В этот момент сделал вид, что задумываюсь. Хотя о чём? Ну, да ладно. Руки скрещены, голос ровный.

- Местность под землёй. Эхо странное. Посторонние колебания – обычное дело. Тоннели там гуляют, проводка старая. Честно? Подумал, что у них с трансформаторной линией беда. Не моя зона ответственности.

Вэлс чуть откинулась назад.

- И всё же вы не вернулись. Не попытались выяснить, что произошло.

- Сопровождающий не подавал сигнала тревоги. На поверхности – всё тихо. И, если позволите, у меня не было полномочий. Гость на объекте, не оператор. И теперь представьте, сколько бы пришлось объяснять, если бы вмешался…. Вмешательство в оборудование федерального объекта без разрешения – это уже будет ерьёзнам нарушением.

Пауза.

- То есть вы видели дым, слышали взрыв – и просто ушли?

Он усмехнулся.

- Агент, я инженер. Совсем недавно вообще просто часовщиком считался. Когда где-то что-то горит – вовсе не бегу внутрь. А делаю копии, сохраняю данные и выхожу в порядке, предусмотренном протоколом. Хотите — могу зацитировать пункт. И вот это нормально, а не то что вы спрашиваете.

Вэлс не среагировала. Просто листала досье.

- Вы не видели никого? Никакой фигуры? Девочку, женщину, сверхчеловека?

- Видел дюжину пустых коридоров, пару металлических гробов с табличками и очень уставшего техника по имени Йео, который молчал лучше, чем я.

Она снова посмотрела на него. Внимательно.

- Вам знакома фраза "микроэлектрическое разрушение на наноуровне в условиях пониженной атмосферы"?

- Это не фраза. Это извращение. Но звучит, как плохо спроектированный разрядник. Или… не знаю, школьный проект на тему "как взломать термоядерный тостер".

- Забавно. Мы так и подумали.

***

Допрос шёл уже час.

Держался легко. Ни давления, ни раздражения, ни торопливости. Все ответы – в рамках. Вежливые. Немного с иронией, но не вызывающие. Ни за что не цеплялся. И ни к чему не привязывался.

Вэлс щёлкнула планшетом.

- Последний вопрос.

- Вы точно не знаете, кто устроил взрыв?

- Не знаю. Но если узнаю – передам через адвоката. Своего или вашего – по обстоятельствам.

- Вы понимаете, что погибли люди?

На это он замер. И голос изменился.

- Если погибли – мне жаль. Но туда шёл вовсе не убивать. И не быть свидетелем убийства. Я пришёл за звёздами. Не за смертью.

Тишина. Потом Вэлс закрыла планшет.

- На этом всё, мистер Треш. Мы, разумеется, ещё свяжемся.

Встал. Кивнул.

- В любое время. Если опять с кофе – даже не обижусь. Но лучше всё же с чаем… мятным.

***

Когда он вышел, Вэлс бросила взгляд на экран. На паузе – его лицо, на фоне окна. Спокойное. Ровное. Но внутри у неё всё свербило.

- Он знал. Знал, что произойдёт. Просто не дал нам ни слова.

- Потому что он и есть слово, – пробормотал кто-то за её спиной. – И он его ещё не сказал.

- Тогда осталась единственная надежда, что на объекте найдут хоть что-то.

***

Когда они, наконец, отстали, вышел спокойно на улицу. Ощущение, будто вынырнул из закрытой коробки. Солнце било в глаза, воздух был горяч, вязок, и почему-то пах чем-то металлическим, как будто на дороге растаял старый трансформатор. Не стал никуда спешить. Да особо и некуда. Просто сел на ближайшую скамейку у входа в здание, где только что меня допросили, и достал флягу с водой.

Отпив пару глотков, посмотрел на ладони. Они дрожали совсем чуть-чуть, почти незаметно. Может, от чая, может, от того, что снова врал. Скорее всего от последнего. Ну сами представьте дрожь рук от чая. Но врал по делу. Врал, как инженер, которому нужно сохранить важный механизм от рук тех, кто сразу разберёт его на куски и закопает, если не поймёт, как оно работает. А они реально не поймут, хотя конечно для чего та капсула, догадаются. Но ведь дело не только в том, что может капсула, но и в том, кто в ней. Да сейчас даже не это главное, а есть ли она вообще….

