– Требуется наличие внешнего скелета.

– Требуется наличие мистического центра.

Насыщение: 0/100 ОС.

– Не интересует, – коротко бросил я, намереваясь уйти. Оставаться в этой клоаке дольше необходимого для посещения Терминала и короткого отдыха я был не намерен. Что-то внутри подсказывало, что тепличные условия не продлятся долго, и следовало вытрясти из текущего положения тот максимум, что был в моих силах. Посчитав, что с чёрным братом вопрос решен, я выбросил навязчивого коммерсанта из головы. Но у него, видимо, имелось собственное мнение на этот счёт...

– Да это же настоящая чёрная магия, бро! – донеслось в спину. То, что эта штука требовала наличия у пользователя некоего мистического центра, его нисколько не смущало. Зато смущало меня. И это кроме всех прочих... неприглядных подробностей.

– Отращивай панцирь, как у черепашки-ниндзя, и пульсируй себе, сколько влезет. А меня в этот блудняк не впутывай. Только когда из жопы полезут щупальца, или на лбу что-нибудь лишнее вырастет, не вини Систему, что не предупреждала, – не оглядываясь, парировал я.

Люди здесь сидели и лежали буквально вповалку. Приходилось тщательно выбирать, куда ставить ноги. Лица мелькали, не задерживаясь в памяти... Правду говорят, что в критической ситуации средний человек не поднимается до уровня своих ожиданий, а опускается до уровня подготовки. Эти, кажется, спустились еще ниже, куда-то на уровень первобытно-общинного строя. Сейчас это в лучшем случае племя, а в худшем – стая. Безвольная, бесхребетная стая, готовая избрать вожаком любого, кто согласится взвалить на себя ответственность за их жизни. Исайа поравнялся со мной, легко лавируя среди аморфной толпы:

– Это всё чёртовы азиаты, – сказал он. – Узкоглазые впаривают свой уличный хавчик порядочным ниггерам, вроде нас с тобой. Знавал я одного мексиканца... Слушай, бро! Ты вроде не мексиканец?

– Европеец, – легко признался я. Не стоит плести паутину лжи там, где можно отделаться полуправдой.

– О, мы в Эл-Эй любим туристов из Европы! Хочешь, можем даже сфоткаться вместе?

– А есть чем? – бросил я полный неприкрытого сомнения взгляд. Но этот прилепала был совершенно непрошибаем.

– Нет, – радостно мотнул он головой. – Но я открыт для любых предложений!

– Свали нахрен, как тебе такое предложение?

– Это потому, что я чёрный?! – притворно возмутился Исайа. Пожалуй, если бы не ограничения по применению насилия внутри условно-безопасной зоны, я бы ему двинул. Впрочем, по-настоящему злиться на этого клоуна не получалось.

– Это потому, что у меня кончается терпение... бро.

– Окей, бро. Так бы сразу и сказал. Тогда вместе пойдём.

– Нахрен?

– Нет, к Гаспару, – резко посерьёзнел тот. – Он тут вроде вождя, и он хотел тебя видеть. А потом можно и... Шучу-шучу, бро! Не будь таким хмурым, а то морщины появятся. Прошу за мной.

Гаспар уютно устроился на плоском валуне у скалистого каменного мыса, разделившего бурлящую подводными течениями поверхность озера на две неровные половинки. Из-за этой особенности пресный водоём напоминал по форме песочные часы, вышедшие из-под руки пьяного стеклодува. Вдали от чада костров, в густой тени не тронутого топорами игроков леса было бы темновато, если бы не вкрапления коричных шляпок, освещающих прибрежные воды холодным потусторонним сиянием.

– Раненые? – я вопросительно мотнул головой в сторону скопления игроков, смахивающего на временный лазарет. Человек шесть, насколько можно было видеть, сидели или лежали, закутав головы в системное тряпьё. До нас доносились приглушённые расстоянием стоны, кашель, чихание. Несколько женщин обихаживали больных, меняя повязки.

– Не в полной мере, – ответил Гаспар низким поставленным голосом, проследив за моим взглядом. На вид ему было лет сорок. Широкая челюсть, волевой подбородок, орлиный взгляд из-под густых чёрных бровей. Капитан Америка, одним словом. Между тем он продолжил:

– Мы называем это коричной лихорадкой. Запах корицы обманчив, и многие не воспринимают его всерьёз, пока не становится поздно. Исайа, оставь нас наедине, – обратился Гаспар к подчинённому. Тот безропотно подчинился, успев прошептать что-то на ухо своему командиру, и, подмигнув мне, удалился в сторону основного лагеря. Ещё троица игроков вторых уровней тёрлась поодаль. Охрана? Гвардия? Скорее всего – и то, и другое.

