Я подождал, пока все големы выйдут и пропустил через них цепную молнию. Сразу после этого ударил воздушным потоком. Искусственные существа повалились, словно шахматные фигуры, которые игрок небрежно смахнул с доски. Стены и пол содрогнулись. Один из големов врезался в дальнюю стену, чуть не проломив её. Часть штукатурки осыпалась.

Не теряя времени, я воздел руки и стал начитывать заклинания, сплетающиеся в вязь Изгнания. Сложная штука, между прочим. Удаляет жизнь, которую маги вкладывают в предметы. У каббалистики совсем другие принципы, нежели те, с которыми работают колдуны-вещники, но я рассчитывал, что должно сработать.

Бронзовые громилы, хоть и изрядно потрёпанные, вновь двинулись в мою сторону.

А через несколько секунд я доплёл вязь.

Сверху на големов опустилась серебряная пыль. Частички просочились в корпуса боевых механизмов и за считанные секунды разрушили геометрику Знаков на пластинах-вкладках.

Для верности я выждал минуту.

Ни один голем не шелохнулся.

Вся эта нежить замерла в причудливых позах, на полушаге, с поднятыми к груди кулаками. Големы не пользуются оружием, они прут напролом. Сильные, неутомимые, не ведающие жалости.

Груда металлолома.

— Простите, пацаны, — я похлопал ближайшего здоровяка по плечу, когда протискивался мимо. — Сегодня не ваш день.

Снизу донёсся ещё один душераздирающий вопль.

У двери, ведущей в апартаменты Немца, я слегка задержался. Прощупал всезрением и ничего не обнаружил. Даже Знаков и сложных каббалистических вставок. Артефактами тоже не пахло.

Протянув руку, вежливо постучал.

Видеокамера, расположенная под самым потолком, тихо зажужжала и повернулась ко мне. Других видимых признаков, что меня заметили, не последовало.

Пожимаю плечами.

И пинком ноги выламываю полотно из коробки.

Тяжёлое дубовое полотно, обшитое чем-то разломным, явно неземного происхождения.

Дверь слетает с петель и с грохотом падает на пол. А ко мне устремляются шустрые арбалетные болты. Арбалетные болты, друзья! В мире, где всё, что быстрее метательного ножа, запрещено Кодексом!

Отскочив от моего доспеха, болты упали на пол.

Я вошёл и первым делом зарядил молнией в мужика с арбалетом в руках. С очень хитрым арбалетом, где снаряды подавались на тетиву вращающимся барабаном, а сама тетива натягивалась какой-то автоматической приблудой. Целый, мать его, механизм по взводу одной-единственной тетивы.

Мы остались с Немцем лицом к лицу.

Вдвоём.

Лысый сидел в кресле, глядя на меня со смесью страха и ненависти. Чую, открутил бы он всё назад и даже близко не подходил бы к заданиям своего покровителя, но…

Имеем то, что имеем.

Апартаменты оказались просторной студией, к которой явно приложили руку дизайнеры. Всё в едином стиле, дорого-богато и функционально. Камера транслирует на экран телевизора панораму коридора.

Наложив на дверной проём печать одностороннего барьера, я мысленно приказал Вжуху доесть последнего бандита и подняться наверх для охраны. Бережёного Древние берегут.

— Вот мы и свиделись, — сказал я, приближаясь к давнему противнику. — Здравствуй, Немец.

— Пришёл меня убить? — глава синдиката держался достойно.

— Зависит от твоего поведения, — останавливаюсь, скрестив руки на груди. — Давай нормально поговорим.

— О чём?

— Я понимаю, что ты меня не знал, пока не получил приказ от своего покровителя. И личных претензий ко мне не имеешь. Мне нужно имя того, кто дёргает за ниточки.

Немец хмыкнул:

— Оно тебе ничего не даст.

— Почему?

— Да потому, что тебе с этим человеком не совладать. Не твой уровень.

— Позволь мне самому с этим разобраться, — я небрежно поднял руку, между пальцами которой проскользнула молния. — Ты же не хочешь умереть в пасти котоморфа? Есть и другие способы, не менее жуткие.

