми, чьи интересы защищает. Великими Домами, старыми Родами, монархическими династиями. Закон Меча создан для одарённых, брат Ростислав. И вы не можете просто так брать и беспредельничать, где вздумается. Вы уже нарушили наши правила, войдя в кабинет без перчаток и маски.