— Ты помнишь. Ты всё помнишь, да, тварь? Но как? Я уверен, что разорвал связь Эго с Винтерс. Как ты помнишь?

Катастрофа осталась безмолвной.

— Не хочешь говорить? Странно. И почему ты бездействуешь? С такими знаниями могла бы попытаться создать тот мир, который ты хочешь. Нет? Что тебя удерживает? Вернее, что сдерживает? — на его губах тоже заиграла злобная улыбка. У неё явно какая-то проблемка.

— Стало быть, в мире многие любят считать, что всё идет, как-то и полагается, совершенно забывая о судьбах, переплетающихся между собой.

— Так ты готова выступить против Эллен? Ты и сама видела результат. Винтерс мертва, вам не удастся создать новый мир. Всё кончено. Точка невозврата достигнута.

— Коли ты определяешь точки невозврата?

— Да. У меня есть такая сила. Даже у тебя. Самоназванного Бога такого нет. — отчеканил каждое своё слово парень.

Катастрофа красная королева. Одна из опаснейших личностей. Он никогда не понимал её и не сможет понять. Да даже если бы и мог, то не собирается. Вдруг случится такая же ситуация, как с Винтерс? Начнёт ей сопереживать! Уж лучше ненавидеть, чем проникаться.

— В Моих желаниях помочь тем душам, что смотрят в небо, но видят лишь его тучи. Моя сила нужна лишь для помощи другим…

— Ты убиваешь. Ты убивала и будешь убивать. Ты создаёшь эти дрянных апостолов для чего? Для армии? Как ты таким способом возвышаешь жителей той деревни? Ты монстр, подпитывающийся их желаниями. Ты даже не влезаешь в эту оболочку Бога, являясь обычным паразитом.

Омерзение вызывает на уровне с Богом из машин. Такие же чувства. То непонятное скопище металла, чужих Эго и голосов… В дрожь бросает.

А что до неё? Существует ли у неё истинная форма? Если существует, Валтейн предпочёл бы никогда её не видеть.

— Тот, кто не желает верить, не поверит. Но в сомнениях есть доля истины, ведь они позволяют понять свои ошибки, осознать и найти верный путь. В желании твоём есть отмщение Катастрофе безумия. Не это ли приведёт нас всех к истинному миру?

Её алые, более глубокие, чем у самой Фрактэшлы, глаза посмотрели на людей.

Вера помогает людям выживать. Вера позволяет им не оглядываться назад. Вера позволяет смотреть лишь вперёд и только вперёд. Она даёт возможность другим не падать духом, всегда встать на ноги и не сворачивать со своего пути.

Именно так и должно быть. Так и будет. Так необходимо. Не правда ли?

Тогда почему же я падаю? Падаю глубоко. Очень глубоко, в вечную бездну, откуда не вижу выхода.

Я же верила… Верила сильнее всех. Верила, что лишь мне дозволено узреть истину. Тогда почему камни летят вниз? Почему всё заволокло плотным дымом? Почему небо окрашено в алый?

На нас опустился гнев божий? Чем же мы согрешили? Кто из нас совершил такую непростительную ошибку? Я хочу знать… Во мне зреет желание узнать, хотя у меня совершенно нет такого права.

Любопытство — не порок, но становится таковым, когда появляется желание узнать запретные знания.

Я всё знаю. Я упорно училась, чтобы следовать правилам. Никогда не грешить, жить праведно и тихо. Как то и полагается для всех живых созданий. Да. Лишь таким образом мы сможем достичь рая.

Правила, грехи, догмы… Всё это объединяет и собирает в себе человек, чтобы в конце отправиться в последний путь. Мы умираем, но лишь меняем оболочку, дабы начать новую жизнь.

Тогда… Начну ли я новую жизнь, покуда перед глазами становится темнее?

Боль.

Невыносимая боль раскатом грома прошлась по всему телу. Мне тяжело дышать. Подо мною земля. Твёрдая, холодная, но она теплеет… Что-то льётся из меня. Красное. Оно пахнет железом… Ах. Да. Это моя кровь.

Эта жидкость окропила мою белую одежду. Грешно ли это? Я загрязнила божественное своей ничтожной кровью… Смогу ли я попасть в рай после такого? Есть ли для меня там место?

