Броня хихикнула, а затем продекламировала знакомые ещё с предыдущего детства строки, предварительно переведя из с земного русского на форгерийский русский, дабы сохранить подобие ритма и рифмы.

Вы само совершенство,

Вы само совершенство,

Отъ улыбки до жеста

Выше всякихъ похвалъ!

Ахъ какое блаженство,

Ахъ какое блаженство,

Знать что я совершенство,

Знать что я — идеа-алъ.

Наконец, девушка замолчала.

— Нет-нет… я не Мэри Поппинс. До совершенства мне далеко. Но я к нему стремлюсь. Постепенно изживаю свои недостатки. По крайней мере, пытаюсь. И мне довольно мерзко, что мои тело и душа протестуют против поддержания нужных темпов на моём пути к идеалу.

Броня медленно выдохнула воздух сквозь сжатые губы.

— Ну, по крайней мере, у меня есть время для отдыха. До ближайшего суда пара дней, самая горячая проблема надвигающегося сезона обрела какое-то подобие решения, а Даркен решил не тащить меня на грядущий штурм, несмотря на то, что тот будет проходить на вверенных мне территориях.

Синеглазка нахмурилась.

— Мне бы тут побухтеть, конечно, что меня не пригласили, но я не чувствую, чтобы мой мозг окончательно остыл.

Девичий лоб ощутил бойкий щелчок в исполнении камеристки, взявшейся отвлечь госпожу от тягостных мыслей.

— Раз уж речь зашла о развлечениях, может, попросить пана Маллоя приберечь для вас витру?

— Витру? — Броня осеклась.

Вик расшифровал этот вопрос по-своему.

— Витра — скандинавское мифическое существо. Изображается, как птица невероятной красоты. Иногда — с головой человека. Увидеть витру считается очень дурным предзнаменованием: этих существ привлекают кровь и страдания, о которых они неведомым образом узнают заранее.

— Я знаю, что такое витра, Виктор, — огрызнулась синеглазка, резко усаживаясь на троне-диванчике. — Но откуда взялось скандинавское мифическое существо в Богемии?

— Эм… — Илега неуверенно перевела взгляд на Ёлко, от которой, судя по всему, и узнала о предмете разговора. — Это настолько важно?

— Кто-то создал витру, — спокойно ответила аналитик. — Это создание абсолютно искуственное, и магических свойств приносить неудачу и беды не имеет, потому что магии управления вероятностями в Форгерии не существует.

— Ты в отчёте писала, что вы подозреваете в создании монстров карфагенянина или человека, вдохновлённого этой культурой, — синие очи Лешей сверлили «номера два». — Почему витра, а не… не знаю, гарпия?

— Так Дарк сказал, — пожала плечами Ёлко. — Он был единственным, кто её видел достаточно близко.

Как бы розовоглазая дворянка не пыталась придать своим интонациям и жестам этакого флёра расслабленности и пофигизма, у неё выходило плохо: слишком взволнованной и напряжённой выглядела Броня, и эти чувства были в достаточной мере заразительны.

— И он с ходу опознал витру? — задала вопрос Лешая, не обращаясь, кажется, ник кому конкретному. — Так уверенно назвал не самый известный тип человекоглавых птиц?

Слечна Глашек подтянула коленки к животу, чтобы было удобней выползти с трона с учётом сидящей на пути «номера два».

— Это значит только одно: кто-то воспроизвёл некий уникальный и узнаваемый дизайн… Виктор, как специалист скажи, ты бы опознал витру с одного взгляда, оказавшись в ситуации, когда совершенно не готов к встрече с ней?

— Хм… — нахмурился тот и поднял задумчивый взор к потолку. — А Даркен встретил птицеглавый или человекоглавый вариант?

— Человекоглавый, — уточнила Ёлко и, отложив в сторону документы, придвинулась к Броне. — Ты что-то знаешь? Что-то, неизвестное мне?

— Я знаю такой дизайн… и мне очень хотелось бы ошибаться, — поджала губы Лешая. — Ну так что, Вик?

— Я думаю, — спокойно и без нервов ответил некромаг. — В принципе, я вполне мог бы узнать, если бы мог быть уверен в соблюдении канонов: да, та же жар-птица в человекоглавом варианте тоже красива, но отличается цветом оперения. Другой вопрос, что я не могу быть уверен, что неизвестный мне колдун, создавая ручками ту же гарпию, сохранит ей каноничную грязь и запашок тухлых яиц.

