— Давайте так и сделаем. Мне будет спокойнее.

Обычные земляные работы шли сразу по всей трассе. На время холодов их останавливали, но едва земля оттаяла, сразу возобновили. Дорогу разделили на участки, на каждом за всё отвечал свой мастер. В его подчинении находилось с десяток рабочих. Кайлы заступы, лопаты и носилки — вот и всё чем они располагали. Хартай и Тропинин проверяли ход работ, смотрели через установленный на треноге нивелир на мерную рейку, которую держал Андрей, цепью проверяли радиусы, сравнивали показания с записями. Тропинина в основном интересовало, управятся ли строители до следующей зимы?

И пока вроде никто не отставал от графика. Если не считать большого моста через ущелье и двух поменьше через реки, пока всюду велась только переработка грунта — насыпь, выемки, дренаж.

— Остальное будем делать в следующем году и сразу со строительного поезда, — пояснил Тропинин. — Мелкие мосты, укладку готовых решеток из шпал и рельсов, засыпку балласта и уплотнение. Возможно пустим по одному составу с каждого конца навстречу другу другу. Или даже забросим ещё парочку в устье реки Ковичан и направим в разные стороны. Четыре поезда уложат дорогу за следующее лето.

Гриша уже привык к конке, паровику, что бегал к фабрикам Эскимальта, он знал, что рельсовые пути давно использовали в шахтах и в портах. Но идея связать таким образом города показалась ему слишком смелой. Это же сколько одного только железа на неё уйдёт? Как всё это потом окупать? Тем более, что путь до Нанаймо не представлял особой сложности. Город стоял на берегу Внутреннего моря и кроме дилижанса из Виктории трижды в неделю туда бегал пароход компании Аткинсонов. И это не считая многочисленных барж и баркасов с углём, лесом и железом. Водный путь был дешевле и удобнее, за исключением коротких периодов штормов. Почему Тропинину вздумалось проложить дорогу именно здесь, до сих пор оставалось для Гриши загадкой. Но загадок в работе он не любил, поэтому спросил напрямик.

— Нам нужно отработать технологию, — ответил Алексей Петрович, поглаживая лошадь по холке. — Есть много мелочей, незаметных на первый взгляд, с которыми следует определиться. Нужно выбрать подходящую толщину рельса, угол наклона, лучший материал для балласта, конструкцию дренажа, подобрать мощность паровоза и провести кучу мероприятий начиная с обучения персонала и заканчивая организацией движения.

Но не прокладывать же дорогу в никуда? А многочисленные лесопилки, фермы и рудники на побережье позволят загрузить её людьми и товарами. Когда мы построим железную дорогу, путь от Виктории до Нанаймо займет от силы три часа.

Несмотря на сказочность планов, Гриша не спорил. Он верил человеку, сумевшему поднять столько заводов.

Они двинулись дальше по крутому берегу залива Саанич. Хотя на больше части берега зеленела свежая трава, на склонах гор местами ещё лежал снег. Но работы велись и здесь. Рабочие выбирали грунт и устраивали насыпь на широком уступе склона. Тропинин обещал лучших из них позже определить на строительные поезда, а потом и в постоянные работники железной дороги.

Через некоторое время дороги разделились. Старая проезжая продолжала идти вдоль берега, а железная уходила внутрь Острова в распадок между горами. Там раскинулось небольшое озеро Шониган.

— Ещё одно условие строительства парового сообщения — привязка к станциям для питания водой. Мы возводим их через каждые пятнадцать-двадцать верст. Кроме того, по берегам озера удобно устраивать заготовку леса, а это ещё один груз для железной дороги.

Здесь они заночевали в строительном городке расположенном неподалеку от индейской деревни.

На следующий день, когда трасса вновь соединилась с проезжей дорогой, им встретился разъезд конных мушкетеров. После нескольких преобразований крохотных вооруженных сил колоний, гвардейцы превратились в морскую пехоту, а конные мушкетеры стали единственным регулярным полком сухопутных сил, выполняя одновременно роль армии, полиции и пограничной службы.