– Так не жгите её, древесину... грибовину... Срань эту, в общем! – резонно, как мне кажется, заметил я, без приглашения опускаясь на гладкую гальку, выполнявшую роль универсальной мебели.

– Без света начнётся хаос, – спокойно ответил он. – Те, у кого восприятие меньше шести, станут словно слепые котята. К тому же, ведь ты сам пришёл сюда на дым от костров, не так ли? Как и многие до тебя. Да ты, вероятно, голоден. Угощайся!

Гаспар передал мне какой-то свёрток. Завёрнутый в пару слоёв коричневого цвета промасленной бумаги, внутри обнаружился неопределённого состава брусок, живо напомнивший мне пробованный однажды пеммикан. Пищевой брикет – внесла свою лепту Система. Я честно попытался вспомнить, когда последний раз ел. Кажется, это было давно, ещё в прошлой жизни – часов двенадцать назад. Однако это вовсе не повод слепо доверять людям. Строго говоря, в моей картине мира таких поводов не существовало вовсе. Отщипнув четверть бруска, я протянул его обратно Гаспару с предложением «преломить хлеб».

– Брось, зачем мне тебя травить, – усмехнулся он. Но правила игры принял, закинув «лакомство» в рот и, поморщившись, принялся размеренно жевать. Всегда приятно иметь дело с разумными людьми. Гаспар, по крайней мере, на первый взгляд, казался мне таковым.

– Тогда как они вообще добрались до Лагеря? – вернулся я к интересующей меня теме «слепых котят». И, следуя примеру собеседника, вгрызся в предложенное угощение. На вид эта штука была не очень, на вкус оказалось ещё хуже. Примерно как опилки, вымоченные в бульоне. Но воротить нос от еды было не в моих интересах и, откровенно говоря, не в моих силах.

– А они и не добирались, – пожал плечами Гаспар. – Кто выбрал минимальную сложность, стартовали прямо здесь, в Лагере.

– По потерям не сходится, – я покачал головой, продолжая активно работать челюстями. Опилки, несмотря на их вкус, оказались достаточно питательными.

– Сходится, если учесть, что таких Лагерей, как этот, на Лакконе IX минимум три. Наш – третий. Номер отображается в Терминале. Еда, кстати, тоже оттуда.

– И зная, чего стоит условная безопасность этого места, вы... Что? Просто жжете костры и трескаете брикеты? Как сраные туристы?

– Послушай, Линч, – он устало протёр глаза. – Я не спрашиваю, кто ты и чем занимаешься «там», но здесь... Здесь обычные люди, понимаешь? Клерки, блогеры, мать их... музыканты, да много кто. Им не нужны уровни, им не нужны параметры – минимальная сложность позволяет просто дождаться конца миссии и спокойно вернуться домой, забыв это место, как страшный сон.

– Значит, их палками из Лагеря не выгнать...

– Тем более, – кивнул он, – что Система подобное не поощряет. Одна из особенностей условной безопасности этого места. По крайней мере, нам удаётся избежать насилия... Но не будем об этом, – Гаспар предпочёл сменить скользкую тему. – Исайа хорошо о тебе отзывался. Сказал, что ты из Европы.

– Не единственный в этом болоте, не так ли?

– Это правда, но с одним уточнением. Игроки, взявшие уровень, все наперечёт. Я говорю с каждым, чтобы понимать, с кем, в случае нападения извне, придётся стоять плечом к плечу. Я делаю это – готовлюсь. Исходя из тех возможностей, которые мне доступны.

– Ну что же, похвально. Слова настоящего лидера. Тем не менее, большего я о себе не скажу. Думаю, ты сам понимаешь всю неопределённость нашего статуса.

– Вполне понимаю, но в моём случае скрываться нет смысла. Разреши ещё раз представиться: Генри Сэмюэл Паркер, ведущий «Новости бизнеса» на «Си-Эн-Би-Си», – он улыбнулся, поправив воображаемый галстук. – Биржевые котировки, инвестиции и всё такое... Полагаю, моё исчезновение прямо из студии вызвало настоящий фурор.