— Засунь их себе в жопу, — Немец вдруг ухмыльнулся. В его глазах промелькнули весёлые огоньки. — Я тебе скажу одну вещь, граф. А ты меня послушай. Мне приказали тебя убить, затем — следить за тобой и найти слабые точки. Ни с одной из этих задач я не справился. Я вообще не понимаю, кто ты такой. Откуда выкопался и почему умеешь то, что умеешь. Поэтому мой, как ты выразился, покровитель взял дело в свои руки.

— А ты, получается, не нужен, — догадался я. — Не оправдал доверие.

— Вроде того, — признал авторитет. — В общем, наш синдикат сливают. Перед тем, как ты приехал в Москву, я завершал свои дела, перебрасывал бабки и готовился покинуть страну. У меня на это есть сутки. Потом объявятся те, кто захочет меня сожрать. Те, кого начинают возвышать. Понимаешь?

— Ещё бы.

— И я не думаю, что всё закончится так просто, — покачал головой Немец. — Однажды меня захотят… утилизировать. И это решение примет он. Человек, которому я служил годами.

Почему-то я верил Немцу.

То, что он сообщил, имело внутреннюю логику. Ненужный инструмент выбрасывают, подыскивая замену. А чтобы не всплыли неприятные факты биографии, инструмент лучше не выбросить, а закопать.

Что касается меня…

Ситуацию можно развернуть в правильное русло.

— У тебя есть шанс, — догадался я. — Если я убью того, кто отдаёт приказы.

— Ничтожный, но шанс, — признал Немец. — У тебя потрясающий талант творить невозможное.

— И какой резон оставлять тебя в живых? — задался я разумным вопросом. — Я могу убить вас обоих.

— Даже если ты не справишься с ним, — ответил Немец, — то сможешь получить от меня интересную информацию. Которая… позволит тебе играть против этого человека. У него ведь тоже есть враги. Не уничтожишь физически — уничтожишь репутационно.

Про себя я отметил, что Немец избегает воровского жаргона и общается на нормальном русском. Не зная, кто он, сложно было бы предположить криминальное происхождение.

— Почему бы тебе этим не заняться?

— Я — никто. А ты аристо. Инквизитор, у которого есть связи.

Здравая мысль.

— Когда я получу… эту информацию?

— У меня должны быть гарантии безопасности, — Немец погрозил мне пальцем. — Поэтому я поместил всё, что нужно, в специальную ячейку с таймером. Вот ключ.

Бандит швырнул мне что-то мелкое и блестящее. Я выхватил предмет из воздуха, поднёс к лицу, разжал пальцы. Действительно, ключ. Такими пользуются владельцы локеров в капсульных отелях.

— На сколько времени выставлен таймер?

— Двенадцать часов, — с готовностью ответил Немец. — Этого мне хватит, чтобы сесть на самолёт и покинуть Москву. Когда я буду в другой части планеты, подальше от ваших разборок, мне… полегчает.

Я хмыкнул.

— А что, если подержать тебя здесь эти двенадцать часов, затем съездить к боксу, забрать документы и разделаться с тобой? Предусмотрел такой вариант?

— Предусмотрел, — авторитет сохранял невозмутимость. — Бокс не откроется, если я не отправлю приказ через своего телепата. Он каббалистический. А приказ будет отправлен только из летящего самолёта.

— Умно, — похвалил я. — Но у меня нулевые гарантии. Ты можешь не отправить приказ, обмануть меня насчёт бокса, положить туда кирпич вместо документов. Бокс может и вовсе не существовать. А этот ключик — от твоего почтового ящика. Почему нет?

— Альтернатива — убить меня, — согласился Немец. — И я от этого не застрахован. Сделай это — и никогда не узнаешь правду.

Я потратил минуту на просчитывание ситуации. Всё выглядит, как банальная разводка, но лично мне смерть Немца ничего не принесёт. Он больше не станет нападать на мою усадьбу, поскольку боится. Мужик нутром чует, что ввязался в игры, которые ему не по зубам. И да, я не стану его преследовать где-нибудь в Наска или на Карибах, а вот его бывший покровитель — станет. Как ни крути, а бандиту выгодно утопить моего врага.

— Последний вопрос, — я щёлкнул пальцами, снимая печать с дверного проёма. — Имя того, кто мне нужен.

— Мы так не договаривались, — помрачнел Немец.