И они не поняли. Даже не догадались, что важное было не там, где пламя и сажа, а в том, что осталось невидимым. Под кожей, в памяти, в отпечатке ладони, который остался не на стали, а в пространстве.

Проверил – модуль с записью томографа был при мне. Всё ещё в нагрудном кармане, как и должно быть. Пустой с виду, как кусок пластика, но внутри – мой внутренний космос. То, что видел, то, что чувствовал, – всё, что могло подтвердить, что не сходил с ума. Что для мены, по крайней мере, это реально. Или, наоборот, что схожу, но по правильному маршруту. При этом всё равно никто не поймёт, что там, без моих пояснений.

Отсюда до взлётной площадки было минут пятнадцать пешком. Выбрал маршрут подальше от камер – просто на случай. Пробирался вдоль парковки, потом через ангары и между бетонными коробками технических служб. Меня никто не трогал. Может, не заметили. Может, сделали вид. Всё-таки был в списках как посетитель с разрешением, а значит, пока не за что хватать.

Уже вблизи посадочной площадки увидел, как моя малышка – аккуратный серый квадрокоптер, заказанный в каршеринге, мигнула ходовыми огнями. Аппарат был довольно габаритный, особенно на фоне довольно привычных мне эконом аэротакси. На борту Мику, терпеливо меня дожидающаяся внутри. Моя подстраховка и ещё один буфер между мной и тем, что наружу не должно вылезать.

- Тебя долго не было, – сказала она, не поворачиваясь.

- Лучше поздно, чем на допросе с ночёвкой. Всё готово?

- Готово давно. Я только ждала, пока ты додумаешься сесть. Двигатели на старте, маршрут загружен, опознание пройдено.

Занял место в кресле. Оно встретило меня упругим всплеском биогеля и привычным запахом пластика и сухого воздуха. Квадрокоптер поднялся плавно, без рывков. Город под нами дрожал в тумане.

Смотрел вниз и пытался не думать. Не анализировать. Не включать ту часть мозга, которая уже просчитывала, кто что мог понять, кто что заметил, и кто уже едет по мою душу.

Зато у меня есть куча аксиом: Не был в эпицентре. Не был с ней. Ушёл до начала. Никаких доказательств. И просто техник, исследователь, инженер с ограниченным доступом. Всё.

Повторил это как мантру. Потому что рано или поздно кто-нибудь решит иначе. Или просто решит считать иначе. А пока – у меня было немного форы. Немного форы и одна капсула с невозможной памятью.

Микото не оставила ни следа. Ни данных, ни тела, ни записи. Только изменённую структуру материи в радиусе десятков метров. Только тишину, которую никакие приборы не могли описать. Только жар, который остался в глазах тех, кто на мгновение увидел, как всё меняется – и не может это объяснить.

Выдохнул, откинулся в кресле и закрыл глаза. Квадрокоптер набирал высоту. Дальше – анализ. Дальше – расшифровка. Нужно будет вычленить координаты, построить модель, интерпретировать звёзды и найти путь туда, где, либо жил, либо умер, либо и то, и другое. Если конечно найдутся подтверждения.

Найти путь туда, где меня ждёт либо безумие, либо правда. Всё-таки плата от сферы уж очень неуловима, как и то, что ей было от меня нужно.

Но пока у меня есть хотя бы один шанс, буду идти по этому пути до конца.

***

А всё-таки зачем? – как обычно неожиданно спросила Мику.

- Что именно? – уточнил у неё, не сразу поняв, к чему она ведёт.

- Ну, всё это. Тем более так радикально, – добавила она, не отрывая взгляда от монитора.

- Всё дело в деньгах, – устало ответил ей.

Она ничего не сказала, но выразительно подняла бровь. Почти незаметный жест, но зная её, я понял: она сомневается. Не в самом факте, а в мотивации. Мику вообще редко принимала слова за чистую монету. Её внутреннее ядро привыкло вычленять суть, даже когда её никто не формулировал.