— Я выдаю задания, а потом использую разработки для получения прибыли. Выпускники в основном устраиваются на мои фабрики. Кому как не мне и оплачивать всё веселье?

На большом фанерном щите размещалась таблица с различными величинами, выведенными крупными буквами и цифрами.

— Метрическая система. Придумана французами несколько лет назад. Очень удобна для расчетов, поскольку основана на десятичном делении, а различные меры можно легко вывести из других. Сейчас мы используем привычные нам футы и фунты параллельно с метрами и килограммами, но постепенно переходим на последние. Важно вовремя ввести их в оборот. Потом, с развитием технической документации, теории и большого объёма литературы, будет сложнее менять привычки и переписывать книги.

Боковых пристроек имелось в наличии одиннадцать штук, но они расположились не равномерно, места хватало ещё для полудюжины.

— Химия, металлургия, механика, оптика, точные приборы, станки и производственные линии, паровые и гидравлические машины, кораблестроение, вооружения… — перечислял Тропинин показывая на идущие в бок коридоры. — Сельскохозяйственные машины. Здесь их разрабатывают совместно с институтом, где работает ваш родитель.

Они совершили почти полный круг. За это время им встретилось два десятка молодых людей. Женщин же не попалось ни одной, что сразу бросалось в глаза Гриши, привычные к корпусам Университета.

— Нам сюда, — сказал Алексей Петрович, поворачивая в боковой коридор. — Тут мы проектируем дороги, каналы, плотины, мосты, несущие конструкции, мелиорацию и всё в таком роде. По уму этот факультет надо бы в отдельный институт выделить и поставить на баланс Складчины. Дело-то всех касается.

В большой комнате их ожидало с полдюжины человек более зрелого возраста, чем встреченные в коридоре. На нескольких сдвинутых столах располагался макет местности с идущей по ней железной дорогой (её Гриша узнал по характерной решетке из шпал и рельс). Она проходила сквозь выполненные из гипса горы, нарисованные реки, берег моря и леса из крашеных щепок.

— Вот сюда мы сегодня отправимся, — заявил Тропинин. — Это дорога в Нанаймо. Сто семнадцать вёрст. Но участок от моста Виктории до верфи и далее мимо фабрик вокруг залива Эскимальт, мы давно построили. Так что десятая часть дороги считай уже есть.

— Помнится, вы говорили, что умеете ездить верхом? — спросил Алексей Петрович. — Тогда вам не придётся учиться на ходу.

В Виктории далеко не все держали верховых лошадей. Здесь куда больше людей умели управлять парусами, чем животными, а уж если и ездили, то брали пролетку. Но Гриша вырос в Калифорнии, где верховая лошадь считалась привычным транспортом. И кроме того, одно время он собирался поступить в конные мушкетёры и не хотел выглядеть нежным горожанином.

На выходе из института их уже ждали шесть лошадей под седлом. С ними отправился один из инженеров по имени Хартай, его молодой помощник Андрей и два агента из охранной компании Шелопухина, которые не представились, но Тропинин называл их Миша и Саша.

Нужда в охране возникла лет десять назад, когда несколько курьеров меховых компаний не вернулись с маршрутов. Обычно из отдаленных факторий в глубине страны отправляли человека или двух на байдарке с партией пушнины. Те сплавлялись к устьям рек, где пушнина собиралась и отправлялась в главные конторы в Викторию. И вот курьеры стали пропадать. Конечно, на порожистых реках северо-запада случалось всякое. А кроме бурных вод опасность представляли медведи и пумы. Но вполне могли напасть индейцы, лихие люди или даже конкуренты.

Такое и раньше случалось, когда убивали и грабили охотника или промышленного, а на севере схватки между промысловыми ватагами считались обычным делом. Но одно дело небольшая добыча частника и совсем другое крупная партия меховой компании. Вопрос с безопасностью явно назрел, а к каждой лодке не приставишь конного мушкетера или гвардейца, да и не их дело охранять компанейские грузы.

