— Спроси свою полуночницу, — ответил Матвей. — О, подожди, она даже глазом не моргнула при виде этого хаоса.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, прищурившись.

Матвей огляделся по сторонам. Остальные спали по другую сторону широкой подземной дороги. Конечно, кроме полуночницы. Домовой поморщился и короткими руками откинул с лица растрепанные волосы.

— Мне чертовски нужно выпить, — сказал он наконец. — А тебе нужно открыть глаза. Не все, кто выполняет твои приказы, находятся здесь по доброте душевной или добровольно.

— Харгрим такой? — спросил я, проверяя его. Слова домового, хотя и параноидальные, заставили меня задуматься.

— В имперском обществе было три привилегированные касты. Старейшины, или Старшая кровь.

— В чем разница?

— Старейшина Крови не всегда является Старейшиной, — ответил Матвей.

«Верно. Это какое-то дерьмово-странное правило,» — подумал я.

— А какие остальные?

— Избранные. Древние родословные, которые получили свое положение благодаря заслугам. Обычно классы воинов, или Охотников. И, наконец, Ремесленники — кузнецы, архитекторы, барды…

— Барды?

— В песне есть сила, Владислав.

— А как насчет остальных людей? — спросил я.

— Они были выше людей, но они стояли далеко от высших каст. Некоторых просто вышвырнули, а другие так и не вышли из леса.

— Звучит заманчиво, — прокомментировал я. — На самом деле, примерно так мы и поступаем.

— Люди не держат рабов, Владислав.

— Степняки так делают, — возразил я.

— Это имперский обычай, — проворчал Матвей.

— Так к чему ты клонишь, домовой? Харгрим был рабом, — сказал я.

— Был Владислав. Затем он стал имперским кузнецом. И Филимон тоже, — объяснил Матвей и повернул голову, чтобы свирепо взглянуть на старика, который незаметно подошел к нам и подслушивал наш разговор.

— Матвей прав, Владислав, — сказал Филимон с легкой усмешкой. Его лицо выдавало возраст, когда он не пользовался гримом. — Мы имперцы. Вознагражденные бывшие рабы — еще большие фанатики, это ты хочешь сказать, не так ли?

— Ты убийца, имперец, — сказал Матвей. — На кого ты работаешь?

— Я хочу, чтобы Владислав добрался до места назначения, — ответил Филимон, как обычно, увиливая от ответа.

— Почему?

— Почему ты хочешь отомстить за своих любимых? Найди некроманта, который это сделал, и убей его насмерть? — спросил Филимон, и Матвей так сильно заскрежетал зубами, что я услышал его за метр.

— Я поклялся сделать это, черт возьми!

— Как и я, — просто ответил Филимон. — У каждого есть своя миссия, Матвей.

Что ж, это отвечает на пару вопросов, которые у меня возникли после встречи в Новгороде.

Я вздохнул и посмотрел на свои сапоги. Они были изрядно поношены, в двух местах от подошвы оторвались куски. Как много времени уже прошло с тех пор, как я снял их с трупа в лодке. Скоро придётся искать новые или как-то их чинить.

«Раб Лон-Лона, похоже, из тех ребят, которые любят чинить обувь», — подумал я.

— Итак, теперь, когда вы всё выяснили, мы можем быть друзьями? — спросил я у низеньких существ. Филимон пожал плечами, а Матвей разочарованно застонал.

Тогда я решил сам всё уладить:

— У него есть задание, Матвей. Держу пари, что кто-то дал ему её, — Филимон чуть не захлебнулся от моих слов. — Он хочет помочь добраться до проклятых земель. Это полезно для моего дела. Верно, Филимон?

— Правильно, господин Владислав, — со смешком ответил Филимон.

— Просто Владислава будет достаточно, — невозмутимо произнёс я и широко зевнул, чувствуя, как лоб разболелся от усталости. — Чёрт возьми, я едва ли поспал пару часов, — добавил я и взглянул на своих товарищей. — Не думаю, что в моём состоянии я смогу помочь вам построить пандус.

Даже Матвей выдавил улыбку при моих словах.

Если подумать, это было немного странно, поскольку я не шутил.

Работа над пандусом превратилась в полноценный проект под руководством Харгрима. Изначально она была построена на короткий срок из древесины, срубленной в джунглях. Это была нелегкая работа, и она длилась более двух недель.

Однако прочное покрытие над входом в туннель было совершенно другим делом. К концу третьей недели рабочие добрались до наших позиций из форта. Я пообещал им солидную награду монетами, которых у меня в то время не было под рукой, если они помогут построить. Прошло довольно много времени пока все было построено.

Лучшая часть этого заключалась в том, что я вообще не платил им никаких монет. А просто обещал дать им землю. Что, конечно, по моему мнению, было ещё лучшей сделкой.

«Ветерок» заржал и раздражённо покачал головой из-за дыма факелов. Мы сделали столько факелов, сколько смогли, и взяли их с собой в путешествие. Казалось бы, прямой подземный ход тянулся более километра и, что неудивительно, заканчивался у подножия горы. Один из многих соединённых между собой скальных гигантов, которые люди называли Бледными горами.

Скала, преграждающая нам путь, была из тёмно-серого, почти чёрного базальта. Вырезана идеально ровно и отполирована, но поверхность покрылась плесенью. В свете факелов она отливала тёмно-красным. При десяти метрах в ширину и более трёх в высоту каменный барьер был массивным.

— Что ж, это отстой, — прокомментировал я и направился к массивной каменной стене в конце туннеля. — Что ты об этом думаешь, Матвей?

— Это твёрдый камень, чтобы пробиваться сквозь него, — задумчиво ответил домовой. — На самом деле довольно красивый.

— Ты так думаешь? — спросил я, чувствуя, что мне не хочется продолжать работу. Рука уже почти не болела благодаря эликсиру Филимона, который, по словам старика, помогал, а мог и не помочь. На вкус он был не очень, от него немели зубы, но рана затянулась, а цвет лица вернулся, хотя я немного похудел.

— Это можно сделать, — ответил домовой.

— Ага, — с широкой улыбкой согласился Семен, который всегда был готов использовать большие инструменты.

— Дан? — спросил я у члена нашей группы, который был менее склонен к тяжёлому труду. Хотя, кроме него и раба, у нас не было таких людей.

— Здесь нет входа, — разочарованно сказал он.

— Ну, мы и не ожидали его найти, — поправил я его. — Возможно, это была метафора?