Камни. Горящие камни. Они летят. Они разрушают всё то, где я жила… Где я молилась Богу… Обрушит ли на них Бог свой гнев? Они согрешили против него… Убили всех молящихся, они оскорбили имя твоё, посягнули на земли твои, разве не правильным будет наказать их за это?

В конце концов, никто из них не достоин рая. А коли так много мест свободно, попадём ли мы туда?

А-а-ах… Мой Бог… Позволь мне возвыситься, чтобы забыть о мирских страданиях. Я дарую тебе своё тело и душу и…

***— И молитва молящегося всегда оканчивается его отчаянием. — внезапно раздался знакомый голос, приведший Валтейна в реальность.

Он огляделся по сторонам. Они находились на прежней поляне. Только вот его подруга что-то не спешила очухиваться. Фрактэшла стояла на коленях и смотрела пустым взглядом в землю.

— Что ты сделала?

— Показала одну из прописных истин, которые преследует каждого из вас, покуда никто не старается понять, осознать и подумать.

— Ты затянула нас в свои гнусные иллюзии… Что ты пыталась этим показать? Смерть человека? Какое мне дело до прошлого? Оно давно прошло и его не изменить.

— Из прошлого проистекает настоящее. Река без начала не является рекой.

— Я пришёл сюда с конкретной целью. Присоединишься ли ты к нам, чтобы победить Катастрофу безумия? Её действия разрушат всё вокруг. Никто не выживет, и ты не сможешь построить свой чёртов рай.

— Называя Меня лжецом, не являешься ли ты ещё большим таковым? Твои стремления, твои мотивы, желания крайне просты и читаемы. Победив Эллен, Я не получу того, чего желаю в действительности. Разве не так? Ты будешь мешать. Всё сведётся к борьбе между нами. — спокойно говорила Катастрофа.

Они союзники лишь до победы над Эллен, а дальше заклятые враги. Никто из них не отступит от своих принципов. Они будут бороться изо всех сил, покуда один не упадёт на колени.

— Тогда откажись от своего мнимого рая. Его не существует. После смерти следует лишь забвение. Ничего из того, что ты проповедуешь, не существует.

— Разве верить — плохо? Я дарую веру людям в лучшее. Я веду их по этому тернистому пути, позволяя оставлять грешные начала здесь. В этом мире.

— Возвышая их до злобных тварей, жадных до крови? Хах… Да ты ещё хуже, чем я себе представлял. Отпусти Фрактэшлу, если не хочешь сдохнуть.

Она промолчала, глядя на него своими багровыми глазами. Они жуткие. Правда жуткие. Такие увидишь в ночи, явно придётся оставить там одну жизнь из-за страха.

— Поверь. Зная, что ты всё помнишь, ты ещё опаснее…

— Величайшая лгунья была таковой до самой последней секунды своей жизни. Она пыталась обмануть не только весь мир, но и саму себя. Ирония заключается в том, что она не смогла.

— Что ты…

— Ты закончил её путь не благодаря своей силе. Грешница поставила себе точку самостоятельно.

— Ха… Думаешь, я не знаю? — Валтейна таким не проймёшь. Он прекрасно осознает, что Винтерс больше сдалась, чем правда пыталась победить изо всех сил.

Пускай ему и довелось использовать силу Убийцы королей, вряд ли одно это заставило Катастрофу сдастся. Ей удалось победить большую часть врагов, она была очень близка к осуществлению своих замыслов…

— Ты по-прежнему слеп. Даже получив обрывки воспоминаний, ты всё ещё не способен собрать их воедино и составить картину. Был ли толк от всего пути?

— Конечно был! Иначе бы я не стоял здесь перед тобой!

— Имеет ли оно значение? Передо Мной или кем-то другим. Путь всегда должен быть путём вперёд, а не топтанием на месте. Стоя передо Мной, чего ты хочешь достичь? — вновь проговорило это чудовище.

Оно всегда являлось таким. Влезало к тебе в башку и пыталось что-то нашептать… Мало того, так оно ещё и читает чужие мысли! Непонятно как… Однако с этим ничего не поделать. Приходилось держать рассудок холодным и не позволять себе лишний раз погружаться в раздумья. Всё равно они сейчас бесполезны.

— Для продолжения пути необходимо узреть истоки. Что же ты узрел там? Что же довелось тебе увидеть?