И тогда Тропинин предложил своему другу Шелопухину создать агентство по охране людей, товаров, зданий, а также для поиска преступников. Он ссудил Шелопухина деньгами, а вдобавок заключил первый контракт. У Алексея Петровича много чего имелось, что нуждалось в охране. И фабрики, и склады с товарами, и шхуны, и особняк, где он жил с семейством. Да и сам Тропинин мог привлечь внимание разбойников. Деньги через его руки проходили немалые.

Скоро и другие предприниматели осознали преимущества охранной службы. Держать собственных бойцов или телохранителей зачастую бывало накладно. Особенно если нужда в них возникала лишь время от времени. Людей с улицы брать боязно, а ну как те и окажутся злодеями. А Шелопухин за своих людей отвечал.

В городе агентов Гриша даже не замечал, они обычно отирались где-то позади. А если ехали с экипажем, то устраивались на запятках. Но в дикой местности скрытность не имела смысла, так что оба агента лишь чуть приотстали, сохраняя почтительную дистанцию, а во время стоянок расходились по сторонам, приглядывая за обстановкой.

Трасса по большей части проходила рядом с тележной дорогой, по какой давно пустили дилижанс, а многочисленные повозки доставляли в столицу продовольствие от фермеров и рыбаков. Время от времени, однако, пути разделялись. Как оказалось, у железной дороги имелась своя логика.

— Вроде бы дело нехитрое, — говорил Алексей Петрович. — Равняй себе землю, клади шпалы, рельсы. Но! Есть и тут своя Сцилла со своей Харибдой. Вся суть в том, чтобы построить путь как можно короче, однако избежать при этом крутых подъемов, спусков, поворотов, тем самым обеспечив паровозу нормальную скорость и тягу. И вдобавок желательно свести к минимуму строительные работы. Чтобы увязать всё вместе как раз и требуется инженерия.

Крупное и шумное строительство шло недалеко от Эскимальта, в устье речушки Голдстрим, известной среди индейцев под именем Савлуктус. Говорили, будто сам Иван Американец когда-то искал здесь золото, да так и не нашёл. Проезжая дорога шла вдоль долины, спускаясь в неё, а потом поднимаясь вновь. Она годилась для людей, всадников и повозок, хотя как раз в феврале низины изрядно подтапливало талыми снегами. Железная дорога не могла повторять рельеф и шла верхом по обрывистому краю.

Однако, возле самогозалива Саанич путь ей преграждало ущелье, по которому протекал небольшой приток. Здесь готовились возвести стальной мост — наверное самое дорогостоящее и сложное в инженерном отношении сооружение на всей дороге.

На чертеже, который развернул Тропинин, мост представлял собой призму из стальных листов и силовых элементов. Чем-то конструкция напоминала баржу с набором из шпангоутов и обшивкой. Только здесь все предполагалось сделать из железа. Поезду предстояло ехать поверх этой баржи. Но сперва мост следовало протянуть над ущельем, а оно оказалось слишком широким для одного пролета. Поэтому от берегов речушки вверх поднимали опоры, собираемые из пересекающихся стальных балок.

Здесь работало с полсотни человек, если считать тех, кто доставлял по готовому участку дороги железные балки, уголь и другие припасы на вагонетках, ведомых лошадьми. Рабочие площадки из толстых досок поднимались вместе с растущими опорами. На каждой площадке в особых переносных горнах накаливали ножки заклепок. Рабочие вставляли их в отверстия балок клещами, после чего один упирался в заклепку поддержкой, другой работал молотом, а третий подставлял под молот обжимку, формирующую ровную круглую шляпку. Звенела сталь, ругались люди, скрипели блоки, переброшенной через ущелье канатной системы. С помощью неё на опоры опускали очередную балку или бочку с углём.

Тропинин и инженер Хартайпереговорили с мастером, отвечающим за участок, спустились вниз и остались довольными.

— Я всё время боюсь, что мост при нагрузке завалится на бок, — заметил Тропинин.

— Не думаю, — пожал плечами Хартай. — Но мы можем сделать растяжки по бокам опор.