Молодой человек резко мотнул головой.

— Нет. Я не могу быть уверен, что человекоглавая птица предо мной именно витра.

— А Даркен был уверен, — пробормотала себе под нос Броня.

Она резко выпрямилась и произнесла чересчур уж бравым голосом.

— Отдых кончился! Илега, свяжись с Воржишеком: пусть поднимет всех и убедится, что доступные нам проезжие части свободны на случай погони. Мы должны быть готовы к тому, что мутанты, подобные вчерашнему, разлетятся по округе. Все Кюсо пусть перебираются к клубу «Кампричикос». Подтянуть всех оставшихся ститовцев с бронебойным вооружением.

— Дяп! — бодро отозвалась камеристка и тут же потянулась за мобильным.

— Ёлко! Возьми у герра Вольдемара схемы и результаты анализа химсостава кислоты и тела мутантов: пригодятся для защиты и самонаводящихся проклятий. Эти штуки чересчур бронированы и быстры, но у них уязвимые крылья и я не обнаружила защиты внутренних органов от перегрузок, — в голове уже во всю ветвилось дерево возможных вариантов развития событий. — Подтяни всех, до кого можешь дотянуться. Не важно, некромагов или простых боевиков из челяди. Срок «нужно было час назад». Возьми на себя командование операцией.

— Будет сделано, — «номеру два» пришлось сделать над собой видимое усилие, чтобы принять правила игры и ограничиться всего одним вопросом. — Но мне необходимо знать, хотя бы, кто наш противник и чего ожидать?

Броня облизнула пересохшие губы. Ей бы дать ответ сразу, но почему-то ей не удавалось внятно сформулировать мысль: кажется, все ресурсы мозга были брошены на попытки подобрать контрмеры к каждой возможной вражеской подлянке.

— Мутанты… они крайне хорошо запрятаны. Враг будет их использовать, чтобы сбежать в случае облавы. Скорей всего, они вылезут за спинами у первой линии оцепления. И скорей всего, никакого контроля над мутантами не будет: они окажутся подчинены исключительно своим инстинктам.

— Броня… — попыталась воззвать к ней Ёлко, однако ей не удалось привлечь внимание Лешей.

— Возможно появление ещё одного типа мутантов. Они будут являться распространителями заражения. У герра Вольдемара должны быть схемы. Вроде бы, Илега упоминала, что подозреваемыми являются маленькие мухи. Думаю, их выпустят облаком.

— Бронь! — «номер два» решила больше не церемониться и решительно вцепилась Лешей в плечи, чтобы встряхнуть её.

Это помогло вернуть синеокую некромагичку к нормальному восприятию реальности. Та осеклась, а спустя пару секунд перевела на розовоглазю дворянку слегка рассеянный взгляд.

— Ты уплываешь, — обеспокоенно произнесла Ёлко. — Иди поспи. Я займусь этим. Твой новый приступ нам будет отнюдь не на руку.

Слечна Глашек мягко накрыла руку аналитика своей ладонью и улыбнулась.

— У моей воскресной копии нет проблем с приступами. Восстановите её, если что-то пойдёт не так.

«Номер два» нахмурилась.

— Это того не стоит…

— Ей-Форде, Ёлко, пусть эта курва Лешая и не надеется сломать меня! — обнажила в хищном оскале зубы синеглазка. — Она — всего лишь божество! Или моя биполярочка! Ты права! Это того не стоит: жить остаток своих дней, словно инвалид какой-то! Я буду в центре событий! В самом, курва, центре! Я одолею этот недуг, независимо от того, сколько раз мне придётся возвращаться к последнему чекпоинту!

Дворянка несколько секунд молчала, глядя прямо в глаза одержимой любовнице, а затем слегка покачала головой.

— Мы ещё поговорим с тобой об этом. Когда ты вернёшься. Сейчас нет времени. Так… кто мой противник? Я буду действовать эффективней, если у меня будет иметься психологический портрет врага.

Губы Лешей на пару мгновений сжались в прямую линию.

— Держи в голове меня. Ту меня, что ты видела вчера на балу.

— Ты думаешь…