По сути они были драгунами. Каждый имел при себе многозарядный дробовик, винтовку дальнего боя и полдюжины гранат. На случай рукопашного боя бойцы имели нож и клинок с небольшим изгибом, предназначенный скорее для укола, нежели для рубки. Оборонная доктрина острова предусматривала партизанскую борьбу, с привлечением волонтеров — засады, диверсии, нападения на небольшие гарнизоны противника, уничтожение фуражиров, поджог вражеских кораблей. На большую армию Складчине просто не хватало средств.

Гриша уже знал, что одна рота обходилась Складчине в 20 тысяч астр ежегодных расходов, включая сюда и довольствие, и содержание лошадей. Предполагалось, что каждая страна (или штат, если говорить в принятых у соседей терминах) со временем получит по роте мирного времени. Но пока что для бюджета Складчины это выходило накладно, поэтому полных рот полк так и не завёл, а имел по полуроте на Острове, в Калифорнии и на Оаху. Что до прочих земель, то там и вовсе обходились небольшими отрядами под командой лейтенанта или даже сержанта.

Разумеется, все мушкетёры знали Алексея Петровича, многие даже лично. Поэтому, приветствиями дело не ограничилось. Спешились, закурили, разговорились.

Восточный берег Острова войска патрулировали не только из-за разбойников. На севере между племенами часто возникали стычки за благоприятные для проживания земли и богатые промыслы. Это давление племени на племя понемногу продвигалось к югу. Один из северных родов салишей был изгнан со своих угодий свирепыми квакиутлями и осел недалеко от Нанаймо. Ягодный полуостров, где жило племя сноу-ас, также подвергался регулярным набегам.

Опасаясь что войны между индейцами перекинутся на освоенные колонистами земли, полковое командование распорядилось о постоянном патрулировании местных дорог.

Инспекция стройки отнимала довольно много времени. За следующий день они прошли ещё треть пути и остановились на ночлег у Медной горы, где стоял небольшой поселок старателей из двух десятков домов. Самородную медь находили по всему побережью, но приемлемую для разработки руду пока нашли только в двух местах. И только здесь, на Медной горе начали разработку. Второе месторождение на севере оказалось слишком близко к враждебным индейцам.

Страхов с прижитыми на Юконе сыновьями и дочерью взялся за это дело, получив солидную долю в бизнесе. Помня навыки, полученные ещё на Урале, он организовал плавильную печь, и понемногу выдавал металл. Постепенно обзавелся паровой дробилкой, проложил рельсы. Посёлок насчитывал уже две сотни людей. С появлением взрывчатки добывать даже твердые породы стало гораздо легче. А поскольку производил взрывчатку пороховой завод Тропинина, ему нашлось о чём поговорить со стариком.

Будь эта шахта в Европе, Страхов скорее всего прогорел бы, но здесь вся его продукция оказалась расписана на годы вперед.

— Выгодность нашего положения в том, что сколько бы ни стоила добыча и обработка, допустим, меди или свинца, это все равно будет дешевле, чем везти металл из Европы или даже из Азии, — пояснил Грише Тропинин. — Таким образом мы развиваем местную экономику даже на бедных ресурсах. Лишь бы найти их. А невыгодность в том, что мы мало что можем предложить другим рынкам. Нас не пускают с передельным товаром, а сырье везти столь же невыгодно в обе стороны.

Весь вечер хозяин рудника и председатель правления Складчины вспоминали былые деньки. Страхов признался, что хочет побыстрее передать дело детям, а сам мечтает отправиться на Оаху, греть старые кости. Он между прочим рассказал о том, как легендарный Иван Американец выкупил его у промышленников в Нижнем Новгороде, поведал и немало историй о путешествии на Юкон, в котором Тропинин участия не принимал.

— Золотишка там много, — выпив «Капельки» подытожил Страхов. — Но лето уж больно короткое, а земля промерзлая иной раз даже не оттаивает.